Читать книгу Живой проект - Дарья Викторовна Еремина - Страница 20

Тринадцатого мая Ольга приземлилась в аэропорту Быково. Она никому не сообщала о приезде, но на выходе стоял человек в форме СБ корпорации, над головой которого завис четкий и стильный логотип LPI и чуть ниже – ее имя. Ольга усмехнулась и подошла.

– Доброе утро.

– Ольга Петровна? Я отвезу вас домой или куда пожелаете, – парень указал ладонью в направление стоянки.

– Домой, пожалуйста.

Проведя с родителями часть дня, Ольга засобиралась к Петру.

– Ты жука не проверял? – спрашивала она отца о машине.

– Ванька смотрел месяц назад, все с ним в порядке, – ответил Петр Алексеевич и поцеловал дочь в висок.

– Ладно, не скучайте.

– Может, все же заедешь с утра? – увещевала мать. – Я же полгода тебя не видела, а ты на полдня забежала!

– Мам, ты меня через день видишь, не говори глупости, – засмеялась Ольга, но мать недовольно покачала головой и обняла дочь.

– Худая, как смерть… – причитала родительница.

Ольга поспешно покинула родительскую квартиру, улыбка еще долго не сходила с губ. Раритетный красный жук, подаренный Михаилом на ее двадцатипятилетние, притаился в знакомом месте подземной стоянки рядом с машиной отца.

Когда-то и Петька жил в этом доме. Когда Михаил занял пост президента корпорации и Петр сделал немыслимый шаг по карьерной лестнице из помощника в замы, у него появились средства на покупку загородного дома. Особняк Михаила, где семь лет прожила и Ольга, располагался в нескольких километрах восточнее, ближе к Москве.

Через сорок минут неторопливой езды Ольга завернула к воротам и настойчиво нажала на клаксон – практически единственное, что осталось под физическим управлением человека в устройстве автомобиля.

Окруженный высоким забором участок вокруг коттеджа был крохотным. Машины гостей именинника припарковались вдоль дороги. Перед миниатюрной террасой близкие друзья Петра, среди которых были и общие с Михаилом одноклассники и только его – однокурсники, жарили шашлыки. Не было ни одной проекции, все приехали лично. Неизменно теплый майский день, в который родился Петька Кудасов, ежегодно собирал их всех раньше где-нибудь в подмосковном лесу или баре, а последние годы здесь. Виновник торжества, с замотанным вокруг шеи шарфом смахивающий на свободного художника, обернулся на звук клаксона и попросил Липу открыть. Ворота поползли в сторону. Петр направился к ним.

Михаил услышал бибиканье новоприбывшего гостя, выходя из уборной. Подойдя к окну, он скрестил руки на груди и улыбнулся. В ворота въезжал хорошо знакомый красный жук. Он развернулся, намереваясь приветствовать Ольгу, но передумал торопиться и повернулся обратно. Сегодня он мог преподнести Петру подобный подарок.

Михаил приподнял подбородок, наблюдая, как Ольга вылезает из машины и с радостной улыбкой оказывается в объятиях их друга. По сравнению с Петром она казалась миниатюрной.

Через несколько мгновений на лице Михаила появилось совершенно несвойственное ему выражение горечи. Никто и никогда не мог наблюдать или приписать этому человеку способность чувствовать подобное. Михаил физически ощущал ту боль и ту волю, с коими Петр сдерживает себя. Видел, как жадны его руки, изо всех сил пытающиеся оставаться в дружеских рамках. Видел все, чем является для Петра обнимаемая женщина. Понимал, от чего отказался когда-то его друг, сделав выбор между ними: Ольгой и Михаилом. И осознавал, что никогда не сможет отплатить ему тем же. Не сможет дать больше, чем забрал. И никогда не посмеет отвернуться от него.

Когда он вышел из дома, Ольга присоединилась к гостям вокруг круглого стола недалеко от мангала. Не говоря ни слова, он наклонился к женщине и, обхватив ладонью ее лицо, не позволил отвернуться от поцелуя.

Они не виделись с восьмого марта. Михаил не испытывал ни обиды ни злости из-за того, что она проигнорировала его настоятельное пожелание увидеть ее на собственном Дне рождения месяц назад, одиннадцатого апреля. Михаил совершенно не принимал всерьез ее попытки уйти от него. Он воспринимал ее поведение и побег в Арктику как «взбрыки», как тягу к переменам. В конце концов, думал он, ей миновало тридцать, что-то подобное и должно происходить.

У Петра всегда собиралась душевная компания. Люди разные, но неизменно интересные и знакомые столь давно, что каждый чувствовал себя свободно и комфортно. Михаил чувствовал себя в этой компании спокойно и непринужденно. Впрочем, он чувствовал себя так в любой компании, но окружающие в этот вечер люди не зависели от него и не пытались ему понравиться. Он мог расслабиться, что непозволительно было в тусовках, которые они с Петром нередко посещали. Здесь никто не хотел от него выгод, а если и хотел, то молчал об этом. Ему нравилось осознавать себя главой корпорации, но иногда и от этого бремени хотелось отдохнуть. Здесь он мог это себе позволить.

В девять уже смеркалось, гости были навеселе. Михаил не пил, но был также весел. Он неизменно оказывался в центре внимания и никогда не задавался вопросом, почему так получается. Окружающие всегда замечали, если он уходил или появлялся среди них. Он притягивал к себе взгляды и задавал тон.

В какой-то момент он попытался отыскать Ольгу, но безуспешно. В характере президента не было привычки демонстрировать контроль над всеми и вся, но он поднялся.

– Миш, захвати тарелки, – спохватилась одноклассница, когда Михаил поднялся. Он остановил на ней короткий взгляд, женщина села на место и потупилась.

– Танька, пожалуй, тебе уже хватит, – смеялся одноклассник за спиной, пока Михаил поднимался в дом.

– Что я сказала? – обиженно спросила женщина.

Дальше он уже не слышал.

Из гостиной доносилось тихое бормотание домашнего кинотеатра. Когда Михаил зашел туда, взгляду представилась несколько неожиданная картина. На диване сидел Петр, голова Ольги покоилась на его коленях, он медленно перебирал ее волосы. Кажется, Ольга спала. По крайней мере, свою любимую мелодраму на стене перед диваном она не смотрела, глаза ее были закрыты.

– Ты не префигел ли, Петь? – спросил Михаил, заходя.

Петр обернулся, прикасаясь пальцем к губам.

– Я там твоих гостей развлекаю, а ты здесь Ольгу?

Петр остановил на друге долгий взгляд. Без тревоги он наблюдал, как Михаил обходит стеклянный столик и присаживается на корточки рядом с головой женщины. Как проводит пальцами по ее лицу, убирая волосы за ухо.

– Поедем, я тебя уложу, – предложил тихо. Ольга открыла глаза.

– Она здесь останется, – ответил за нее Петр. Михаил поднял на него взгляд, ожидая пояснений. – Постелил в гостевой.

– Не много ли ты на себя берешь, дружок? – спросил Михаил, поднимаясь с корточек.

Ольга поднялась с колен друга, зябко обхватила себя за плечи.

– Нисколько. Она приехала ко мне и переночует здесь.

Михаил прочистил горло и недобро усмехнулся.

– Петь, пойдем-ка, выйдем.

– Ну, пойдем, – Петр поднялся.

Он был выше Михаила почти на голову и теперь, когда они стояли вплотную друг к другу, не мог смотреть на него иначе, как сверху вниз.

Из прихожей послышался шум и в гостиную ввалились двое сокурсников Петра.

– Ну, вы куда все пропали-то? – спросил один.

– Именинник! – воскликнул второй.

Почувствовав недоброе, они замялись. В помещении на мгновение воцарилась напряженная тишина. Потом Михаил отступил и стремительно покинул дом друга.

На следующее утро Михаил стоял у окна своего кабинета, смотрел на дорогу внизу и курил. Когда машина Петра показалась на подъездной дорожке и исчезла в недрах здания, он затушил окурок и с хрустом размял шею.

Через пять минут, распахнув дверь приемной своего зама и не замечая секретаршу, он ворвался в его кабинет.

Петр еще не успел сесть за стол. Он быстро и молча сдернул с лица иночи, увернулся от первого удара и тут же пропустил второй.

Секретарша вбежала на грохот и замерла как изваяние с открытым ртом.

– Исчезни! – обернулся к ней президент корпорации и тут же получил увесистый удар под дых.

Прикрыв рот рукой, Лена выбежала. Бросилась к стационарному интеркому. Одернула руку и вжала голову в плечи, когда из кабинета шефа послышался новый грохот и звон. Решившись, наконец, снова потянулась к меню.

Когда начальник СБ с тремя подручными ворвался в кабинет заместителя президента LPI, им предстала кровавая картина драки на фоне поваленного стола и опрокинутой мебели. Михаил сидел на груди своего зама, и устало и методично бил его в лицо.

Виктор замешкался на мгновение. Он никогда ранее не наблюдал мордобоя двух топов, являющихся его непосредственным руководством и отличающихся непростыми характерами. Но тут же опомнившись, бросился к Михаилу. Оттащив президента от зама, Виктор с сотрудником поставили его на ноги. Двое других поставили на ноги Петра, который тут же, как продолжение движения, рванулся вперед, метя головой в грудь друга.

Секретаря Петра от представившейся картины затошнило, она вернулась в свое кресло, прикрыла рот рукой и зажмурилась.

Петр повалил всех троих, и пока охранники уверенно не повисли на его плечах и не оттащили теперь уже его, успел пару раз ударить ногой.

За все это время никто не произнес ни слова. Лицо Петра представляло собой кровавое месиво, из брови и носа обильно текла кровь, его шатало. Михаил внешне выглядел несколько лучше.

Так, не обмолвившись и словом, он позволил вывести себя из кабинета. По крайней мере, президент не вырывался и пытался идти прямо. Сотрудник СБ поставил кресло и усадил в него Петра.

Через полчаса Михаила увезли в ближайшую клинику LPC, Петра обработали на месте. Из внутренних повреждений он отделался переломом двух ребер и носа. Бровь заклеили. До дома его довез Виктор.