Читать книгу Феномен одиночества - Деймас Рэд - Страница 17

Адмирал флота после доклада Жданова размышлял в потёмках своей каюты. Пальцы крутили зажигалку. Продолжать анализ уже не было сил и старик, прикрыв глаза, отправился далеко в прошлое.

***

Самое начало Пиратской войны. Чуть больше века до событий на Талиме.

– …Я уверен, что война будет масштабнее, чем рассказывают, – Герман Штайн ходил из стороны в сторону, чем очень раздражал Роберта. Этот выскочка лизал все задницы, до которых мог дотянуться. Сам же полковник Майн предпочитал молчать, думать, а потом делать, – А значит, мы должны проявить себя и, наконец, стать той силой, с которой считаются!

– Повтори это за пределами комнаты, капитан, и тебя обвинят в пропаганде терроризма, – Майн устало поднялся из кресла и, схватив за плечо, остановил движение этого живого маятника, – Сколько имплантов уже поставил?

– Шестнадцать. Какое это имеет отнош… – Герман неосознанно попытался продолжить вышагивать по кабинету, но полковник держал крепко.

– Прямое! – рявкнул Роберт, – В тебе куча несинхронизированного железа. Каждый модуль тащит психику в свою сторону. Личность таких солдат разваливается на куски, как только они приносят достаточно прибыли. Некоторым везёт, и успевают получить пенсию пару раз перед тем, как забывают своё имя.

Роберт осёкся, когда увидел взгляд подчинённого. Из ярких голубых глаз наружу изливалась уверенность и расчёт, словно их обладатель знал нечто недоступное остальным.

– Плановая операция по установке систем координации имплантов назначена на завтрашнее утро, – капитан достал из кармана небольшой прямоугольник медицинской карты, – Мне дали разрешение на расширение аугментаций (аугментация – имплант, усиливающий, улучшающий функцию организма). Я вылизал себе это разрешение, как тут говорят. И это правда. Я и дальше буду добиваться своего всеми средствами.

Майн скривился. За пару лет работы с этим человеком, он так и не понял его до конца. Капитан усердно выполнял приказы, рвал жилы на каждом задании, никогда не подставлял товарищей, но при этом всякий раз заказчики оставались в полной уверенности, что перед ними подлый лизоблюд и конформист. Роберт точно знал только то, что у Германа Штайна есть цель, ради которой тот готов на всё. Таких людей стоило бояться, особенно теперь, перед началом первой крупной войны между колониями и их владельцами, войны, которая может стать толчком к переменам или навсегда похоронит человечество.

– Разрешите идти? – спросил Герман.

– Один вопрос… Почему ты споришь со мной? Ты всегда готов любому начальству угождать, кроме меня, – Майн достал сигарету и прикурил.

– Вы вызываете уважение, – Герман поморщился от дыма, – Я бы хотел взаимности.

– Иди. Завтра поедем в Москву, так что готовьтесь. Установку "хаба" (от англ. hub, здесь центр сети, прим. авт.) для твоих игрушек я перенесу на сегодня. Через час будь в операционной. В тебя вложено слишком много ради завтрашнего события.

Майн отдал честь, развернулся и, чеканя шаг, вышел. Роберт через личный коммуникатор связался с офицерским госпиталем и несколько минут ругался с главврачом, заставляя изменить расписание. До вечера оставалось слишком много времени, которое необходимо занять, чтобы не пускать в голову мысли о предстоящих событиях. Полковник занялся рутиной: проверял отчёты подразделений и визировал закупочные документы – необходимо готовить и людей, и технику, чтобы выполнять задачи, которых становилось всё больше с каждым днём.

Смерклось. Роберт не заметил, как сгустились сумерки и единственным источником света остался его монитор с выкрученной на минимум подсветкой. Пропищал коммуникатор сообщая о входящем вызове.

– Прости, заработался! – Майн приложил керамический прямоугольник к уху и заговорил неожиданно нежно для боевого офицера.

– Я всё ещё жду, – ответил ласковый голос, – Уже поздно что-то доделывать – приходи домой.

Роберт с трудом сглотнул.

– Я уже собираюсь.

Полковнику полагалась расширенная медицинская страховка, и в свои пятьдесят шесть он обладал телом тридцатилетнего. Это позволяло не только игнорировать лифты, но ещё и продолжать вести образ жизни молодого полного сил человека. Даже его чувства к Светлане возникли спонтанно, как у подростка, и оставались свежими уже несколько месяцев.

Жилой корпус командного состава находился всего в пятистах метрах от административных зданий. Роберт ещё утром приметил клумбу с лилиями и теперь сорвал три веточки. Он мог позволить себе заказать цветы. Вот только это не дало бы ощущения жизни, которое последнее время было в дефиците.

Светлана стояла в дверях и ждала, когда любимый поднимется, тяжело дыша и сожмёт в своих объятиях. Сегодня Роберт вбежал в квартиру, наигранно, по-шпионски осмотрелся и достал чуть помятые цветы из-за пазухи кителя.

– Смотри! Я добыл их тебе!

Светлана рассмеялась.

– Ты дурачок! А если камеры засекли?

– Я же суперагент! Меня нельзя засечь! – Роберт почувствовал, как пришло сообщение о хулиганском поведении и порче клумбы. Автоматика уже обработала запись видеонаблюдения и выставила счёт. Одно движение пальца смахнуло напоминание и оплатило штраф. Полковник оценил иронию ситуации, сравнив сумму с ценой на лилии – заказ вышел бы дороже.

Светлана обняла Роберта за шею и прижалась чуть дрожащим телом.

– Поедим сначала? – шёпотом спросил полковник.

– Я не умею ждать, – Светлана не дала больше произнести ни слова.

Перед рассветом Роберт отметил, что снова не помнит, как раздевался. Смятая постель промокла от пота и лежать на ней было неприятно, но Светлана спала неподвижно. Полковник попытался встать, не разбудив девушку, но не вышло. Гибкое тело подскочило, стекло, словно жидкое с кровати, и, спустя мгновение, внимательные умные глаза смотрели настороженно и с некоторой злостью.

– Пора? – спросила девушка.

– Да. Собираться надо.

– Ты не изменишь своё решение? – на месте Светланы другая женщина сейчас устроила бы истерику, но Тарасова была слишком сильной. Её послужной список мог вогнать в краску многих псов войны. Пехотное училище не до конца промыло мозги, но успело вбить философию наёмников.

– Я не смогу отдать приказ тебе. Просто не смогу. Не хватит у меня никаких сил посылать тебя в мясорубку. Прости. Ты останешься здесь. Будешь муштровать новеньких или… или пойдёшь на другой корабль.

– Ты трус, – тихо произнесла Светлана и начала одеваться, – Ты не боишься умереть, но ты боишься отправить меня выполнять работу. Ты трус.

Девушка быстро запрыгнула в форменный комбинезон, на ходу подхватила бесформенную матерчатую сумку с пожитками, которые собрала ночью, пока Роберт спал, и выбежала на улицу. Штайн спустя несколько минут осознал, что больше никогда не сможет обнять её, поцеловать, назвать своей. Это была его первая жертва в той войне. Полковник крепко сжал кулаки и низко зарычал сворачиваясь калачиком. Боль проникла под рёбра. Ещё мгновение и железная воля сковала мысли, разгладила морщины на лбу, подняла с колен. Нужно выполнять работу.

– Мы получили самый крупный контракт за всю историю новой России! – вещал с трибуны человек в адмиральской форме с президентским значком, – Наши корабли будут нести порядок! Мы будем олицетворять закон во всей галактике!

– Урод, – тихо прошептал Майн через плечо.

– Согласен, – отозвался Герман Штайн, – Будем действовать по плану?

– Пора…

Одновременно с мест поднялись все высшие офицеры, и человек за трибуной удивлённо замолк.

– Что происходит? – адмирал-президент заметался на трибуне, – Я приказываю!..

Последний крик захлебнулся. Герман Штайн вплотную подошёл к главнокомандующему и ударил в живот. Лысая голова с маленькими злобными глазками сначала затряслась от ярости, но, поняв случившееся, попыталась вжаться в плечи.

– Валерий Владимирович, вам объявляется импичмент, – громко объявил Штайн, – Согласно законам России, вы обвиняетесь в умышленном причинении вреда интересам государства.

Роберт наблюдал за происходящим словно через экран, находясь далеко в своих мыслях. Чуть позже он отдавал приказы, решал срочные проблемы всё с той же отстранённостью. Весь день приходилось постоянно находился на связи с правительствами Земли. К вечеру всё улеглось. Легитимность исполняющего обязанности главнокомандующего была признана большинством. Майн стал президентом России – уже давно не федерации, растерявшей большую часть своих земель, но всё ещё почти суверенной республики.

Возвращаясь вечером в гостиницу, Роберт не мог думать – голова гудела, словно рой пчёл.

– Сейчас было самое время, – сказал Герман Штайн наклонившись к сидящему рядом в пассажирском кресле исполняющему обязанности, – Мы бы просто погибли в этой войне все до единого, а теперь есть шанс.

– Тебе ведь мало этого? – спросил со злобой Роберт, – Ты ведь не остановишься пока не получишь всю власть?

– Роберт Максимович, Россия сейчас самая слабая сторона конфликта. У нас ничего нет, кроме солдат. Если Атлантика или Китай прекратят поставки, сколько мы продержимся на запасах сухпайков? Где будем брать детали для ремонта? – Герман Штайн покачал головой и добавил, – Армия без промышленности просуществует пару часов, а потом вся примкнёт к пиратам. Наши партнёры знают об этом.

– Ты не ответил на вопрос.

– Мне не нужна власть. Это лишь средство. Цель я вам уже описывал.

– Мы будем и дальше играть роль цепного пса?

– И я буду облизывать руки хозяина, пока не наступит время для следующего этапа.

– А я не смогу притворяться…

– Роберт Максимович, пожалуйста, потерпите пару месяцев! Мне нельзя сейчас занимать ваше место. Мне нужны победы в боях. Иначе я буду выглядеть мыльным пузырём. Мне необходима популярность среди солдат и граждан колоний.

– Два месяца. Не больше, – Роберт замолчал. Он мысленно продолжал переживать сегодняшнее утро, а слово "трус" превратилось в непрерывный гул. Хотелось найти Светлану и всё ей рассказать, прижать к себе и никуда не отпускать, а мир пусть спасает себя сам.

– Даю слово, что, как только появится возможность, подпишу вам почётную отставку, и сможете заняться своей личной жизнью, – Герман остановил машину возле гостиницы, – Как думаете охрана понадобится?

– Я слишком мелкая и для всех удобная фигура, – Роберт махнул рукой и вышел под чистое весеннее небо, – Что с Валерой делать будете?

– С ним ещё десяток единомышленников. Отдадим в международный суд по экономическим преступлениям, – Герман подпрыгивал, чтобы размять ноги после пары часов в пробках столицы.

Двое людей собирающихся перевернуть мир вошли в фойе Метрополя.

***

Бой на орбите Калисты. Несколько дней спустя после переворота и смещения Пряникова.

– Адмирал, докладываю! – картинки не было, а голос прерывался помехами, – Корабли первой ударной группы потеряны. Калиста ответила на ультиматум огнём орбитальных платформ.

Майн принимал цифровой отчёт и скрипел зубами. Он не мог отменить все приказы своего предшественника. Военные корабли выходили на связь только в строго назначенное время, а в промежутках выполняли свои задачи. Почти двести тысяч человек погибли из-за глупости предыдущего президента.

– Остальной флот отозвать к границам пиратской зоны, – Роберт разработал план патрулирования систем с лояльными Земле колониями и переслал капитанам всех судов.

– Я через час буду на орбите, – Герман стоял, вытянувшись в струну.

– Знаю, – буркнул Роберт.

– Хотел пожелать вам удачи и… держитесь!

Майн долго всматривался в лицо будущего правителя человечества и наконец спросил:

– Вы никогда не сомневаетесь?

– Сомневаюсь… Но это из категории субъективного.

Адмирал протянул руку для пожатия:

– Храни вас бог!

Штайн грустно улыбнулся:

– Я не суеверный… Вы так и не избавились от этого.

Герман направился к погрузочной площадке, чтобы лично проверить несколько контейнеров и занять своё место на раме.

– К вам генеральный директор Нового Эдема! – секретарь почти кричала в наушнике.

Шлюзовая дверь откатилась в сторону. Роберт подумал, что будь она обычной, то этот посетитель открыл бы её ногой.

– Ваши ротации обычно меня не волнуют, – начал без приветствия высокий человек в изысканном костюме, – Но сейчас это может влиять на наш бизнес.

Серые глаза нетерпеливо сверлили адмирала, ожидая ответов.

– Мы вступим в боевой контакт и подавим мятеж. Позвольте нам самим планировать кампанию – у нас достаточно опыта…

– Сколько вы уже вернули нам планет? Или может пока только потеряли группу арендованных кораблей?

Майн заложил руки за спину и незаметно ущипнул себя.

– Я не мог предотвратить эти потери, вызванные неумелым управлением Пряникова.

– Если вы бездарно потеряете ещё хоть один наш корабль, то расстанетесь со своей должностью, – господин Адам Уолтон говорил спокойно, словно обсуждал меню обеда, – В конце концов мы можем обратиться к азиатам. Китайская армада мутантов тоже умеет стрелять, а главное, у них вся техника своя.

– Мы вернём контроль над колониями, но война будет долгой, – Роберт хотел избавится от своего гостя как можно скорее, чтобы не сорваться и не ударить его, – Ситуация запущена настолько, что возможно придётся обратиться к армаде. Не сейчас. Позже.

Господин Уолтон сел на краешек стола и забросил ногу на ногу, не спеша достал портсигар и закурил. Майн знал, что этому человеку уже больше сотни лет, но выглядел он моложе адмирала. Владелец половины Земли и двух третей колоний не торопился. Современная медицина позволяла ему жить долго и счастливо, без болезней и не стареть.

– Я вижу в вас потенциал. Господин Майн, вам не надоело быть псом войны? Ваш народ заслужил суверенитет только тем, что зависит от всех. Не забывайтесь. Ваша государственность – добрая воля.

Уолтон рассмеялся, затушил сигарету и подошёл к окну.

– Мне нравится, как сегодня выглядит Россия – учебные комплексы, институты, в которых вы придумываете новое оружие или технику. И вы занимаете ровно столько места на нашем шарике, сколько нужно. Нет коптящих заводов. Нет деревень, где воняет навозом.

Роберт ощутил приступ ярости, но снова сдержался. Слишком рано просить разрешение у этого человека на собственные ремонтные верфи или хотя бы на собственные продуктовые фермы. Для этого нужны действительно выдающиеся успехи. А пока Майн кивал головой, опуская взгляд всё ниже в пол.