Читать книгу Оркестровая яма для Катерпиллера - Дмитрий Назаренко - Страница 10

Жирафский носил форму морского офицера-подводника, но дальше глубин московского метро никогда не опускался. Вообще-то он был племянником известного киноактера, которого все знали по фильму «Свой среди чужих». Дядя, не выдержав груза популярности, недавно ушёл из жизни, оставив племяннику в наследство пару неоконченных картин и свои вредные привязанности к регулярным возлияниям и шумным компаниям. Впрочем, и это скудное наследство освоить он не сумел. Холостяцкая жизнь молодого военного была на редкость однообразна. Унылые её фрикции – с утра на службу, а вечером обратно – напоминали бесконечный половой акт, и Жирафский последнее время плохо понимал, кто кого имеет – жизнь его или он её. При этом всё вокруг стремительно менялось. Калининский проспект, где он жил всегда, назывался теперь Новый Арбат. Везде стояли ларьки, на витринах которых было много интересного. Импортные напитки, сигареты. Ценники, однако, источали непонятную тревогу, и, проходя вдоль ярко освещенных бесконечных рядов, он автоматически переходил на твёрдый строевой шаг. Он на службе, спешит и ваще не при делах. Одиночное плавание грозило оказаться бесконечным, но тесный замкнутый батискаф его жизни внезапно получил пробоину, в которую хлынула яркая забортная жизнь. В его доме раздался телефонный звонок. Товарищ из далёкой юности орал в трубку:

– Слышь, Жирафский, ща мы приедем с шефом, те работа нужна?

– Да я ж это на службе…

– Да это ничё, хорош долг Родине отдавать!

– Ну это, я не знаю, ну ладно, – растерялся Жирафский.

Через полчаса посреди его квартиры стоял друг детства и его шеф. Крепкий молодой мужчина, не спросив разрешения, курил сигару. Фиолетовая рубашка в сливах, наверное, стоила полугодичной зарплаты офицера. Тонкие очки без оправы подчёркивали холодный изучающий взгляд. Жирафский поёжился. Он что-то изредка читал в периодических изданиях про таких субъектов. Встреча не сулила ничего хорошего. Однако разговор о работе получился интеллигентным. В конце прозвучали суммы, которые вполне соответствовали ненавистным ценникам на витринах ларьков. В мозгу офицера зазвенел ревун – срочное всплытие. «Когда и куда ехать?» – выдавил из себя Жирафский.

– В Кострому, – последовал ответ.

На строительство военного городка для вертолетчиков из группы советских войск, выводимых из Германии, корейская строительная компания заказала мощные дизель-генераторы автономного питания у конторы шефа, где как раз и трудился друг детства Жирафского. Корейцы, получив бабки от немецких заказчиков, очень спешили начать строительство и готовы были заплатить немеряно. Разруха делала задачу невозможной, однако русские коммерсы не подвели. Один генератор нашёлся в Славянске-на-Кубани, другой ещё где-то. Обе установки были законсервированы в госрезерве на всякий стихийный случай. Жирафский получил задание выехать на место, включить машины и выпустить на волю мегаватты электроэнергии.

Через день Жирафский был на месте. Плеснув соляры в топливный бак, он повернул ключ зажигания. Дизель загрохотал, но через мгновение остановился со страшным скрежетом. «Хм, этот кажись не пашет. Сломанный какой-то. Ща второй попробую». Сердце молодого военного билось ровно. Амплитуда мозговых импульсов офицера не превышала обычного размера, когда с адским скрежетом перестала жить вторая установка.

Жирафский поплёлся на почту сообщать по телефону о том, что происходит какая-то лажа. Через полторы минуты он услышал в трубке холодный голос шефа, а ещё через тридцать секунд в его голове что-то взорвалось. Он начал догадываться, что ему – хана. После пары наводящих вопросов он понял, что запускал двигатели, в которых не было ни масла, ни охлаждающей жидкости. Блин, зачем денег за работу было обещано столько? Он совершенно не понимал, почему в эту хрень нужно было заливать что-то ещё… Под ногами подводника разверзлась пропасть, в которую он начал падать со страшной скоростью.

Шеф подумал, что ослышался. Что за херь? Не может быть! На следующий день он и его сотрудник были в Костроме, и всё действительно было плохо. Тем не менее через десять минут он уже знал что делать. К умершему дизелю прилагалась целая книга с цифрами, таблицами и указаниями. Но больше всего его заинтересовала надпись на обложке: изготовлено в г. Барнаул и какое-то название типа «тепловозный завод».

– Где здесь тепловозное депо? – через мгновение он спрашивал у местного таксиста. А ещё через полчаса он рассказывал о своих проблемах мастеру в депо.

– Вам запустить, чтобы сдать? Или капремонт?

– Да, запустить бы.

– А, ну это можно, будет стоить сто долларов, за неделю наладим.

– А капремонт сколько?

– Тысяча долларов – минимум, и недели две займёт.

– Ладно, давай первое, на капремонт времени нет.

Ситуация начала как-то исправляться. Можно было отправляться искать гостиницу. Был поздний вечер, когда на городской площади возле моста нашлось вполне себе советского вида здание, которое сулило перспективы ночлега. Номерной фонд дома колхозника с помпезным названием «Казино» на фронтоне оказался на редкость аскетичным. Стены помещений были покрыты серой масляной краской и хранили стойкий дух былых загулов областных командировочных на казенные деньги. Во всём здании не было ни души. Стояла мёртвая тишина.

Переживания последних дней не отпускали. Стресс надо было снимать. Решили идти традиционным путём. В те времена много пили, и они не были исключением.

В гостиничном ресторане не было других посетителей. Жирафского не вспоминали. Еда была никчёмной. Меню тяготило, бухло – тоже, и московские гости двинулись в игровой зал. Шеф никогда не бывал в казино. Рулетка крутилась и крутилась, шарик с грохотом скакал как угорелый и никак не хотел занять требуемое место в карусели цифр. Выигрыш все время ускользал. Рассыпанные по столу фишки одну за другой забирал крупье. От выпитого голова кружилась всё больше и больше. Оркестр в пустом душном зале что-то тупо играл. Программа этого провинциального вечера продолжалась только для него одного. Где-то в середине ночи музыканты начали исполнять Woman in Red Криса де Бурга. Песня заканчивалась, и каждый раз шеф заносил деньги в оркестр, чтобы они пели её снова. Пять или шесть раз. Почему это делал, объяснить он не мог.

Потом были следующие дни. Они работали, а вечером всё повторялось снова. Ресторан, казино, Woman in Red. К концу недели дизель-генераторы были готовы к запуску. Можно было ехать домой. Они выписались из гостиницы. Счёт за проживание и вся остальная ночная жизнь с казино и Woman in Red за неделю обошлись в 600 рублей. Это были дни, наполненные непонятными парадоксами 93 года.

Вернувшись в Москву, шеф без сил ввалился в свою квартиру. Безумно хотелось спать. Зачем-то включил телевизор. Дневные новости сообщали – в Костроме начато строительство военного городка. На экране, на фоне голубого неба мощно чернели два столба дыма. Это дымили его дизель-генераторы – они всё-таки давали электроэнергию. Энергично двигались стрелы башенных кранов. Впрочем, через три дня генераторы снова встали. Предстояли разборки с корейцами и долгий капремонт. Диктор тем временем говорил ещё что-то: о важном историческом моменте, о возвращении на родину служащих ГСВГ. Веки глаз начали слипаться. Отдельные слова ещё доносились до него, когда он почувствовал, что совсем проваливается куда-то. Сон обрушился на него как тяжёлая берлинская стена.