Читать книгу Красный город. Певец-2 - Дмитрий Чугунов - Страница 5
Часть I. Красный город
Глава четвёртая. Красный город
ОглавлениеВо второй год правления короля Виллема столица Инии представляла уже не тот сонный город, каким она была во времена пребывания на троне королевы-матери. Виллем внезапно объявил, что печали более нет места в знаменитом Примейоне – дворце, где всегда жили властители Инии. Никто не мог усомниться в искренности нового короля, и многие порадовались, что прекрасное здание со множеством тенистых внутренних двориков, галерей, в которых были собраны лучшие произведения искусства, здание, окружённое величественными стенами и прочными боевыми башнями, теперь оживёт.
Примейон строили на века, и века он служил верой и правдой королевской династии. Королева-мать затворилась в одном из флигелей дворца, оставив прочие пространства для живой жизни и увеселений. Однако насколько это соседство устраивало нового владыку?
Этот вопрос задавали себе не только аристократы. И горожане хотели знать, где станет жить король. Останется ли он в Примейоне по примеру своих предков? Или же, как о том прошёл слух, переберётся ли куда-то?
С его отъездом всё могло поменяться. Королевские повара станут заказывать припасы для кухни в других местах, придворные модницы соблазнятся нарядами других белошвеек… Наконец, не стоило забывать и о людском тщеславии! Найдётся ли тот, кто сможет равнодушно произнести фразу: «Я живу у самого Дворца»? Или, приглашая к себе гостей, с нарочитой небрежностью бросить: «Как дойдёте до башни Львов, сворачивайте направо, а там уже и мой дом»?
Особенно активно домыслы курсировали в южной части Красного города. Когда-то давно там стихийно возникли предместья бедноты, затем все они однажды выгорели в страшном пожаре (в правление деда нынешнего короля), после чего на месте пожарища проложили новые улицы с регулярной планировкой.
Там селились купцы и пришлые, а знатные и родовитые семьи всё равно предпочитали жить ближе к Примейону. Так незаметно Красный город поделился на две части: одну – более аристократическую по своему духу, в которой даже простой ремесленник мнил себя аристократом, и другую – простонародную, в которую на протяжении десятилетий вливались всё новые и новые потоки жителей из самых разных краёв.
И вот теперь южная часть ликовала, потому что король Виллем, несомненно, собирался покинуть всех этих «северных» зазнаек… О внезапном решении короля – как о деле давно решённом – говорили во всех без исключения пивных города, на торговых пристанях и ярмарочных площадях.
Более других вопрос переезда двора волновал обитателей Утёса. Его хозяин, Герцог Хоувен, крепкий мужчина за шестьдесят, коротко стриженый, с седой бородкой, был женат на сестре прежней королевы и привык считать себя хранителем Красного города. Мрачный и величественный замок возвышался на горе в излучине реки. Примейон стоял на одном берегу, Утёс смотрел на него с другого берега. Вниз и вверх по Чёрной реке лежали Северная и Южная заставы, в которых тоже были гарнизоны, однако лишь со сторожевых башен Утёса в любую сторону открывались окрестности едва ли не на день пути.
Однако теперь Утёс уже не мог в метафорическом смысле считаться ближайшим к королю. Маргрит, герцогиня Хоувен, тётка Виллема, тяжело переживала внезапный переход из членов королевского дома в разряд обычных королевских родственников. Король Виллем оказывал ей привычные почести на приёмах и празднествах, однако – не более того. Лишь сам герцог ещё влиял на жизнь в столице и королевстве, нося первый по рангу титул среди придворных, однако и с ним Виллем советовался уже не так часто.
– Тебе не кажется, что мой племянник мог бы прислушиваться к тем советам, которые ему дают от чистого сердца? – спросила Маргрит своего мужа, когда герцог Хоувен, закончив расстановку ночного караула в Примейоне, вернулся в Утёс.
Герцог был не в духе. Он сделал осторожную попытку узнать что-либо насчёт предстоящего переезда, снизойдя даже до разговора с королевским камердинером, но тот лишь развёл руками. Начальник секретной службы, господин Крософт, тоже не сказал ничего определённого. Этому, впрочем, герцог не удивился. Кому, как не Крософту, хранить тайны! Герцог даже обмолвился о необходимости противостоять врагам королевства, которые якобы планировали покушение на Виллема. Враги могли устроить нападение по пути следования королевского кортежа. По сей причине ему, Хранителю трона, надлежало знать, на какой из дорог должно расставить посты, если Виллем вдруг отправится куда-либо, и так далее и тому подобное.
– На что король только расхохотался и заявил, что я, верно, обознался, сидя на вершине своего Утёса, и принял за врагов королевства обычных торговцев! – в раздражении сказал Хоувен.
– Это ужасно, – вздохнула Маргрит. – Он был таким милым мальчиком в своё время.
– Мальчики имеют обыкновение вырастать и… ну да ладно! По крайней мере, потом он улыбнулся мне при всех и долго расспрашивал о каких-то пустяках.
– Тем не менее ничего определённого ты не узнал?
– Ничего.
Маргрит покачала головой:
– Иной раз мне кажется, что Виллем специально хочет позлить нас. Возможно, он вовсе никуда не собирается.
– Вам, женщинам, свойственно выдавать желаемое за действительное, – хмыкнул Хоувен.
– Так что же ты собираешься делать?
– Пока не знаю. Однако сегодняшние крикуны на улицах навели меня на одну мысль. Я должен хорошенько обдумать её.
– Это как-то связано с нами?
– Да. Мы не должны упускать управление из своих рук, иначе род Хоувенов быстро превратиться в ничто. Кстати, Питер в замке?
– Да, приехал несколько часов назад.
– Мне нужно обсудить с ним кое-что. Сегодня я буду всю ночь работать у себя в кабинете. Будь добра, распорядись, чтобы ужин принесли туда. На двоих.
– Ты будешь с Питером?
– Да, к сожалению, больше я не могу никому доверять.
Граф Питер Хоувен лишь отдалённо походил на своего отца – как внешностью, так и характером. Если старому герцогу нельзя было отказать в элегантности, то его сын напоминал кряжистый дуб. Герцог миновал возраст обычной мужской красоты, однако сумел сохранить в себе ту необъяснимую привлекательность, которая притягивала к нему даже женщин много моложе его. Черты же сына носили следы красоты уже былой – соблазнительно грубой, животной, агрессивной, но – растраченной в бесконечных увеселениях и походах по кабакам. Граф Питер должен был нуждаться в человеке, чтобы терпеть его подле себя. Единственным, с кем его связывали незримые узы приязни, был его отец.
Младший Хоувен не заставил долго ждать себя.
– Что-то случилось? – спросил он, протирая глаза. – Я уже собирался спать.
– Сегодня ты рано, – иронично заметил отец.
Так как граф промолчал, герцог Хоувен продолжал:
– Как ты полагаешь, какой замок решит выбрать Виллем в качестве своей резиденции? Если, конечно, слухи верны.
– Я выбрал бы Красногорье, – сказал Питер. – Но я не король.
– Красногорье? – задумался герцог Хоувен. – Нет, это невозможно, он расположен слишком далеко от столицы.
– Зато хорошо укреплён.
– Это так. И всё же я сомневаюсь…
– Отец, мы не могли бы поговорить об этом завтра? – недовольно поморщился Питер. – Меня жутко клонит в сон.
– Не изображай из себя болвана, которым ты не являешься! – взорвался герцог. – Ты хочешь, чтобы наша семья лишилась всех рычагов влияния при дворе? Что ты тогда станешь делать? Именно ты! Без моей помощи!
– О, духи! – простонал граф. – Отец, да ведь тебя нельзя просто так сместить с важных постов! Все же знают ордонанс деда нынешнего короля. Только смерть позволяет назначить нового хранителя Примейона и Красного города. А ты не жалуешься на здоровье.
– У меня не очень хорошие предчувствия, – серьёзно сказал герцог Хоувен. – И я прошу у тебя помощи.
Граф Питер вытаращил глаза и, казалось, забыл о сне.
– Ты просишь помощи?! У меня?! Всегда было наоборот. Ты же сам называл меня ни к чему не годным побегом на древе Хоувенов!
– У тебя есть возможность исправить это.
– Отец, право… Я, конечно…
– Мне потребуются твои знакомства.
– Мои знакомства?
– Да. Самые низкопробные знакомства, самые позорные связи в столичных кабаках и притонах.
– Хм, но я… Если так можно считать… сказать по правде…
Герцог Хоувен повелительным жестом прервал этот поток бессмысленных восклицаний со стороны сына.
– Не отпирайся от того, что я и без тебя знаю. Ступай к себе и обдумай мой вопрос! А утром я жду тебя, и мы продолжим разговор. Повторю тебе: мне нужна информация.
И герцог вновь склонился над бумагами, перестав обращать внимание на графа Питера.