Читать книгу Феномен одиночества - Деймас Рэд - Страница 10

Рама натужно тащила нас на орбиту.

Возвращение прошло быстро и молча. Поверхность нашей брони несколько раз обожгло плазмой во время прохождения через впускные шлюзы. Когда сабатоны коснулись площадки корабля, Никита спросил:

– Мы там вообще были нужны тебе?

– Сегодня мне без вас было бы совсем одиноко. А теперь вы будете нужны там, – я указал рукой вниз, – На планете расконсервируют базу. Будет что-то вроде посольства…

– А если я не захочу? – спросил Олег. Он шёл передо мной и перегородил проход, требуя ответа.

– Зря, это же уникальная возможность! Но, думаю, что заставлять не будут.

Медведь задумчиво опустил голову. Вся команда ознакомилась с записью моего разговора с омегой во время подъема с планеты и теперь обдумывали. Гигант с громким лязгающим звуком опустил свою руку мне на плечо:

– Кто они, если не души?

Я не знал, что сказать.

– Люди скучают по волшебству, а его никогда не было, – произнёс Посол, – Это как массовый психоз, когда все верят, что видят не галлюцинации, а нисхождение духа.

Олег отошёл в сторону, пропуская нас вперёд. Ему очень хотелось, чтобы правда оказалась на его стороне. Он готов был уверовать.

Мне предстояла процедура полной дезинфекции, поэтому пришлось оставить парней и в полном облачении прошагать до специального отсека. Разрешение на выход из брони было выдано только после того, как герметичная дверь комплекса очистки закрылась. Экзоскелет самостоятельно встал на позицию, отмеченную ярко-жёлтыми штрихами разметки. Я лёг в устройство, похожее на криокапсулу. Жидкость с антибиотиками быстро заполнила всё пространство, и её пришлось вдохнуть. В носу появилось ощущение прохлады, как от мятных конфет.

"Поражено 27% лёгких…

…Поражено 26% лёгких…"

Надпись постепенно из жёлтой становилась зелёной, а рядом отсчитывалось время до конца очистки. В горле першило то ли от курева, то ли от микрофлоры Надонии. Наконец процедура завершилась, и я перестал быть угрозой для экипажа.

– Жданов? – лицо адмирала, находящегося в комнате управления, выражало озабоченность, – Ты в норме?

– Так точно. Запись видели?

– Одной бедой меньше… – Роберт тяжело вздохнул, – Наш корабль покидает систему через пару часов. Мы должны поговорить до этого и сформировать отчёт.

– Прибуду на мостик, как можно скорее.

Переодеваясь в сухое, я думал о несостыковке: высадку и контакт можно было осуществить на небольшом судне, а мы использовали снаряжённый тяжёлый носитель, словно ожидали угрозы не с планеты, а из внешнего космоса. Не то чтобы это было слишком странно – размеры корабля не слишком сильно влияли на экономичность полёта, и теперь в относительно мирное время использовались те суда, что были ближе – однако секретность операции с полным экипажем обеспечить гораздо сложнее. Я вообще не любил тайны и не понимал их смысла в нынешнюю эпоху, но привычки государства умирали медленнее, чем условия их возникновения.

На мостике суетилось человек двадцать – в основном диспетчеры, которые координировали подготовку к отбытию. Роберт сидел в кресле пилота и вместе с навигатором рассматривал что-то на внешнем голографическом мониторе.

– Могу докладывать, – сказал я, ожидая, что Майн попросит оставить нас или предложит мне пройти в его рабочий кабинет, но адмирал просто махнул рукой.

– Я тут подумал, что в рапорте нет нужды, – начал Майн, его голос звучал гораздо бодрее, чем десять минут назад, – Твоя запись уже отправлена. Совет Земли отдал распоряжение о формировании постоянного контингента для научной работы и налаживанию отношений с омегами. Я говорил с ним только что…

– Почему мы прилетели сюда на мощнейшем боевом корабле, а не на каком-нибудь исследовательском? – внимательное изучение реакции показало, что Роберт находится на грани срыва.

– Вячеслав, так вышло, – адмирал пожал плечами.

– Товарищ адмирал, – я продолжил использовать официальный тон, подчёркивая, что доверительного разговора не получается, – Разрешите поинтересоваться?

– Вячеслав, спрашивай, – Майн напрягся и затаился, начав контролировать эмоции. Он считал меня своим другом и доверял многое, но понимал, что это не взаимно. Моё отношение к старому вояке всегда содержало настороженность. Я просто знал, что ради цели он разменяет меня, словно шахматную фигуру. Будет страдать из-за этого, примет любое наказание, но выполнит задачу. Такие люди нужны – без них не построить ни справедливого общества, ни межзвёздную цивилизацию. Я уважал Роберта.

– Каков принцип действия оружия против омега-структур?

Глаза старика увлажнились, а рот изогнулся в счастливой улыбке.

– Слав, я хочу, чтобы ты занял моё место. Знаю, звучит, как проклятие, но ты справишься лучше меня. Ты уже всё сам понял, ведь так?

Адмирал этими словами выбивал почву из-под ног: очень трудно вести беспристрастный диалог с человеком, который при свидетелях признаётся в превосходстве собеседника таким образом и, несмотря на субординацию, занимает подчинённое положение.

– Выданное оружие это проводник энергии корабля? – уточнил я.

– Да, новая разработка. Что-то вроде лидера молнии (молния бьёт не сразу, а в несколько этапов; лидер молнии – область сильно ионизированного воздуха, по которому пройдёт основной разряд прим. авт.) – в точке наводится плотное гравитационное поле, создаётся микроскопический прокол пространства, куда корабельная установка вбрасывает направленный пучок энергии. В итоге получается короткоживущая чёрная дыра.

Адмирал молча ждал моей реакции. Он напрасно надеялся, что признание вызовет у меня сочувствие.

– Мы бы погибли при этом?

– Сейчас всё настроено так, что в броне выживаемость гарантирована на расстоянии от полутора метров и более.

Я достал оружие – небольшая изогнутая для эргономики указка с кнопкой и массивной рукояткой, видимо там был мини-реактор. Эта штука, внешне похожая на волшебную палочку из детских сказок, оказавшаяся самым жутким оружием за всю историю, легла на приборную панель. Адмирал тут же убрал её в специальный футляр у себя в нагрудном кармане.

– В записи это есть, но лично хочу передать привет от Тарасовой Светланы, – при этом я достал зажигалку и передал Роберту в руки, – И ещё просили сказать, что Омега-структуры точно знают, что такое смерть, и никакой создатель не будет судить за грехи. Этого достаточно.

Адмирал вертел в руках овеществлённую память и, опустив глаза, молчал.

– Разрешите идти? – спросил я.

– Слав, ты всё правильно делаешь.

– ВНИМАНИЕ! Попытка установления контакта с адмиралом Майном, – прогудела громкая связь и затихла, ожидая отклика.

– Вывести на монитор пилота номер один, – скомандовал адмирал.

– Здравствуйте, – лицо президента, увеличенное на экране, улыбалось, – Товарищ Майн, Жданов, экипаж, – голова кивала, называя нас, – Приветствую и прошу разрешения на стыковку. Я лично хочу поблагодарить вашу команду.

– Стыковку разрешаю, – сказал Роберт и отключился, – Вот что ему тут нужно?

– Нам в парадное одеваться? – спросил я.

– Как есть – у нас боевое задание, – буркнул Майн, явно расстроенный визитом главы Совета.

Я покинул мостик с чувством жалости к старому вояке, а для себя решил, что из Штайна выуживать информацию будет почти невозможно, но попытаться необходимо. С тремя членами сквада я связался по радио и объяснил обстановку. Через час мы привели себя в порядок и собрались в небольшом зале для совещаний по дальней связи.

Президент ждал нас, расхаживая туда-сюда. Его лицо выглядело расслабленным, без эмоций, взгляд блуждал по внутренним мониторам (внутренний монитор – область взгляда, где формируется изображение с помощью имплантов. Может как "накладываться" на картинку, поступающую от глаз, так и образовывать дополнительное пространство прим. авт.), губы подрагивали, когда человек отдавал одновременно несколько сотен распоряжений. Штайн не носил деловых костюмов, предпочитая свободные брюки и широкую рубаху навыпуск – это отвлекало от расширений, которые не умещались внутри тела.

– Вячеслав, Никита, Олег, Пётр, – президент, называя нас по именам, пожимал руку, – Роберт сказал начинать без него. Я начну с главного. Мы не знаем почему вы смогли осуществить контакт, – слова отлетали, словно дробинки от жестянки, – Я рад, что омеги готовы сотрудничать, но что делать дальше не имею никакого понятия.

– Есть версии, кто терроризирует наши колонии? Кто занимается подстрекательством в отдалённых мирах? – спросил я.

Президент сел в кресло и молча пожал плечами:

– Я хотел бы поручить вам, Жданов, это расследование. Но… Вы прекрасно знаете, что я не имею права приказывать милиции в мирное время.

– Мне одному? – я оглянулся на ребят.

– При поддержке флота, конечно, – Герман усмехнулся и указал руками на десантников, – Эти орлы воины, а не следователи. Не нужно гвозди забивать сваезабивателем.

– Материалы дела я уже запросил.

– Зачем нас вызывали вообще? – спросил Пётр, выпрямившись в кресле.

Штайн причмокнул и развёл руками:

– Была гипотеза, что человека с омегами может познакомить другой человек, уже общавшийся с ними. Вы друзья товарища Жданова. Выбор, мне кажется, очевиден.

– Как вы узнали, чем можно уничтожить души? – Олег сыграл желваками и положил увесистые кулаки на стол. Я про себя отметил, что заготовленные нами вопросы не вызывают у Штайна никаких затруднений и эмоций.

– До сих пор не решён нормально парадокс с необратимым уничтожением чёрными дырами информации. Это оружие однозначно способно превращать в свет всё, что мы знаем, – президент покивал головой, – Нет, мы не испытывали на омегах оружие никогда.

– Какова наша роль теперь? – спросил Никита.

– Конкретно вы трое можете заниматься здесь изучением омега-структур, можете вернуться к наёмной работе или снова вступить во флот – у нас свободное государство, – президент улыбался весьма добродушно, слова произносил мягко, – Кстати, я готовлю новый закон о том, что все действия, слова и перемещения президента будут доступны для всех граждан в режиме реального времени. Так что ваша подписка о неразглашении утратит силу через пару лет, когда мою идею обкатают на моделях.

– Не будет никаких гостайн? – Никита скептически усмехнулся.

– Они мешают мне работать, – Штайн пожал плечами.

– Всё это можно было сказать удалённо, – тихо заговорил я, внимательно разглядывая лицо президента, – Зачем вы здесь?

– Я ищу преемника, – просто и без запинки ответил представитель человечества, – Не прямо сейчас, конечно! – он замахал руками, – Прогнозируют, что моя психика выдержит ещё полвека. За это время нужно успеть. Кандидатов было больше миллиарда – каждый тысячный гражданин. Теперь меньше, но выбрать нужно не больше десятка…

Президент замолчал и не сводил с меня глаз. В тот день он не использовал на нас свои способности для манипулирования.

– Надеюсь никто тут не думает, – наконец продолжил Штайн, – Что я единолично управляю всем? Мне приходится держать в голове все научные знания и все значимые события в наших мирах. Импланты позволяют это. Но я принимаю только коллегиальные решения и опираюсь на Советы. Я здесь, чтобы посмотреть в глаза кандидату – это человеческий жест…

Вошёл Роберт Майн и отчеканил несколько шагов до президента, отдал честь и громко поприветствовал:

– Добро пожаловать на борт, товарищ президент!

Герман Штайн поднялся, сделал шаг навстречу и обнял адмирала.

– Я не могу тебе приказать, Роб, но пожалуйста живи! Ты нужен нам всем! Ещё лет десять и… – президент смахнул слезу, фыркнул и включил контроль эмоций, – Ты нестабилен, это я знаю, – продолжил он холодным голосом, – Твоя личность разваливается под тяжестью долгой жизни. Роберт, есть технологии, которые помогут. Нам с тобой предстоит последнее дело, а потом может…

– Товарищ президент, – проговорил адмирал, – Я уже сломался…

Штайн засопел.

– Я знаю… Но Жданова я тебе не отдам.

– А что за последнее дело? – вставил вопрос Пётр.

Адмирал поморщился и наконец занял кресло. Президент несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но никак не мог подобрать слова. Я заметил, что его импланты не функционируют уже несколько минут, а значит он использовал исключительно собственный мозг без подсказок множества модулей искусственного интеллекта, без обращений к сети.

– Следующий президент должен стать последним, – Штайн дал нам время обдумать эти слова и только потом продолжил, – Моделирование показало, что государство больше не нужно, а цивилизация будет развиваться стабильно поступательно. Следующий координационный совет Земли испробует на практике полученные данные и всё… Человечество будет свободным.

– А как же остатки корпораций? – возразил я.

– Последним способным конкурировать с мощью объединённых миров был Новый Эдем, – президент грустно улыбнулся, – Благодаря тому, что нарушали все мыслимые и немыслимые нормы права и морали, они держались, но нападение на вашу группу в болотах Надонии дало возможность начать официальные проверки, и колосс рухнул. Рабовладение, детский труд, использование наркотических стимуляторов…

Взвыла сирена:

"Внимание! Неопознанные боевые корабли проявились в непосредственной близости! Внимание! Неопознанные боевые корабли проявились в непосредственной близости!"

Автомат повторил объявление ещё несколько раз и стих. Мы уже бежали на свои места согласно корабельному расписанию. Я подключился к командной полосе волн вещания и слышал, как адмирал одновременно раздаёт указания нескольким десяткам групп персонала. Мой сквад был приписан к двум истребителям-перехватчикам. Добираться до них нужно не меньше семи минут, но телеметрия корабля показывала, что неизвестный флот будет готов дать залп через шесть. Расширения внутри меня заработали на всю катушку: тело приобрело способность двигаться настолько быстро, что понятия пол, стены и потолок стали несущественными.

– Парни! Я вылетаю один! – крикнул я в эфир, не разжимая губ, – Нужно как можно быстрее поднять перехватчики!

– Приняли… – хором, хоть и недовольно, ответила моя команда.

Девушка-техник заканчивала подготовку машины к старту, когда я пролетел над ней, ухватился за край кабины и бросил своё тело в ложемент.

– Всё готово? – спросил я на индивидуальной частоте, указанной в паспорте истребителя.

– Да! Где второй пилот? – её голос был неожиданно мягким и чрезмерно добрым, а ведь в лицо я даже не посмотрел.

– Мой ИИ (искусственный интеллект прим. авт.), – последовал ответ, – Освобождай площадку!

Девушка нырнула в шлюз и дала разрешение на старт.

Шарнирная штанга с моим перехватчиком высунулась за обшивку и заработали двигатели. Я много лет не летал самостоятельно и, наверное, будь обычным человеком, стал бы вовсе никчёмным пилотом, но напичканное имплантами тело никогда не забывало того, чему хоть раз научилось. Я легко сориентировался по трёхмерной карте и включил форсаж, уходя с линии первого залпа. Неопознанные корабли почти заканчивали манёвр и до сих пор не ответили на радиовызовы. Тяжёлые орудия четырёх судов смотрели на корабль-носитель нашего флота.

В космосе не бывает звуков. Грохот выстрелов кинетических орудий, жужжание лазеров, гул ракет здесь заменяют вспышки и отсветы. Я успел выйти из зоны обстрела и увидел, как разгорается пустота. Щит корабля-носителя, названного Выносливый, выдержал, противоракетные установки отработали идеально. Образовалась пауза, во время которой рой истребителей должен успеть стартовать с носителя. С нашей стороны эта процедура началась по плану, но, судя по сканерам, противники не выпускали никакой поддержки.

– Адмирал! Прекратите выход малых судов! – я кричал одновременно на всех частотах, в надежде, что успею предотвратить катастрофу.

– Прекратить выход малых судов! – подтвердил Майн.

– Группировка малых судов сформирована на 39 процентов, оставшиеся заблокированы на носителе, – отчитался один из диспетчеров, молодым девичьим голосом.

Рой организованно двигался в верхнюю маневровую полусферу (область, находящаяся выше условной линии, разделяющей корабль-носитель на половины вдоль оси маршевых двигателей прим. авт.) – оттуда было удобнее наносить удары по противнику. Я, оказавшись в одиночестве в нижней маневровой зоне следил за таймингами, показывающими гипотетическое время до перезарядки орудий неприятеля. Эти данные примерно совпадали у всех земных кораблей, но вспышка очередного залпа появилась раньше почти на двадцать секунд, и огонь вёлся в основном по скоплению роя. Тридцать девять процентов это около двух сотен пилотов, которые только что погибли. Я запретил гормональным модулям гасить ярость, мне хотелось стереть в пыль эти четыре неопознанных корабля.

– Жданов! Возвращайся в зону основного щита, – приказал адмирал.

– Стреляйте! Меня не заденет, – я вырулил в тень корабля носителя и включил максимальное ускорение. Амортизационная жидкость, заполнявшая кабину пилота, создавала в носу ощущение прохлады, как в медицинской капсуле, а главное, позволяла мне переносить перегрузки до четырёх сотен "же". Вспышки ответного залпа Выносливого загорелись сначала сзади и сверху, а потом спереди на щитах и обшивке врагов, и я увидел, как один из неопознанных кораблей резко дёрнулся и стал разворачиваться, значит часть снарядов достигла цели. Теперь я находился совсем близко от чужих и мог их рассмотреть. Это были суда не похожие ни на одно из нашего флота. Человечество знало, что в космосе нет смысла в обтекаемых формах и строило свои межзвёздные корабли угловатыми в угоду вместительности, функциональности и эффективности. Сейчас передо мной находилась закруглённая каплевидная громадина, которая не испускала никаких радиосигналов, на её поверхности ничего не двигалось и не светилось. Корабль чужих был красивым, фантастическим и таинственным.

Я отдал команду на запуск боеголовок – термоядерная реакция должна повредить любую броню, если она сделана из вещества. Вести ракетный огонь на расстоянии между носителями считалось неэффективным из-за слишком долгого времени полёта, а перехватчик мог перемещаться быстрее за счёт своих двигателей, маневрировать и, управляемый опытным пилотом, был менее предсказуем. Главное же преимущество: на малом расстоянии можно запускать ракеты прицельно и управлять ими в реальном времени без долгой задержки на передачу радиосигнала. Ядерный цветок расцвёл в носовой части корабля чужих, а потом невероятная сила разломила корпус пополам. Через 18 секунд пришло сообщение от Майна:

– Жданов, молодец! Мы открываем огонь по оставшимся! Уходи с линии!

Я снова врубил двигатели на максимум и ощутил перегрузку, одновременно подтверждая приём команды.

Выносливый ударил всей своей мощью. Пустота расцвела плазменными зарядами, но включившиеся вновь щиты чужих выдержали. Система оповещения сработала, показывая, что противник производит выстрелы в меня. Истребитель заметался, уворачиваясь от снарядов, а я едва удерживал сознание.

– Жданов уходи, как можно дальше! Я отдал приказ ударить "дыроколом" без наводки!

Импланты передали изображение зоны поражения, и я понял, что могу успеть. Независимо от моей ценности экипаж вместе с главой флота и президентом оказывался важнее, и откладывать атаку никто не будет. Я "рвал когти" на пределе своих возможностей и всё-таки отключился на мгновение. Когда сознание вернулось, я посмотрел на чужих и увидел, как корабли складываются внутрь себя и испаряются в виде ярких джетов (выбросы газа и плазмы из центров астрономических объектов, наблюдаемые вдоль оси их вращения, прим. авт.).

Я развернул истребитель и без спешки направился к носителю. Первый контакт… Я не хотел верить, что по нам открыли огонь без предупреждения и причины. Мне было страшно. Человечество едва оправилось после "Пиратской войны", а эта новая напасть могла оказаться для нас смертельной.