Читать книгу Картофельный обряд - Дмитрий Шадрин - Страница 12

Подходя к своему подъезду, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Скорика остановил тихий глуховатый голос, как будто из глубокой ямы. Скорик испуганно оглянулся.

Мимо на грохочущих самокатах проехали, отталкиваясь от асфальта правыми ногами двое мальчишек. У одного из них были длинные соломенные волосы и смуглое неприятно красивое девчачье лицо.

– Есть закурить? – спросил юный загорелый блондин. Он сидел под козырьком подъезда рядом с дверью подвала в широком сдвоенном кресле, какие используют в кинотеатрах и актовых залах. У блондина был скучающий угрюмый вид, словно он смотрел скучный угрюмый российский фильм про жизнь. – Сигареткой не…

– Нет, – оборвал Скорик подростка и, подойдя к двери подъезда, зашарил в кармане, ища ключи.

Блондин сердито забулькал и забормотал.

– Поговори у меня еще, – осадил его Скорик. Скорик приложил ключ-таблетку к панели домофона, тот одобрительно пропиликал, пропуская, и Скорик открыл железную дверь… Скорик поднялся к себе на медленном задумчивом лифте.

В квартире было до ужаса тихо и сумрачно, как в склепе. Скорик дотащился до дивана и, повалившись на него, уперся глазами в потолок. Стук сердца отдавался в висках.

В голове роились темные погребные, если не погребальные мысли о Палёнове. Скорик старался не думать о нем. Ведь что сделано, то сделано. Чего понапрасну себя изводить и грызть? Но чем сильнее Скорик старался, тем назойливее становились роящиеся мысли. От них темнело в глазах и подташнивало. Палёнов крепко засел в голове Скорика и, развалившись в сдвоенном кресле, смотрел, как киношными тенями пробегают лоскутные обрывки образов и мыслей. Палёнов изнутри Скорика наблюдал за ним, наполняя его тоской, страхом и запахом погреба. Потолок стал темнеть и опускаться…

Поднявшись с дивана, Скорик вышел из комнаты… Споткнулся о грязный зимний ботинок в прихожей… Спустился на задумчивом лифте… Вышел на улицу и доковылял до первого подъезда…

И вот он у обшарпанной двери без номера и рядом с лестницей. Сердце бешено колотится. Горло сдавила судорога, во рту пересохло. Собравшись с духом, Скорик нажал на дверной звонок. Звонок задребезжал, пародируя квартет Моцарта и низводя его до Михаила Круга. Скорик прислушался. За дверью стояла ледяная тишина. Он потянулся рукой к дверному звонку, белой перекошенной прямоугольной кнопке на косяке, но тут его взгляд упал на замочную щель. Из щели выползала черная мошка. За ней еще и еще – черное мушиное копошение. Скорик захолонул.

А потом он услышал шорох за дверью. Кто-то или что-то подползало к ней. Скорик с ужасом отпрянул от двери. Требовательно задребезжал дверной звонок, словно Скорик был не на площадке этажа, а внутри квартиры, откуда через замочную скважину вытекала и вылетала черная мошкара. Мошкара заклубилась перед Скориком… Облако мошкары уплотнилось и обернулось в того самого незнакомца, но без скрипичного футляра… Вытянув черные руки, незнакомец кинулся на Скорика. Скорик дернулся и проснулся…