Читать книгу Потрачено - Деловой Чизкейк-Шел - Страница 3
I
Оглавление***
Я открываю дверь на кухню. На столе – торт! Самый настоящий торт!!! Я насчитала целых пять бисквитных коржей, смазанных белым кремом! Самый верхний – густо посыпан молочным шоколадом, и украшен маленькими разноцветными свечками. Их тоже пять. Я хочу обнять папу, но жду, когда он выпьет витамины. Он их так называет. Он как-то мне сказал, что они нужны для сердечной доброты. Помню, я тогда тоже попросила дать мне несколько штук, так как хотела, чтобы мое сердце непременно стало таким же добрым, как и его. Папа мне отказал. Он ответил, что они мне, к счастью (подчеркнул он), не нужны. Что мое сердце с рождения очень сильное, а значит, оно не может быть злым. Но, ведь, мой папа тоже очень добрый! Тогда зачем они ему… эти витамины?
Папа выпил витамины, и теперь я радостно подбегаю к нему. Он меня крепко обнимает. Я даже не знаю, как выразить всю свою благодарность и радость! До этого на моем Дне Рождения никогда торта не было. Я и не задумывалась о нем до позавчера, когда в детском саду поздравили мою подругу Снежану. Ее родители принесли огромный торт со сказочными фигурами – всякими зверушками. В тот же день я взахлеб рассказала об этом папе. И вот он – мой первый торт! Стоит сейчас прямо передо мной на столе! Он немного неровный и не такой красивый, как у Снежаны, но при этом он самый-самый лучший! Папа смеется: «Это зайчик с утра передал». Я делаю серьезное лицо, и киваю. Пускай папа думает, что я не догадываюсь о том, что это он всю ночь сам пёк его для меня. Я целую отца в обе щеки: «Ты самый лучший заяц…, ой…, папа в мире! Что бы ни случилось я всегда буду рядом и не оставлю тебя в беде! Обещаю!». Почему-то папа становится очень грустным. Я разве сказала, что-то обидное и неправильное? Может, он обиделся на то, что я случайно рассекретила его? Я сейчас хочу спросить его об этом, но он начинает вновь улыбаться и, как ни в чем не бывало, рассказывать мне про свечи на торте. «Если загадать желание и задуть с первого раза все свечи, то дым от них вознесется прямо к небу. Любая мечта обязательно сбудется. Только загадывать нужно молча. Помни, истинное волшебство любит тишину», – назидательно произносит отец. Пока папа ищет спички, я радостно хлопаю в ладоши! Ведь, я точно знаю, что теперь, когда я загадаю желание и задую все свечи, раздастся стук, и на пороге появится мама.
Я усаживаюсь за стол и беру в руки коробку чая. Она изумрудного цвета. На ней изображен рассвет в зимнем лесу. Чай оказывается не просто чаем, а музыкальной шкатулкой. Сбоку я нахожу винтик. Поворачиваю его – звучит красивая музыка. Настолько красивая, что хочется плакать. Если не ошибаюсь, папа говорил, что это Моцарт. «Папа, исполнится любое-прелюбое желание? Просто я расстроюсь, если буду ждать того, что может никогда не произойти». Отец кладет спички на стол, а после, садится рядом со мной. «Получается, что все люди добиваются своего только благодаря свечам на торте? Как долго же им приходится ждать». Папа взъерошивает мою челку: «Нет, что ты, дорогая. Хорошая добрая мысль может быть осуществима в любое время, стоит только сильно захотеть. А в День Рождения загадывается только самая-самая заветная мечта». Я спрашиваю о том, что если всё так просто, то почему существует понятие несбыточная мечта. «Если мечта не сбывается, значит, она не твоя. Она принадлежит уже кому-то другому. Тому, кто раньше тебя это захотел, и кому это действительно нужно. Многие, невзирая на протесты судьбы, продолжают ее добиваться. Не всегда это приводит к хорошему. Когда берешь чужое, что не предназначено тебе судьбой, нечто свыше наказывает тебя. Иногда нужно просто вовремя остановиться и отпустить то, что не является твоим. Но бывает и так, что жизнь не дает тебе никаких знаков. Ты к чему-то стремишься, что-то делаешь, и вдруг случается нечто нехорошее. В таком случае надо просто понимать, что это и есть сама судьба. От нее никуда не деться… Давай попробуем. Скажи, чего бы тебе хотелось? Но учти, я говорю не о самом заветном желании. Его прибереги для свечей», – говорит папа, немного волнуясь.
Я начинаю думать. Чего бы мне сейчас хотелось? Это должно было быть что-то нематериальное. Материальное достичь легче всего. Вот попрошу я у папы купить дорогущий шоколад – он тут же купит мне его. Купит, даже несмотря на то, что живем мы бедно. Несмотря на то, что у него мало денег. Он обязательно что-нибудь придумает: отдаст последнее, а сам будет голодать, или возьмет взаймы. Нет. Это должно быть точно что-то нематериальное. Мой взгляд падает на коробку с чаем. «Хочу увидеть такой же рассвет, как на картинке». Папа некоторое время думает, а потом резко подскакивает и говорит, что нет ничего невозможного. Нужно просто поспешить, так как рассвет будет примерно через полтора часа. Он хватает меня за руку и ведет к зеркалу. Быстро расчесывает, а затем заплетает мои локоны в две небольшие косички. Какой же всё-таки красивый у меня папа! Мне очень приятно, что все говорят, что я один в один похожа на него: каштановые волосы, зеленые глаза, слегка курносый нос и очерченные пухлые губы. Хотя разница всё-таки между нами имеется – у него прямые волосы, и нет таких пухленьких щечек, как у меня.
Папа спешно уходит в гостиную. Там он всегда собирается. Я вновь иду на кухню и с тоской смотрю на торт. Как же так? Когда хочешь чего-то одного, приходится откладывать что-то другое. Ведь, сейчас я могла загадать желание, сразу пришла бы мама, а потом мы все вместе сели бы есть торт. Я с тоской смотрю на него. Не знаю, почему, но мне очень сильно хочется кусочек. Прямо сейчас. Будто боюсь, что кто-то не даст мне его попробовать. Я подбегаю к шкафчику и достаю маленький нож. Взбираюсь на стул, становлюсь на колени и отрезаю небольшой неровный кусок. Он выглядит прекрасно. Оказывается, даже не совсем красивое в твоих глазах может быть чем-то совершенным, или даже чем-то большим. Вся суть – в начинке, во вложенной душе. Я тянусь за салфеткой, после чего заворачиваю в нее бисквитное чудо. Потом, воровито запихиваю кусочек в карман комбинезона, а затем разворачиваю торт нетронутой стороной к двери, чтобы папа не заметил. Мне жутко и дико стыдно. Я так поступаю впервые. Почему я так сделала? Что заставило меня это сделать? Я бегу к входной двери. Уже через минуту из гостиной выходит отец и натягивает на меня шапку и шарф. Он замечает моё обеспокоенное лицо, и начинает спрашивать, что случилось. Я говорю, что ничего. Кусаю губы до боли. Когда мы вернемся, я ему во всём-во всем признаюсь. Честно-честно. Носить камень на душе очень тяжело.
