Читать книгу Мой город 3: записи Эммануэль - Дмитрий Георгиевич Боррони, Дмитрий Боррони - Страница 3

Москва! Москва-Москва, столица России. Прекрасный золотой город – Москва. Какая ты прекрасная столица России. Москва – жемчужина России. Путь в Санкт-Петербург, а затем открытое окно в Европу. Который проложил великий и могущественный царь – Петр первый. О Москве можно говорить много. Она пережила много потрясений за свои года. Пожары, нашествие иноземцев, вхождение в город Наполеона с его армией. Также нельзя обойти стороной «ВОВ». Великая Отечественная война. Сколько жизней унесла она за те четыре года пока она длилась. Вообще-то она длилась около девяти лет, с первого сентября тридцать девятого года, по девятое мая сорок пятого года двадцатого века. Также нельзя обойти и события России семнадцатого года. Когда после Великой Октябрьской социалистической революции Владимир Ильич Ленин переехал в Москву, а с ним вся партийная элита коммунистического пролетариата. Сейчас, въехав в Москву, за пределы МКАДа, Эммануэль почувствовала запах свободы. Да, с падением коммунистического режима, Россия похорошела. Она сбросила ненавистные оковы, в которых ее держал более семидесяти пяти лет коммунистическая партия советского союза, и расправив свои широкие и большие крылья устремилась вперед, к лучшей жизни. К жизни, которая обещала свободу. Эммануэль открыла боковое окно дверце такси, и посмотрев на улицу, на пробивающийся мима нее дома Дмитровского шоссе, она вздохнув полной грудью, сказала с полным восхищением и восторгом:

– Как Вы прекрасна – Москва. – она именно, так и сказала, «ВЫ». Уважительно и учтиво обращаясь к этому прекрасному городу – Москве. – Как хороши Ваши улицы и проспекты. Жаль, я здесь ненадолго.

Слушая Эммануэль, Люда посмотрев на нее, с гордостью спросила:

– Неправда ли прекрасный город!

– Да. – ответила восхищенная этим зрелищем Эммануэль. – Москва прекрасна! – она сделав паузу с сожалением добавила. – Жаль, что немногие города такие величественные и красивые как Москва!

Люда с интересом поинтересовалась:

– А что? Есть города в Европе также прекрасны как Москва?

– Есть. – ответила Эммануэль, и без раздумий сказала. – Париж! – затем она с восхищением и гордостью сказала. – Париж прекрасен!

Люда с любопытством поинтересовалась:

– Прекрасен Москвы?

Эммануэль не могла ответить на этот вопрос однозначно. Для нее был прекрасен город – Париж. Правда она выросла в Дании в Копенгагене. Для нее был прекрасен город тот, в котором он прожил всю свою жизнь. Для нас этот город какой бы он ни был – прекрасен. Этот город – мир! Мир, в котором мы живем, и другого нам не надо.

Эммануэль ответила так:

– Я нежила в девятнадцатого века, и не знаю, как жили люди при королях. – она сделав паузу, добавила. – Сейчас я могу сказать только одно…

– Что же?

– Каждый город прекрасен по-своему, он индивидуален. В разных городах своя красота, и говорить какой город прекрасен другого, значило бы сравнивать женщин друг с другом.

Люда ничего не ответила. Да ей не было что ответить на речь произнесенной Эммануэль. Она понимала, что Эммануэль по-своему права. нельзя сравнивать два великих не только по красоте, но и по значимости города. Москва так или иначе отличается от Санкт-петербурга. Они разные. Каждый красив по-своему.

Люда сказала:

– Вы правы Эммануэль. – сказала она. – Сравнивать города по своей красоте нельзя, каждый из них красив по-своему.

Эммануэль посмотрев в окно открытого авто, сказала:

– И все-таки Москва прекрасна!

– Вы еще не видели Москву. Хотите, я Вам ее покажу?

Эммануэль с сожалением сказала:

– Вряд ли это получиться.

– Почему?

– У меня вряд ли найдется столько денег, чтобы проехаться по всей Москве.

– А-а-а… – сказала понимающе Люда. – Понимаю. – она сделав паузу, добавила. – Но тогда послушайте моего совета, – Люда сделав паузу, добавила. – Но все же я Вам советую посмотреть этот город – Москву. Вы не пожалеете, впечатлений у Вас будет достаточно, чтобы уезжая из России у Вас остались хорошее воспоминание о Москве.

Эммануэль ответила:

– Я обязательно попутешествую по этому замечательному городу. – затем она добавила. – Но только когда я найду одного человека.

Люда рассмеялась, она спросила:

– Вы рассчитываете найти здесь человека?

Эммануэль недоуменно ответила:

– Конечно. – затем она удивленно спросила. – Что здесь смешного?

Люда ответила:

– В России никто никого не найдет. – затем она добавила. – Это просто невозможно.

Эммануэль недоуменно спросила:

– Почему?

– Россия – это страна, где человеку легко затеряться. – затем она добавила. – Если Вы хотите найти кого-нибудь в этой стране, то Вам надо обратиться с официальным запросом в ФСБ или в МИД России. – после очередной паузы, люда добавила. – Только там Вам смогут помочь.

Эммануэль задумалась: «ФСБ или МИД? Куда пойти? В ФСБ ее наверняка знают, а в МИДе? Тем более». Эммануэль не знала, что ей делать? Она не знала, как ей поступить в данной ситуации? Ей нужно было найти тех, кто знал правду о случившемся с Жаловской. Кто это мог быть? Она не знала. Не знала кто ей может помочь найти Селиану-Карлу де Йрон. Женщину с холста картины Карла Жюфийе. Она сказала ей, что она ее найдет, они встретиться в реальной жизни. Где-то в России, в Москве. Но где? Когда? Этого Эммануэль не знала. Она спросила Люду:

– Скажите, где можно в Москве остановится?

Этот вопрос заставил Люду задуматься. Она Эммануэль в Москву, но не знала куда? Точный адрес Эммануэль так и не сказала. Хотя она его даже и не знала. Мало ли сколько в Москве отелей? Все и не перечесть. Люда сказала:

– В Москве много отелей, выбирай любую. – затем она добавила с явной усмешкой. – Но цены в них заоблачные.

Эммануэль уточнила:

– Высокие?

– Ни то слово! Просто заоблачные. – затем она добавила, как бы невзначай. – Сейчас, умные люди снимают квартиры, – затем она добавила. – Так гораздо дешевле выходит.

Эммануэль задумалась:

– В считаете, что легче снять квартиру на месяц?

Люда ответила:

– Это смотря от кошелька, и оттого, может ли человек жить в съемной квартире? – затем она добавила. – Соседи знаете ли у нас нервные, чуть что в драку. – она посмотрев на Эммануэль, и увидев ее растерянный вид, бросила. – А впрочем, что ни говори, в гостинице лучше. Вошел в свой номер, и делай что хочешь. – затем она добавила с явной издевкой. – За что же тогда деньги платить если делать нечего?

Эммануэль посмотрев на Люду, сказала:

– Вы неправы. – затем она добавила. – Вот в Европе…

Не успев закончить фразу, как вдруг Люда перебила Эммануэль, проворчав:

– В Европе в Европе, что Вы все со своей Европой? Мы не в Европе, а в России, а здесь знаете ли свои порядки.

Эммануэль удивилась. Она никак не ожидала, что Люда вспылит. Она казалась Эммануэль вполне здравомыслящей женщиной, а тут? Впрочем, кто хочет за границу? Тот в подсознании понимает, что возможно он делает ошибку, и эмиграция – это ошибка. Но ничего не поделаешь. Так как они живут, в России жить нельзя. Эммануэль спросила:

– Скажите, если б была такая возможность, Вы бы остались в России?

Люда посмотрев на Эммануэль ничего не сказала. Она просто смотрела на дорогу Дмитровского шоссе, и по ее виду было видно, что ей больно говорить об этом. Россия – ее дом. Дом, где она выросла, и прожила всю свою жизнь. Как же можно бросить свой дом? Уехать из страны, где родился и провел всю свою жизнь на чужбину? Мне кажется, это возможно только в том случае, когда этот дом стал по-настоящему чужим, а чужбина родной вотчиной.

Люда возможно любила Россию, но здесь жить она не могла. Она не понимала ее. Для нее она становилась чужим домом, а заграница родным. И хотя она жалела о том, что ей приходится уехать из этой страны, чистика ее сердце возможно останется в России. Она сказала Эммануэль сквозь слезы:

– Конечно я люблю Россию, но жить в ней я не могу. – Люда остановила авто, и посмотрю на Эммануэль своими женскими заплаканными глазенками, призналась. – Я всегда любила и буду любить Россию. Какая б она ни была. – затем она добавила. – Россия – мой дом. – она тяжело вздохнула. – Что ждет меня там, на чужбине?

Эммануэль тяжело вздохнула. Она понимала Люду и хотела ей помочь. Помочь может быть лишь одним словом? Сказать ей то, что ее приободрит, выведет из этого кризиса, в котором она сейчас находится. Эммануэль осторожно спросила:

– С Вами все в порядке?

– Да. – сказала Люда вытирая слезы. Теперь, когда с ее лица смылся макияж, и она стала похожа на разбитую горем и чумазую женщину, она пристально посмотрев на Эммануэль, которая смотрела на нее, недоуменно спросила. – Что?

Эммануэль сказала:

– Вам надо прийти в себя, и привести себя в порядок.

Люда недоуменно посмотрела в зеркальце заднего вида, и увидев в его отражении свое зареванное и чумазое лицо, недоуменно спросила сама себя. – Это кто? – затем она приглядевшись, поняла, что из зеркальца заднего вида на нее смотрит ее же собственное отражение, тяжело сказала. – Это не я! – дотронувшись рукой до своего лица, она поняла, что все же на нее смотрит ее собственное отражение, и затем она сама себе сказала. – Что за уродина смотрит на меня? Я ни такая. – затем, она достала из бардачка авто, чистые одноразовые салфетки, и начала вытирать слезы вокруг глаз, при этом размазывая свой и без того смытый макияж по лицу. Затем, видя, что у нее ничего не получается, она проворчала. – Да что за напасти такое?

Эммануэль видя, что дело плохо. Они стояли посередине дороги Дмитровского шоссе, им сигналили объезжающие их машину водители, и показывая на них пальцем, отпускали в их адрес нецензурные выражения. Видя все это, Эммануэль взяла дело в свои руки, сказав:

– По-видимому здесь дело без салона красоты не обойдется.

Не расслышав что сказала Эммануэль, повернув к ней голову, Люда спросила:

– Что?

Эммануэль ответила:

– Вам надо умыться. – затем она спросила. – Здесь есть какое-нибудь заведение чтобы Вы могли привести себя в порядок?

– Есть. – ответила Эммануэль. – Здесь, недалеко.

– Вы сможете туда доехать?

– Да. – ответила Люда. – Смогу.

Но она не могла вести машину. Стресс полученной ею не позволял ей вести машину дальше.

Эммануэль сказала:

– Вы не можете в таком состоянии продолжать поездку.

Люда согласилась с Эммануэль. Но в то же самое время сказала:

– Я же водитель, кто Вас отвезет к отелю?

Эммануэль однозначно ответила:

– Я. – затем она добавила. – Если разрешите.

Люда недоуменно посмотрела на Эммануэль. За всю ее практику, ей никто не предлагал такое.

– Вы шутите?

– Нет. – ответила Эммануэль. – Я вполне серьезно.

– А у Вас есть права?

– Есть. – затем она добавила. – Да кто нас остановит? Такси останавливают так же, как и все машины за нарушение скоростного режима.

– Нет. – возразила Люда. – Ни только за это.

– А за что еще?

Люда усмехнулась.

– Чтобы подработать.

Эммануэль не поняла юмора.

– Что Вы имеете в виду?

– А то и имею в виду, – ляпнула с ненавистью Люда. – Российская милиция погрязла в коррупции. – затем она ляпнула. – Они останавливают машины чтобы подработать. – затем она пояснила. – Взять с нас деньги, за нарушения которых мы не совершали.

Эммануэль ужаснулась:

– Это преступление! Куда смотрит полиция?

– Это у Вас Полиция и законы которые соблюдают, у нас же закон это зеленая бумажка, тем выше ее достоинства, тем лучше. – затем она бросила. – А закон для дураков.

Эммануэль недоуменно вопросила:

– А куда же смотрит правительство?

Люда усмехнулась, она небрежно бросила:

– Правительство? Хм? Им бы с властью разобраться, а на коррупцию начхать. – она сделав паузу, добавила. – Ельцин взял страну в свои руки, и теперь ему бы удержать свою власть. Шутка ли, первый президент свободной России. – затем она добавила. – Все хотят покормиться из его ведра, все хотят власти.

– Уверенны?

– Абсолютно. – однозначно заявила Люда, и с не пренебрежением бросила. – Вон сколько партий развелось, соли-соли да не пересолишь. Все во власть лезут, кому ни лень. – затем она поинтересовалась. – Скажите Эммануэль, в Европе так же?

Эммануэль пожала плечами, сказав при этом:

– Власть везде одинакова, а ее достижения различны.

– Может быть Вы и правы. – согласилась Люда. – Власть и деньги, взаимозависимые друг от друга. – Люда приведя себя более-менее в порядок, повернув ключ зажигание, нажав на педаль газа поехала дальше. Она ехала не зная что будет с ней. Сейчас ей надо было успокоиться, и подвести Эммануэль к ближайшей гостинице. Она посмотрев на Эммануэль, осторожно поинтересовалась. – Вы не будете возражать, если я заеду к себе домой? – затем она заверила Эммануэль. – Я с Вас денег не возьму.

Эммануэль, как женщина понимала Люду. Она не могла вести машину в таком состоянии. Их безобидный разговор привел к неожиданным последствиям. Люда была в истерике. Она не могла вести авто. Но все же она вела машину. Сидя на месте водителя, она не могла доверить руль этого авто кому ни было.

– Хорошо. – согласилась Эммануэль. Затем она спросила. – А где Вы живете?

– Недалеко. – ответила Люда. – Через один квартал.

– Хорошо. – сказала Эммануэль. Затем она как бы подбодряя ее добавила. – Жизнь для Вас только начинается. Забудьте все горести и невзгоды, и живите. Живите жизнью, и радуйтесь ей.

– Вы правы. – согласилась Люда. – Жить надо счастлива. – она сделала грустную паузу, и с грустью на сердце добавила, словно утверждая свою правоту. – Только ни в этой стране. – затем она высказала предположение. – Возможно здесь когда-либо можно будет жить, – она сделав тяжелую паузу, и добавила. – Но не сейчас.

Эммануэль ничего не сказала. Она смотрела в окно авто, и о чем-то думала. Возможно она думала о том, зачем она здесь? В этой стране. Она возможно никогда не найдет здесь правду. Похороненная под грудой бумаги, она была сдана в архив, и вряд ли она увидит когда-нибудь свет. Правительства всех стран умеют хранить свои тайны, и делиться ими или их разглашать никто не собирается.

Впрочем, возможно Эммануэль думала о Люде. Ее отношение к России. Было очевидно, что она не хотела покидать эту страну, но в ней она вряд ли стала счастливой. Счастье для всех свое. Оно для каждого человека индивидуальное, и вряд ли кто-либо будет им делиться с кем бы то ни было.

Так они подъехали к одному из домов. Машина остановилась возле одного из подъездов по адресу, улица Яблокова Д. № 18. Люда заглушила мотор авто, и обратившись к Эммануэль, сказала:

– Вот мы и приехали.