Читать книгу Соучастники - Даяна Р. Шеман - Страница 13

Ты ждала меня сидя. У ног стоял маленький чемодан с яркой наклейкой: «Бангкок, с пожеланиями долгого пути». Черные пышные рукава спустились с плеч, шея, из-за теней в каюте, казалась длиннее и тоньше. Словно живая трость, пришло мне в голову.

Я сел и обнял эти жаркие плечи.

– Поскорее бы, – прошептала ты.

– Мы вот-вот поплывем.

– Как?

– Не знаю… возьмем лодку. Ты умеешь плавать?

– Нет.

– Ничего. Я умею. Мы справимся, вот увидишь.

Черные твои волосы оказались днем. С облегчением я различил твой запах – запах счастливой солнечной жизни вне страшных стальных комнат.

– Я тебя люблю, Лисочка.

Затем я взял твой чемодан. Ты встала, надела шапочку, чтобы не замерзли уши.

Корабль словно опустел, погасли огни, мы остановились, брошенные в наступившей морской тишине. Исчезли чужие нам существа. На ощупь мы поднимались, руками искали стены, поручни, друг друга. Твое лицо то отступало от меня, то вновь являлось ослепительно красивым овалом нежности.

Мокрая тьма была уже близко. По палубе мы бежали, чувствуя, как скользкость накреняется, грозя нас с себя сбросить. Белая Валерия с «морским» кашлем нагнала нас, крикнула:

– Мы тонем, тонем!

Я промолчал.

– Там есть лодка, там! – Она схватила меня. – Нужно ее сбросить!

Ничейная лодка бездельно лежала в десятке метров от нас. Как ее хозяйка, Валерия взялась за нее раньше. Мы с тобой помогли ей, и как-то втроем мы смогли перебросить лодку. С грохотом она обрушилась во тьму. Близость черноты успокоила меня: значит, обвались мы в нее, мы не погибнем от одного соприкосновения.

– Оставь чемодан, – сказал я тебе. – Он все равно утонет.

Не помню уж, кто из нас прыгнул первым.

Оглушающе ледяная тьма обняла меня всего. С жутким страхом я высвободил голову. Крича, ты боролась с захватившими тебя черными лапами. Я сумел обхватить тебя и вытолкнуть наружу.

Валерия успела забраться в лодку и высматривала нас.

– Вытаскивай ее, вытаскивай! – прохрипел я.

Без нашего участия нас уносило прочь, к неизвестным огням далеко-далеко. В обессиленном молчании мы переживали случившееся. Сейчас мне кажется: холод той ночи отнял часть меня, какая-то часть меня – истинно хорошая, трогательно наивная – должна была утонуть, чтобы я продолжал жить. Странно это. Быть может, исчезло то, что сопротивлялось тебе?

Я понял, что люблю тебя, не тогда, когда сказал: «Я тебя люблю, Лисочка». То были слова – не любовь, нет. Как поэт, я мечтал, чтобы слово мое ожило. И тут оно ожило. Сначала я сказал тебе – и это стало единственно возможной явью. Небо глядело на тебя мрачно, и я хотел заслонить тебя, хотел, чтобы оно не смотрело, не узнавало тебя. Я знал: оно смотрит, оно желает тебя.

Мы плыли очень долго. А спустя сутки наступило утро – и на горизонте мы рассмотрели рассыпавшееся сияние Риги.