Читать книгу Мой мир заботится обо мне - Борис Кадиш - Страница 12

После второго курса, летом 1977 года, мы поехали в стройотряд. Он назывался «Гайсма», что означает «свет». В него собрались ребята из АСУ, Прикладной математики и ЭВМ. Располагался стройотряд в посёлке Лиепа, километрах в шести за городом Цесис. Там находился завод по производству кирпичей и дренажных труб. Командиром был Сашка Копытов, а комиссаром, по-моему, его девчонка – Света Молоток.

Сначала на место отправилась небольшая группа квартирьеров, человек шесть-семь. Нашей задачей было подготовить всё к приезду отряда. В первый же день мы – квартирьеры – напились до полной потери сознания, ну, по крайней мере, я именно так. Потом мне рассказывали, что я ходил по несчастному посёлку с криками, что мы мушкетёры, а я д’Артаньян… Потом выяснилось, что весь этот посёлок – место вольного поселения бывших зеков, и в общем-то нам крупно повезло, что на нас не обратили внимания в тот вечер. Несколько дней квартирьеры обустраивали спальни в школе, собирали и расставляли кровати и так далее. Девчонки спали на втором этаже, ребята – на первом этаже в большом классе, а мы, квартирьеры, в маленькой комнатке в стороне от всех.

Был шанс, что Ира приедет на день раньше всех остальных, и я ходил её встречать на станцию… Шёл дождь, поезд пришёл и ушёл, из него никто не вышел, и я, мокрый и грустный, поплёлся по лужам обратно в школу. И даже написал какой-то отчаянный стих о том, как я её встречал, а она не приехала… А на следующий день, шестого июля, прибыли все наши стройотрядовцы. С тех пор мы с Ирой отмечаем этот день как начало наших отношений. Я встретил её, и мы ушли на какой-то луг, полный полевых цветов, валялись в траве, целовались и любовались бесконечным куполом неба с редкими проплывающими облаками.

Надо сказать, что врачи не хотели пускать Иру в стройотряд из-за риска совсем лишиться зрения, но мы их уговорили, пообещав, что Ира будет избегать нагрузок… И действительно, в первые дни подбирали очень лёгкие задания: например, на обесточенной подстанции надо было вывинтить контакты, промыть их спиртом и затем завинтить обратно – простая работа, не требующая физических усилий.

Но через несколько дней Ира и еще четыре девочки разгрузили грузовик с кирпичом. Как потом выяснилось, там было одиннадцать тонн. Щадящий режим…

Мы с Ромкой очень серьёзно готовились к стройотряду: ходили в строительный техникум на занятия бетонщиков, даже сдали какой-то зачёт и получили удостоверения. У обучения был только один недостаток: мы никогда не видели бетона, все занятия были исключительно теоретическими.

И вот картина в первые дни в стройотряде: Ира чистит спиртом контакты на подстанции, Ромка и я в новых хрустящих комбинезонах и в сапогах сидим рядом с Ирой и болтаем. Нам сказали, что сегодня должны подвезти бетон. Его-то мы и ждём. За окном как из ведра льёт дождь. Вдруг открывается дверь и появляется какой-то мужик с криком:

– Кто здесь бетонщики? На выход!

Мы выходим в дождь, подходим к его грузовику и стоим. Он как-то подозрительно смотрит на нас и спрашивает:

– Чего вы ждёте?

А мы в ответ:

– А где бетон?

Он, изменившись в лице:

– Вы на нём стоите…

Но со временем мы очень многому научились: и валили вековые сосны, освобождая место для строительства кирпичного дома-конторы очистных сооружений, и строили сам этот домик, то есть освоили на вполне приличном уровне укладку кирпича, и бетонировали стоянку для автотранспорта, и много чего ещё.

Лес я валил в основном с Сашкой Чернышовым. Однажды подрубили сосну, и она, падая, порвала линию электропередач. Завод обесточен. Мы продолжаем валить лес. Подрубили очередную сосну, и когда она уже поехала, увидели мужичка, весело шагающего по дороге к нам. Верхушка сосны упала буквально в двух-трёх метрах от него. Он очень побледнел и долго не мог ничего сказать. Чуть позже выяснилось, что это электрик, пришедший решать вопрос с обрывом линии. А тут его так встретили дикие лесорубы…

* * *

Однажды мы с Ромкой решили подзаработать и остались в ночь на халтуру. Вообще, мы планировали после стройотряда на заработанные деньги купить горбатый запорожец, выкрасить его под тигра – жёлтые и чёрные поперечные полосы, – и на нём собирались ездить в институт.

Халтура заключалась в следующем. Мы были назначены учениками к тёткам, работающим в цеху на заводе в ночную смену. Тележки на колёсах наполнялись сырыми глиняными кирпичами или дренажными трубками и отправлялись в печь на обжиг. Через какое-то время они вывозились с уже обожжёнными изделиями, и мы должны были их разгрузить. Жара страшная. Времени на отдых никакого. Честно отпахали всю ночь, а утром надо на завтрак и на работу в стройотряде…

Погоня за длинным рублём принесла нам по три рубля пятьдесят четыре копейки. Вот это была халтура! Больше всех пострадали тётки, у которых мы были учениками: если в обычный день они делали сто – сто пять процентов нормы, то с нашей помощью – чуть меньше восьмидесяти процентов каждая… А мы с Ромкой, никакие, отработали ещё весь день в стройотряде. Ну как отработали: с завтрака до обеда мы спали на газоне около заводской столовой, а после обеда действительно вкалывали.

Сидят: Юра Карабажак, Миша Медведев, Рома Дейч. Лежу – я

* * *

Ещё в стройотряде у нас был удивительный персонаж – МАСТЕР. Именно так его и называли – слово целиком из заглавных букв. Он заканчивал строительный факультет и был главным по строительным работам для всего нашего стройотряда. Как его имя, думаю, не помнит никто, но все, кто был в этом стройотряде, никогда не смогут забыть его самого… Сказать, что он был странным, – ничего о нём не сказать. Это был крепкий парень среднего роста, видимо, у него была дальнозоркость, и он носил очки, делавшие его глаза размером с хороший помидор. При этом МАСТЕР был чрезвычайно сильным: носилки с раствором для укладки кирпичей, которые обычно двое крепких парней покряхтывая подтаскивали к каменщику, МАСТЕР легко нёс на одной руке! Ему снились какие-то шизофренические сны, которые он с удовольствием рассказывал нам утром. Так, ему регулярно снились летающие слоны в фашистских касках и с автоматами, а он во главе партизанского отряда беспощадно с ними боролся. При этом в процессе рассказа он иллюстрировал повествование разными дикими выходками. Например, МАСТЕР, держа в руках глубокую тарелку, наполненную одеколоном, поджёг его. Вспыхнул чуть синий, практически прозрачный огонь. Во время рассказа МАСТЕР резко повернулся, и весь этот горящий одеколон выплеснулся на кровать, а точнее, на меня, лежащего в кровати, около которой только что проходил МАСТЕР. Хорошо, что у меня всё в порядке с реакцией и я успел прикрыться одеялом, а потом мы все вместе гасили загоревшуюся постель.

Или заходит к нам кто-то в процессе пересказа очередного сна, и в этот момент, не меняя интонации, МАСТЕР произносит: «А теперь бросаю нож» – и со всей дури кидает нож в вошедшего человека. Тот успевает выскочить и закрыть дверь, в которую немедленно втыкается с дикой силой брошенный МАСТЕРОМ нож.

Или ещё один незабываемый случай, прекрасно иллюстрирующий наше отношение к МАСТЕРУ. Каждый стройотряд должен был взять в свои ряды одного или двух так называемых «трудновоспитуемых» подростков, то есть школьников, у которых есть или приводы в детскую комнату милиции, или вообще проблемы с законом. Предполагалось, что честный труд в светлой студенческой среде поможет подросткам встать на правильный путь. У нас таким «трудновоспитуемым» был отличный мальчишка по имени Юра, который был соседом нашего командира Сашки Копытова. Юра был совершенно нормальным, адекватным мальчишкой, может, быть чуть большим разгильдяем, чем обычный подросток его возраста, при этом он был совсем неглуп, очень даже неплохо учился. И вот как-то раз перед тем, как идти на обед в заводскую столовую, мы – все, кто работал на строительстве кирпичного домика, человек семь – решили пойти к реке. До обеда оставался примерно час, а все кирпичи на объекте мы уже уложили, и следующие должны были привезти как раз во время обеда. Наш стройотряд находился в национальном парке, где протекает одна из красивейших, а скорее даже самая красивая река Латвии – Гауя. Мы все подошли к ней и уселись на высоком берегу, круто спускавшемся к реке. Крайним слева сидел Дороти (Витька Ясинкевич) – красивый, рослый, сильный парень, а с правой стороны группу замыкал я и рядом со мной «трудновоспитуемый» Юрка. МАСТЕР разделся до плавок и полез в реку. Поплавав, он остановился прямо под нами и в свойственной ему манере начал в первую очередь себе, а затем уже и нам демонстрировать физическое явление, которое он с придыханием называл «турбулентность». Выглядело это так: стоя лицом к центру реки, то есть спиной к нам, так что вода доходила ему чуть ниже талии, он одной рукой оттягивал сзади плавки, а другой начинал бешено вращать, нагнетая себе туда воду. Это продолжалось несколько минут. Тут Юрка, или чтобы пошутить, или чтобы прекратить этот идиотский процесс, взял горсть земли и швырнул ему в спину. МАСТЕР резко обернулся и уставился на нас своими огромными глазами под толстенными стёклами очков, состроив злобную гримасу. Немая сцена, длящаяся несколько секунд, полное беззвучие, ощущение, что даже мухи замерли в полёте. И вдруг в этой тишине Дороти, почти двухметровый гигант не робкого десятка, без единого слова вскакивает и молча бежит в гору, в лес – прочь от реки, от нас, от МАСТЕРА… хотя он ни в чём не виноват в данной ситуации.

* * *

В группе ЭВМ были два отличных парня – Саша Скопенков и Сергей Гостев. Они дружили и, сколько я их помню, всегда держались вместе. Так и в стройотряде они оба работали на бетономешалке. Это очень своеобразное сооружение – практически кирпичный дом, в который встроена настоящая бетономешалка, а внизу у этого дома как бы ворота, в которые может въехать автомобиль или шасси (так почему-то назывались резвые маленькие трактора, у которых кузов был впереди кабины), и в него насыпалось-наливалось необходимое количество бетона.

Однажды в обед Сашка Скопенков говорит:

– Ребята, я понял, что во Вьетнаме дети мучаются без Дворца пионеров, – а надо сказать, что буквально три-четыре года назад во Вьетнаме закончилась война с американцами. – В связи с этим я все деньги, которые Сергей заработает в стройотряде, пожертвую на строительство Дворца в Ханое. Надеюсь, Сергей, у тебя нет возражений?

Похоже, у него они были – он схватил лопату и быстро побежал вслед удаляющемуся Сашке.

* * *

В группе Прикладной математики выделялись:

• Миша Медведев – высокий, светловолосый, немного восторженный интеллигент в очках. В институте на факультете был большим комсомольским боссом – или секретарём, или заместителем секретаря комитета комсомола. В стройотряде после рабочей смены он любил принимать контрастный душ, и когда после горячей воды резко включал холодную, то с криком выскакивал из кабинки, как правило, ударяясь о противоположную кафельную стену, и восторженно-мечтательно мурчал: «КОЛ-ЛОС-САЛ-Л-ЛЬНО!!!» Я был с Мишей в хороших отношениях и до стройотряда. Жизнь потом очень плотно сведёт меня с Мишей – он будет моим другом и партнёром по бизнесу.

• Игорь Дубовицкий – высокий, красивый, очень сильный парень из семьи военного. В первые дни нашего пребывания в Лоде он стал свидетелем, как один сильно выпивший вольнопоселенец набросился на второго такого же с отвёрткой, не с целью винтик закрутить, а чтобы проткнуть его совсем… Ни секунды не раздумывая, Игорь мгновенно обезоружил нападавшего. А на следующий день они оба приходили благодарить Игоря. Много позже, через тридцать пять лет, уже с внучкой, мы встречались с ним в Санкт-Петербурге. Игорь с женой Ириной (его одногруппницей) возили нас в Царское Село. Пару раз мы встречались в Риге, когда они приезжали из Питера к брату Игоря.

• Саша Перецман – крепкий, умный парень, или кандидат в мастера, или мастер спорта по гребле. Когда-то он участвовал с нами в ночной разгрузке вагонов. У Сашки был роман с Эльвирой – девчонкой из их группы. Через полтора года после стройотряда Сашкины родители переехали в США и, конечно, Сашка уехал с ними. А через какое-то время Элька в Риге родила двойню. Саша с Элей не успели зарегистрироваться. Им удалось легально оформить заочный брак в Штатах, и это помогло Эльвире с детьми выехать к мужу. Через семнадцать лет мы с Ирой будем в США и специально поедем в Черри Хилл, где большой компанией проживают многие выпускники группы 647 – Прикладной математики, и с ними Миша Фабрикант. Вечер встречи большой компании с нами проходил в доме Сашки и Эльвиры Перецман.

Корбка здания, построенная нами: Игорь Дубовицкий, Дороти (Виктор Ясинкевич), Юра Карабажак и я

* * *

Этот стройотряд сыграл серьёзную роль в Ромкиной жизни. Там он познакомился с Мишей – местным товарищем, фамилию которого я не помню, но помню, что он был мастером по шахматам и каким-то запредельным гуру преферанса и талантливым шулером. Именно он сделал из Ромки настоящего игрока. Ромка начал пропадать ночами. Потом это пристрастие стоило ему исключения из института и службы в инженерных войсках в Приморском крае, с последующим восстановлением и получением диплома на два года позже нас всех.

* * *

Стройотряд закончился, все разъехались по домам, а пятеро или семеро особо упёртых (я и Ромка в их числе) остались ещё на халтуру. Ночной подработки в горячем цеху нам с Ромкой, видимо, не хватило, и мы, как тот бледнолицый брат, который может два раза наступить на грабли, решили опять попробовать. Чудес не случилось, и наша халтура принесла нам много хороших и весёлых воспоминаний, но никак не денег.