Читать книгу Гордость и предубеждение - Джейн Остин - Страница 2

Считается само собой разумеющимся, что богатый холостяк занят исключительно поисками жены. Когда такой господин впервые приезжает на новое место, никого не интересуют его настоящие намерения. Умами окрестных семейств прочно овладевает идея о его предполагаемой женитьбе, и с первого дня он считается законной добычей одной из местных девиц.

– Мистер Беннет, вы слышали, что в Незерфилд-парке появился новый арендатор? – как-то раз спросила почтенного джентльмена его супруга.

Мистер Беннет ответил, что не слышал.

– А он появился, – подчеркнула она. – Только что приходила миссис Лонг и сообщила мне об этом.

Мистер Беннет промолчал.

– Вы не хотите спросить, кто он? – нетерпеливо воскликнула его жена.

– Полагаю, что вы сами хотите мне рассказать. Я не против.

Большего и не требовалось.

– Так вот, дорогой, миссис Лонг говорит, что поместье Незерфилд снял молодой состоятельный джентльмен откуда-то с севера Англии. Он приехал в понедельник в экипаже, запряженном четверкой лошадей, и, будучи в совершеннейшем восторге после осмотра поместья, сразу, не торгуясь, расплатился с мистером Моррисом. Он собирается поселиться здесь к Михайлову дню1, а несколько слуг переедут в дом в конце следующей недели.

– Как его зовут?

– Мистер Бингли.

– Он женат или холост?

– В том-то и дело, дорогой! Он холост. Холостяк с состоянием! Четыре или пять тысяч в год. Какая прекрасная новость для наших девочек!

– Вот как? И какое же это имеет к ним отношение?

– Мой дорогой мистер Беннет, – воскликнула его жена, – не притворяйтесь! Вы отлично знаете, что я говорю о замужестве одной из них.

– А он что, намерен жениться на нашей дочери?

– Намерен! О боже, зачем вы такое говорите! Весьма вероятно, что он может влюбиться в одну из них, поэтому вам нужно нанести ему визит, как только он приедет.

– Я не вижу для этого никаких оснований. Вы с девочками сами можете отправиться к нему или пошлите дочерей туда одних. Пожалуй, так будет даже лучше. Ведь вы не менее обворожительны, чем любая из них, – вдруг мистер Бингли вместо девочек влюбится в вас, что я тогда буду делать?

– Мой дорогой, вы мне льстите. Конечно, я все еще недурна собой, но не считаю себя исключительной красавицей. Когда у женщины пять взрослых дочерей, ей не следует много думать о своей привлекательности.

– Тем более что привлекательности остается не так много, чтобы о ней думать.

– Дорогой, я настаиваю, чтобы вы нанесли визит мистеру Бингли как новому соседу.

– Вряд ли у меня найдется для этого время.

– Подумайте о дочерях. Только представьте, какое будущее может открыться перед одной из них. Сэр Уильям и леди Лукас намерены навестить Незерфилд-парк, хотя, вы же знаете, они никогда первыми не ходят в гости к приезжим. В конце концов, вы просто обязаны туда пойти! Если вы этого не сделаете, то мы не сможем там появиться.

– Вы придаете слишком много значения условностям. Уверен, что мистер Бингли будет рад вас видеть, а я со своей стороны черкну ему пару слов с уверениями в моем благосклонном согласии на женитьбу на любой из моих дочерей, хотя на его месте я выбрал бы малышку Лиззи.

– Надеюсь, вы ничего такого не сделаете. И Лиззи ничуть не лучше, чем все остальные. Во всяком случае, она и вполовину не такая хорошенькая, как Джейн, и вполовину не такая веселая, как Лидия. Но почему-то именно Лиззи всегда была вашей любимицей.

– Просто в остальных я не вижу ничего особенного, – ответил он. – Они самые обыкновенные девчонки, глупенькие и невежественные. Лиззи кажется мне сообразительнее сестер.

– Мистер Беннет, как вы можете принижать собственных детей! Вам нравится меня изводить, вы никогда не имели сострадания к моим бедным нервам.

– Напротив, дорогая. Я в высшей степени ценю ваши нервы, они мои старые друзья. Последние двадцать лет я только о них и слышу.

В мистере Беннете остроумие причудливым образом сочеталось с сарказмом, немногословность с чудачествами. Даже после двадцати трех лет совместной жизни его жена так и не сумела разобраться в характере мужа, не знала, когда он шутит, а когда говорит серьезно. Ее ум был не настолько подвижным. Она была обыкновенной женщиной, не слишком образованной, с изменчивым нравом. Если она была чем-то недовольна, то считала, что у нее расшатались нервы. Делом всей жизни для нее было удачно выдать дочерей замуж, развлечением – сплетни и походы в гости.