Читать книгу Философские притчи и мысли о важном - #ДРИМПЭ - Страница 7

Сергей и красная машина

Нетвёрдой походкой выпившего человека Сергей вошёл в арку своего микрорайона. Похожие, как братья-близнецы, девятиэтажные дома-малосемейки образовывали свой мини-район из пяти домов. Неухоженный двор с качелями, оставшимися ещё с советских времён, и выбивалка для ковров символично располагались в центре этого архитектурного ансамбля.

Сергей сошёл с тротуара и двинулся через центр, сокращая путь к подъезду своего дома. Обходя припаркованные на газоне машины, он начал злиться. «Понапокупали себе машин, заставили всё, что можно и нельзя, пройти невозможно! Хапуги».

Смачно плюнув на лобовое стекло наиболее чистой машины, он почувствовал небольшое удовлетворение и пошёл дальше. Алкоголь в крови несколько ограничивал манёвренность его движения, отчего путь к дому через разбросанные по двору машины шёл ещё медленнее.

Сергей возвращался с работы. Вернее, рабочий день его закончился ещё три часа назад, а шёл он только сейчас, потому что позволил себе с коллегами по работе пропустить по стаканчику. Для снятия стресса. Денег на вино у него не было, но он всегда с готовностью занимал до зарплаты, чтобы поддержать компанию и поговорить о жизни, трудностях, обсудить политику и женщин.

Хотя на самом деле ему просто не хотелось идти домой. Туда, где его ждала жена с постоянными претензиями и больной ребёнок. Забытая Богом комнатёнка в двадцать пять квадратных метров в его потерянной жизни. Возвращаться туда трезвым он не мог себе позволить. Внутренний голос выворачивал наизнанку его неспособность что-то изменить в своей жизни и жизни его семьи.

Алкоголь менял расстановку сил и позволял не искать оправданий своей никчёмности. Придавал сил и веры, что его жизнь такая же, как у всех, что вся страна жила на зарплату двадцать пять тысяч рублей. И он не хуже других. Просто ему не повезло. Он не умеет воровать, у него нет крутых связей. Он обычный человек.

Такие мысли поддерживали статус-кво его личности, особенно после пары бутылок пива.

Неожиданно дорогу к дому перегородила машина. Точнее, она бросалась ярким, красным, раздражающим пятном дорогой иномарки, припаркованной как раз напротив его подъезда.

Остаточные познания в немецком подсказали: «Порше». И не просто машина, каких полный двор, а кабриолет с открытым верхом.

Сергей снова почувствовал, что внутри него закипает праведный гнев, разбавленный алкоголем и мыслями о несправедливости мира.

«Ух, ворюга, нашёл где припарковаться. Возле моего дома!»

У Сергея было твёрдое убеждение, что все богатые люди – это депутаты или бандиты. Бизнесмены – это барыги, наживающиеся на обычных людях через сумасшедшие накрутки на свой товар. Тем самым они мало чем отличались от жуликов, чиновников и ворюг. Простые люди не могут позволить себе купить такую машину. Таких зарплат не платят.

Вообще, максимально большая сумма, что Сергей видел в своей жизни, была двести тысяч рублей. Кредит, который он получил в банке перед свадьбой. На жизнь молодым, на проведение и организацию торжества.

Видеть такой роскошный автомобиль перед своим домом было сродни получению пощёчины за свою неудавшуюся жизнь. Злоба вспыхнула в его глазах.

– Суки. Чтоб вы сдохли в своих деньгах.

И, смачно сморкнувшись, он плюнул на сиденье водителя. Зелено-кровавый сгусток медленно начал стекать по дорогой коже.

– Вот тебе подарочек от рабочего класса. Приезжайте ещё. И вежливо поклонился автомобилю.

– И скажи спасибо, что не навалил тебе кучу говна.

Диалог-монолог с автомобилем неожиданно прервался открывшейся дверью подъезда, которая чуть не ударила его в лоб.

– Осторожней нужно выходить, мужчина! – дыхнул он перегаром в лицо ухоженному, невысокого роста и спортивного телосложения мужчине в возрасте за пятьдесят лет.

– Извините, – вежливо ответил тот. – Не ожидал, что дверь без магнитного замка.

Ничего не сказав в ответ, Сергей широко распахнул дверь и вошёл в подъезд. Он почему-то сразу подумал, что столкнулся с владельцем машины, с которой только что вёл язвительные беседы.

Осознав, как ему повезло, он постарался ретироваться в глубину подъезда. Однако желание позлорадствовать победило выброс адреналина, и он поднялся на второй этаж. Там всегда стояли пара табуреток и мини-столик. Сосед с первого этажа курил и выпивал, избавляя родных от смрада в квартире.

Поставив табуретку ближе к стенке, Сергей неловко забрался на неё и выглянул в окно. Мужчина стоял возле машины и смотрел на его плевок. Он что-то говорил, судя по двигающимся губам, и скорее всего, злился.

– Злись, злись, сука хапужная, бизнесмен херов. Давай-ка вытри за дядей Серёжей харчу. Будь так любезен!

Получив порцию позитива от увиденного, он начал спускаться с табуретки, но у той внезапно покосилась ножка от сконцентрированных на одном краю ста двадцати килограммов веса Сергея, и он полетел вниз. Успев выставить руки, он упал на пол, громко ругаясь от удара и скомканной радости от увиденного возле «Порше».

Однако, начав очищать руки, его ругань усилилась, поскольку он понял, что руками попал в отходы, валявшиеся около мусоропровода. И, как назло, какая-то скотина выкидывала использованную туалетную бумагу, которая частично и валялась возле бачка.

Другими словами, его руки при падении на пол размазали чьё-то говно.

– Твари, суки, засранцы! Где живут, там и срут, скотины!

Он беспомощно искал, обо что вытереть руки, пока не решил, что стена этого свинарника (как он про себя окрестил место падения) – самое подходящее, что можно использовать. Пнув со злости вторую табуретку и напрочь забыв про причину этого злоключения, он спустился вниз и вызвал лифт.

Не переставая материться и морщась от запаха, обволакивающего всё вокруг, вошёл в кабину лифта и нажал на седьмой этаж. В тесном пространстве вонь усилилась, увеличивая злобу на случившееся.

Неожиданно в голове мелькнула мысль, что это к нему бумерангом его плевок вернулся. Странно, как всё совпало: «Не рой яму другому – сам в неё попадёшь».

– К черту все эти ямы, – огрызнулся Сергей вслух на свои мысли.

Лифт открылся, и Сергей вышел, вдохнув грудью свежий воздух.

Открыв дверь, он сразу прошёл в ванную, где начал мыть руки. Пытаясь максимально очистить себя от запаха, он побрызгал на руки освежителем воздуха, после чего прошёл на кухню.

Только в этот момент он понял, что в доме что-то изменилось. На него не ворчала жена. Вот что было странно. И ещё в комнате стоял запах цветов. Даже своим пьяным состоянием он врезался ему в голову, перебивая былой запах фекалий.

Сергей вышел из кухни в комнату. Там сидела Ирина, его жена, и Маша – шестилетняя дочка с врождённым заболеванием. Они сидели молча.

На прикроватной тумбочке стоял большой букет красных роз. Рядом с дочкой на кровати лежал большой плюшевый мамонт.

– Это что? – спросил Сергей.

Ирина безмолвно встала и протянула ему какой-то свёрток. Было видно, что она еле сдерживает слёзы.

Он его развернул. Цветной листок типа диплома:

«Уважаемая Ирина Александровна, благотворительный фонд Дмитрия Нагмирова принял положительное решение по вашей заявке о лечении Марии Сергеевны Воронцовой. Грант в сумме 4 570 000 рублей выделен в полном объёме. Ждём Вас в любое удобное время».

– Серёжа, это звучит как сказка. Приехал какой-то мужчина, принёс цветы и подарки для Машеньки и сообщил, что нам можно ехать делать операцию, так как деньги найдены. Он только что ушёл. Наверное, та красивая красная машина у подъезда его. Ты представляешь? Он просто пришёл и сказал, что готов оплатить лечение Маши! Ты меня слышишь, Серёжа?

Сергей стоял и смотрел на бумагу в его руках, переводил взгляд на счастливое лицо своей дочери, обнимающей плюшевого мамонта, и чувствовал, как огромная волна щемящего чувства сжимает все его внутренности.

Его живот сжался, а дыхание замерло. Бесконечный поток мыслей пролетел в его сознании, соединившись в одну: «Я плюнул в машину человека, принёсшего спасение нашей дочери. Человеку, который одним своим приходом разбил все мои страхи и мысли о никчёмности жизни».

Волна омерзительного чувства поднялась и ударила его статус-кво даже сквозь затуманенный алкоголем рассудок. Он почувствовал, как по щеке бежит слеза, и видел, что слёзы заливают лицо Ирины. Она плакала и улыбалась. Он не мог произнести ни слова. Просто молча стоял, вспоминал свой плевок, смотрел на счастливое лицо жены и дочери и думал, почему так получилось…