Читать книгу Память so true - Борис Кутенков - Страница 12

– лунный, как приём, зачем раздет

на дожде и боль дрожит живая? —

пропевает: – я лисёныш-свет,

братец подступающих планет,

форвард обступающего лая;

где горела память – щиплет йод;

рай-земля, где злились и гуляли;

и тебя не знаю – значит, врёт

бережный пушок-светодиод

с певчей ранкой в щуплом окуляре;

вот сейчас прорвётся – не сломай,

запоёт на весь вагонный рай;

не подпой – не в той учили школе;

и простые – «слава», «воздух», «рай» —

пенки, травянистые бемоли;

не спугни – так жутко и светло

молоку, чернея о целане;

вот застыло и переросло,

вот летит, пломбира два кило,

твоего забвения сценарий;

встреча-самолётик на потом,

нотный хохот в бортовой тетради.

взрослое в протянутой: «о том?».

детское плечами: «бога ради».

это чьи-то двадцать, сон во сне,

лонг-листы, полутона, цикада;

мимо мчащий, бдящий обо мне,

двести лет молчащий обо мне,

в зарослях не находящий брата;

я смотрю в окно мильоны лет,

временем беременный, как рыба;

ходит по бульвару толстый мент,

встретишь – обними за этот свет,

прогони и не скажи «спасибо»,

пусть судачит – сам-вода, сам-дно —

где-то удивившемуся богу,

как возможно: череп, снег, окно;

тот, мерцавший, скажет: «всё равно»,

протечёт по ленте, скажет: «много»,

скажет: «сложно», сленг по словарю,

снег по снегирю. смотри: дорожка

долго не расчищена. смотрю.

рядом будь, я скоро докурю,

и ступай, а я ещё немножко.