Читать книгу Соучастники - Даяна Р. Шеман - Страница 4

В первый день жизни я встал поздно.

Долго я лежал в постели, не хотел вставать, настолько мне было лень. В одиннадцать часов без спросу пришла прислуга: отворила дверь, внесла поднос с моим завтраком – жирная отбивная, салат с искусственным майонезом и коктейль. Ты станешь смеяться, Алиса, но я обожаю искусственный майонез. Мне кажется, он – главное достижение нашей страны.

Я встал. Прислуга, успевшая избавиться от своей ноши, поинтересовалась: отчего же я в пижаме?

– И вы без галстука, – с недоумением заметила она.

Потом она ушла.

С аппетитом я позавтракал, но коктейль пить не стал. За отбивной мне пришла в голову мысль: пойти в Эрмитаж. Я, Алиса, не собирался оставаться. Я ждал свой корабль, а пока что слонялся без дела. Минувшим вечером я заглянул на выступление китайских музыкантов, они были хороши. Кажется, это называют новым джазом. Но я не уверен. Африканская оперная школа мне приглянулась больше.

Помню, что оделся в светло-серое. До Эрмитажа ехать нужно было трамваем, и я был уверен, что не буду мучиться от жары. Но солнце пекло сильно – стоял июль. Знаешь особенность наших трамваев? Раньше, поговаривают, наши трамваи были переполнены, а теперь в них встретишь от силы пять человек, и то в нерабочие часы. Помню, что вместо обычной шляпы я взял соломенную, с белой лентой. Наивный, я считал, что Эрмитаж заслуживает элегантности.

Эрмитаж, каким я его застал, являл собой замечательное зрелище, как бы избыто мои слова ни прозвучали. В нем, к моему огромному удовольствию, почти никого не было. В дальнем зале, название которого я не вспомню, тренировались балерины. Напротив главного входа я приметил прекрасную обнаженную статую Коллонтай. Не знаю, как она себя показывала на службе, но женщиной она оказалась достойной. Я немного постоял, рассматривая ее мраморные плечи. А затем я узнал тебя, Алиса.

Ты остановилась поодаль и тоже рассматривала Коллонтай. На тебе было белое, в зеленый горошек, платье с широкой юбкой. Талию захватила зеленая атласная лента. В черных волосах – пушистая заколка. Ты стояла с удивленным лицом, словно забрела в музей случайно. Не скажу, что я влюбился в тебя в первый же момент. Не стану лукавить, милая, – это не так. Вначале мне понравилась тонкая линия твоей розоватой шеи, а как милы были оголенные руки – плотные и изящные одновременно, с мягкими впадинами у локтей, аккуратным сужением к запястьям, а там – чуть округлые кисти, небольшие палочки с зеленым лаком в окончании. Ты не заметила меня. Посмотрев по сторонам с печалью, ты ушла в Фельдмаршальский зал. Я решил оставить бессмысленную Коллонтай и быстрым шагом пошел по твоим шагам.

В Фельдмаршальском зале тебе стало веселее. Ты уже спрашивала человека местного, зачем принесли в музей лодку. Вежливо тебе объяснили – и мне тоже, ибо я встал за твоей спиной, – что в этой лодке в 1815 г. Наполеон приплыл в Париж.

– О-о-о… – с удивлением сказала ты. – Как хорошо она сохранилась!

После ты обратила внимание на меня. Как-никак, я шел постоянно за тобою. Кончиками губ ты улыбнулась мне. Теперь ты стояла напротив «Размолвки» Белмиру де Алмейда.

– Вам нравится картина? – поинтересовался я.

– О-о-о… – снова протянула ты. – Пожалуй.

– Это «Размолвка». Посмотрите, как выполнена. И какая драматическая сцена!

– О-о-о… конечно.

Тебе стало неловко. Я понял: на знакомство со мной ты смотрела положительно, но тебя расстраивала твоя неопытность в искусстве. Ты была невинна.

– Я и сам не большой специалист в живописи, – признался я с улыбкой. – Мало понимаю. Так, смотрю… из интереса.

– О, я впервые в музее, – с облегчением сказала ты.

– Нравится?

– Не знаю. Пожалуй, нравится. Но я чувствую себя… необразованной.

– Ничего, бывает. Взгляните, как художник положил краски. Красиво? А как сюжет?

– Интересно, чем расстроен юноша? – спросила ты. – Он так безнадежно лежит! А она такая… Она его оскорбила?

– Не знаю. Не написано.

Мы, обмениваясь впечатлением, ушли к «Долгой помолвке» Артура Хьюза. Поле на картине мне показалось очаровательным, тебе, Алиса, – скучным. Влюбленных мы оба нашли жалкими.

По залам мы гуляли с час. Ты разочарованно сказала, что в Эрмитаже мало комнат. Мы словно бы ходили кругами, снова и снова натыкались на лодку Наполеона и грозили столкнуться с Коллонтай из начала. Мне скучно не было, ты меня развлекала своим смехом и неопытными замечаниями. Мы не сказали, как нас зовут. Но я понял, что тебя зовут Алиса. Не знаю, какое чутье помогло мне, но я мысленно воскликнул: «Как хорошо, если бы тебя звали Алиса, Алисочка! Красивее имени на свете нет!»

Нет, в тебя я не влюбился. Я был очарован. И, расставаясь, не узнав ни твоего полного имени, ни телефона, я обещал сохранить очарование, выносить его в себе. Окажись ты нежным сном, я бы не пожаловался. Мимолетное чувство, решил я. Вот-вот мне уезжать. Зачем? Лучше сохраню тебя в себе – и без тебя.