Читать книгу Соучастники - Даяна Р. Шеман - Страница 23

В Страсбурге гулял серебристый буран. Выглянув из окна, я заметил, что замело платформу, вокзальные часы покрылись ледяною коркой, в не выметенных сугробах путались разные по длине и толщине человеческие ноги. Фонарь показал мне трогательную сценку: юная девушка плакала в объятиях черноволосого мужчины. Я решил, что они расстаются. А потом сильно удивился, обнаружив их обоих в поезде.

Их я запомнил хорошо. Прочие пассажиры словно бы были из картона – столь мало я на них обращал внимания, настолько они меня не интересовали. Не окажись я свидетелем «расставания» на платформе, не запомнил бы и этих, конечно. Мне захотелось заговорить с девушкой, узнать, отчего она плакала, если не была покинута.

Утром они завтракали в ресторане. Девушка – прелестная, лет шестнадцати, с остриженной по плечи лисьей гривой; лицо удлиненное, с впавшими щеками, глаза – слегка раскосые, с намеком на неевропейское. Она сидела с оголенными руками, потому что в ресторане было жарко – не то, что за окном. Одна прядь часто падала ей на глаза. Оттого она начинала странно улыбаться. Поднимала руку – обязательно левую – и убирала волосы за ухо. Мужчина больше смотрел в окно, чем на нее. Я не знал, чем объяснить его невнимательность к попутчице. Потом подумал: «Наверное, она уговорила взять ее с собой, а он не соглашался». Он был замкнутым, этот человек. Мне понравился его костюм – в крупную коричневую клетку, вместо галстука – клетчатый же шарф, как это бывает у молодых французов (но, возможно, это мой стереотип). Я прислушался: к моему изумлению, они оказались немцами.

Чуть позже мне повезло заглянуть в пассажирский лист, что небрежно хранился у нашего проводника. Ехали эти двое в разных купе, что решительно отметало мою версию о внезапном сопровождении (она и ранее была глупа). Так как девушка была несовершеннолетней, мужчина записался в ее родственники. Дядей, кажется. То была формальность. Пусть они не допускали непристойного на публике, поверить, что они родственники, я не мог. Ничего нелепее я не слышал в своей жизни.