Читать книгу Алгоритмы, или Ошибка в коде. Концептуальная фантазия - Денис Ленский - Страница 3

Предиктор (от англ. predictor «предсказатель») – термин, используемый в различных системах управления для описания процессов прогнозирования.

Зайдя в кабинет загородной резиденции, Горбачёв сразу уселся за свой рабочий стол и снял новые туфли. Откинувшись на спинку эргономичного кресла, которое врачи настоятельно ему рекомендовали, он с облегчением вытянул ноги и пошевелил онемевшими пальцами. В тёмном душном кабинете пахло подвальной сыростью. Встав из-за стола, прямо в носках он проследовал через всю комнату, отодвинул тяжёлую бордовую штору и резким движением распахнул окно. Весенний воздух ворвался в комнату, вытесняя из неё накопившуюся затхлость. Сидевшая на террасе Раиса Максимовна, оторвавшись от книги, подняла голову.

– Ты уже вернулся? Как прошло совещание? – спросила она, улыбнувшись.

– Нормально, потом расскажу. Мне нужно немного поработать. Не возражаешь?

– Ты обедал?

Этот вопрос почему-то вызвал у Горбачёва раздражение.

– Я не голоден. Давай чуть позже попьём чайку, а сейчас я немного поработаю.

Раиса Максимовна кивнула и сделала лёгкое движение рукой, словно отпускала Президента СССР «немного поработать».

Он вернулся к столу и снова сел в кресло. Открытое окно не помогло – в кабинете всё ещё чем-то пахло. Горбачёв покосился на туфли. Нет, запах исходил не от них. Странный запах. Так пахло в старой часовне, переделанной колхозниками под склад пиломатериалов, куда он, будучи ещё пацаном, лазил со своими ставропольскими друганами, играя с ними в войну.

Горбачёв, тяжело вздохнув, взял папку с бумагами, подготовленную его помощником по международным делам, и хотел было углубиться в чтение, но его внимание привлекла другая, довольно объёмная синяя папка-скоросшиватель, лежавшая сбоку на тумбочке. Раньше он этой папки не видел. Или не замечал? Может кто-то забыл? Интересно, когда? И самое главное – КТО? Горбачёв нажал кнопку селектора.

– Илья, кто был в кабинете в моё отсутствие? – спросил он, пригнувшись к микрофону.

В динамике затрещало и голос секретаря взволнованно произнёс:

– Никого, Михаил Сергеевич. Что-то случилось?

– Нет, всё нормально, Илья. Минут через двадцать организуй нам с Раисой Максимовной чай. Мне с лимоном.

– Хорошо, Михаил Сергеевич. Что-нибудь ещё?

– Нет, спасибо, – сухо сказал Горбачёв, отключаясь от селектора. Интересно, откуда в таком случае тут появилась эта папка?

Отложив международные дела в сторону, Михаил Сергеевич снова посмотрел на синюю папку из прессованного картона и вспомнил инструкцию 9-го Управления КГБ, строго запрещающую брать в руки, открывать и даже находиться рядом с любыми папками, неизвестно как попавшими в рабочий кабинет. Секунду поколебавшись, Президент, не удержавшись, всё же взял её в руки.

На ощупь папка была тёплой, но Горбачёва почему-то бросило в озноб. На титульном листе крупным жирным шрифтом в три строчки было написано: «Мёртвая вода. Концепция общественной безопасности. Внутренний Предиктор СССР». И в самом низу помельче: «Державный град Китеж».

Мёртвая вода? Он непроизвольно разжал пальцы, и папка тяжело шлёпнулась на стол. Фу ты, чёрт! Это же надо такое название придумать?! Прямо мурашки по коже. Горбачёв внимательно прислушался к своим ощущениям и почувствовал нарастающее внутреннее напряжение. Что происходит? Этот странный запах, мёртвая вода… Почему ему вдруг стало как-то неуютно в своём собственном кабинете?

– Раиса, – громко окликнул он жену, – ты что-нибудь слышала про мёртвую воду?

– Миша, это же из русских народных сказок, – отозвалась Раиса Максимовна. – Мёртвая вода, вопреки своему названию, якобы способна оживить русского богатыря. Помнишь, у Пушкина некий волхв, то бишь колдун, окропил ею разрубленное тело Руслана? После этого Руслан ожил, потом он спас свою Людмилу и наказал Черномора. А почему ты интересуешься?

– А что обозначает слово «предиктор»? – Горбачёв словно не расслышал её вопроса.

– Предиктор? – на секунду задумалась Раиса Максимовна. – Это существительное, неологизм, образованный от слова «диктор». Приставка «пре», скорей всего, имеет значения «до», «перед началом». Возможно, это суфлёр? А всё-таки, почему ты спрашиваешь, Миша?

«Что за чертовщина? Какое разрубленное тело? Какой суфлёр? Этого мне только не хватало. Мало у меня своих суфлёров?» – раздражённо подумал Президент и, словно испугавшись, что жена прочтёт его мысли, поспешно ответил:

– Да так, ерунда, в одной статье попалось. Спасибо, мой генерал. «Мой генерал» – именно так он иногда называл жену, чтобы подчеркнуть её значимость.

Президент принюхался – запах вроде выветрился. Он снова взял папку в руки и начал перелистывать страницы с распечатанным на матричном принтере текстом.

Вероятнее всего, в его руках был печатный вариант рукописи книги. Он бегло пробежал преамбулу, в которой что-то говорилось о достоянии русской культуры, об авторских правах, о мистике, выходящей за пределы юриспруденции. Всё это было так непривычно, что Горбачёв недовольно поморщился.

В углу комнаты, возле двери что-то щёлкнуло. Он вздрогнул и испуганно уставился на дверь. Там никого не было, но Президенту показалось, что за ним кто-то пристально наблюдает. Тьфу ты, чёрт! Нервы, наверное, шалят…

Один из помощников Президента докладывал ему, что какие-то умники придумали свою «концепцию глобализации», которая, по их мнению, должна объединить все народы мира вне зависимости от их национальной культуры и ошибок исторического прошлого. Кроме того он вспомнил, что гэбэшники недавно докладывали ему про директиву Совета Национальной Безопасности США номер 20/1 от 18 августа 1948 года, якобы направленную на развал СССР. Но мнения специалистов разделились: одни считали, что директива – это информационный вброс, а другие отнеслись к этому вопросу серьёзно.

Разбираться со всем этим, а, тем более, вникать в суть каких-то там «концепций» было совершенно некогда. Ситуация в стране была, мягко говоря, неоднозначная: Союз разваливался на глазах, война в Осетии, война в Карабахе, прибалты отделились, за ними грузины, Борис ещё воду мутил, да поленья подбрасывал со своим референдумом, шахтеры сидели на рельсах…

В этот момент Горбачёву снова показалось, что в том же углу происходит какое-то непонятное шевеление. Положив папку на стол, он хотел было уже подняться, чтобы сходить и проверить, не забралась ли случайно в кабинет кошка, но тут раздался звонок. Президент вздрогнул от неожиданности и нажал кнопку селектора.

– Михаил Сергеевич, к вам академик Яблонский, – донеслось из динамика.

Горбачёв поморщился.

– Раиса, это ты пригласила Яблонского? – спросил он громко, а про себя подумал: «Или этот выскочка сам припёрся?»

– Да, Миша, Терентий только что вернулся из Лондона, и я решила, что тебе будет полезно с ним встретиться.

«Конечно полезно, кто бы сомневался? Никакого вреда, кроме пользы!» – зло подумал Горбачёв.

– Спасибо, Раиса. – Повернувшись к селектору, он снова нажал кнопку. – Передайте Терентию Варфоломеевичу, пускай заходит.

Пошарив под столом ногами, он нашёл свои модные туфли и принялся их натягивать, мысленно чертыхаясь и проклиная всё на свете.