Читать книгу Лебединая песня. Любовь покоится в крови (сборник) - Эдмунд Криспин - Страница 13

Элизабет проводила взглядом автомобиль, на котором Фен и Адам выехали из главных ворот Сент-Кристофер, и, когда он скрылся из вида, почти пожалела, что не поехала с ними. Ведь Оксфорд во время каникул – скучнее места не найдешь. Если кое-где случайно встречались прогуливающиеся преподаватель или студент, то это лишь подчеркивало пустоту. Всюду были развешаны объявления, предупреждающие публику большими черными буквами о временном запрете входить в сад колледжа. В своих сторожках дремали швейцары, теперь их редко беспокоили. А если такое случалось, то они воспринимали это как неслыханную дерзость. В церквях, обычно заполненных во время служб прихожанами, теперь стало тихо. Священник перед немногочисленной паствой уныло произносил проповедь, а те украдкой позевывали.

Все это несколько угнетало, и Элизабет в растерянности стояла, не зная, куда направиться. Можно было вернуться в отель и провести день за чтением, посетить книжный магазин, посмотреть новинки или пойти в кино. Но ничто из этого ее не привлекало, и потому Элизабет неожиданно решила увидеть свою альма-матер, Колледж Сомервилл, и направилась туда по Вудсток-роуд.

Однако здесь ее постигло разочарование. Привратница сообщила, что все преподаватели в отпусках. Наверное, разъехались по курортам, подумала Элизабет, – одни в Швейцарию, другие – во Францию.

Элизабет пошла прочь, теперь уже нисколько не жалея, что не удалось встретиться и поболтать со своими старыми приятельницами. Не очень-то и хотелось. Она зашла по пути в телефонную будку позвонить нескольким знакомым, говорила, пока не кончились монеты, а потом двинулась в сторону университетской библиотеки. Захотелось взглянуть на новую книгу по отпечаткам пальцев автора из Германии. И после этого, что было уже неизбежно, пошла в кино.

Посмотрела два фильма. Один документальный, дико скучный, что-то о тех, кто «живет на земле», выращивает пшеницу, овощи и так далее. Второй художественный, про шпионов времен войны. Очень невнятный. Почти до самого конца она не могла разобраться, кто на какой стороне.

Кинотеатр Элизабет покинула в состоянии черной тоски. Задержалась, чтобы посоветовать пожилому джентльмену, собравшемуся купить билет, не тратить время и деньги.

Затем последовали долгие и нудные поиски виргинских сигарет. Наконец, получив заветную пачку, Элизабет, усталая, замерзшая и раздосадованная, в половине пятого вернулась в отель. В баре за накрытыми белыми скатертями столами сидели люди, в небольшом количестве, и вкушали чай. Среди них она заметила Джоан Дэвис и Карла Вольцогена.

Увидев Элизабет, они пригласили ее попить с ними чаю. Она отказалась. Сказала, что очень устала и хочет пойти полежать.

Карл Вольцоген встал.

– Пожалуйста, миссис Лангли, посидите с нами. – Он повернулся к Джоан: – Я как-то сказал ее будущему мужу, что она была бы великолепным Октавианом для вашей маршальши.

Элизабет хотя и повеселела, но все же не была склонна оставаться.

– В другой раз обязательно. А сейчас мне надо переодеться, а кроме того, тут придется долго ждать, пока обслужат.

Карл грустно кивнул:

– Ganz wahr[10]. Но я потороплю официанта. Скажу, что вы приятельница человека, который встречался в Байройте с самим Вагнером, и он все сделает быстро. Вот увидите.

– Сомневаюсь, что официант знает, кто такой Вагнер, – заметила Джоан.

– Не знает, кто такой Вагнер? – ошеломленно воскликнул Карл. – Это невероятно… – Он замолк, чтобы переварить такое жуткое откровение. – Эх, вы, англичане! Недаром ваш поэт Арнолд[11] назвал вас обывателями. А чего стоит номер, где я остановился.

– Карлу не нравится его номер, – пояснила Джоан.

– Ach, ja[12], – мрачно подтвердил Карл. – Там всюду кружева и эти… как вы их называете? Такие зеленые цветы в больших глазированных горшках.

– Фикусы?

– Ja, gewiss[13]. Но ничего не поделаешь, приходиться мириться.

– Ну как, продвинулось ли расследование смерти Шортхауса? – спросила Элизабет.

– А что может еще продвинуться? – удивился Карл. – Он мертв. И это большая для всех нас Божья милость. Будем надеяться, что убийца останется неизвестным.

– Ну, вы зря так, полиция старается, – промолвила Джоан. – Впрочем, Элизабет, скорее от вас мы должны узнать о ходе расследования. Вы же общаетесь с профессором Феном. Я слышала, что Эдвин покончил с собой.

Элизабет отрицательно покачала головой:

– В детективных анналах описаны случаи, когда самоубийцы так обставляли свой уход из жизни, чтобы он выглядел как убийство. Но в случае Эдвина Шортхауса такое маловероятно.

– А у вас самой есть какие-то версии? – спросила Джоан. – Как у эксперта.

– У меня не только версия, – неожиданно вырвалось у Элизабет. – Мне кажется, я знаю, кто это сделал.

Джоан приподняла брови:

– Знаете? И уже сказали об этом в полиции?

Элизабет отрицательно покачала головой:

– Для этого нужны доказательства, а у меня пока их нет.

– Может быть, поделитесь с нами?

– Наверное, не стоит. К тому же не исключено, что я ошибаюсь.

Джоан улыбнулась:

– Правильно, не стоит. Зачем посылать благодетеля на виселицу.

Элизабет понимающе кивнула:

– Конечно, убийство вряд ли можно считать благодеянием, но… А как с постановкой? – Она посторонилась пропустить спешащего официанта.

– Сегодня приезжает Джордж Грин, он будет петь Сакса. Голос у него не такой богатый, как у Эдвина, но зато он прекрасный актер. Премьеру если и отложат, то ненадолго. Джордж хорошо знает материал. Кстати, а где Адам?

– Поехал с профессором в Амершем поговорить с Чарльзом Шортхаусом.

– Если их пропустит эта ведьма Беатрикс. Желательно бы ему поскорее возвратиться, вечером репетиция.

– Вряд ли он догадается, что сегодня назначили репетицию, – сказала Элизабет.

– Но Джордж Грин уже приехал, и к тому же полиция разрешила работу в театре.

– Я пойду, – сказала Элизабет, осознав, что Карл Вольцоген все еще из вежливости стоит. – И большое спасибо за приглашение.

По дороге к лифту она нещадно себя ругала. Зачем ни с того ни с сего ляпнула, что знает, кто убийца. Правда, у нее было смутное подозрение насчет Бориса Стейплтона, но без всяких оснований. И вообще пока было не ясно, убил ли Эдвин себя сам, или кто-то ему помог. Захотелось похвастаться. Элизабет покраснела и прикусила губу. Почему-то вспомнился утренний разговор с метрдотелем. За завтраком с ними сидел какой-то словоохотливый мужчина и все время надоедал разговорами. Она попросила, чтобы метрдотель никого больше к ним за стол не сажал. Он пообещал, слушая ее с насмешливым почтением.

В лифт она вошла в настроении хуже некуда.

Двухкомнатный номер на третьем этаже, который они занимали, был с ванной. Элизабет вначале нашла горничную и заказала чай, затем вошла, сняла пальто, бросила сумку на туалетный столик и тяжело опустилась на диван. Посидела, немного успокоилась и решила, что лучший способ поднять настроение – это принять горячую ванну.

Элизабет зашла в ванную комнату, разделась, забыв проверить, плотно ли закрыта дверь. Ее достаточно было захлопнуть – дверь снаружи открывалась только ключом. А когда наклонилась открыть краны, зазвонил телефон.

Элизабет повернула голову, и в то же мгновение ее горло крепко сжали твердые сильные пальцы. Она не успела даже крикнуть, как провалилась в черноту.

Придя в себя на полу, Элизабет глянула на часы и поняла, что пролежала здесь минут десять.

В дверь постучали.

Она медленно поднялась на ноги, натянула халат и нетвердым шагом вышла.

– Кто там?

– Ваш чай, мадам.

– Открываю, входите.

Пожилая горничная внесла поднос, поставила на стол, выпрямилась.

– Извините, мадам… с вами все в порядке?

Элизабет попыталась улыбнуться:

– Все нормально. Спасибо. – Почувствовав головокружение, она села. – Вы, случайно, не видели, выходил ли из этого номера кто-нибудь в последние несколько минут?

– Да, мадам, – живо откликнулась горничная. – Когда я проходила по коридору, отсюда вышла высокая дама, блондинка, в темно-синем пальто. Я заметила еще вязаный джемпер. Мне показалось, что она торопилась.

– Я… все поняла. Спасибо.

– Вам нужна какая-то помощь, мадам? – спросила горничная с материнским участием. – У вас нездоровый вид.

– Нет-нет, со мной все в порядке. Спасибо. – Элизабет снова попыталась улыбнуться, на этот раз получилось. – Просто немного закружилась голова. Теперь уже прошло.

Когда горничная ушла, Элизабет первым делом посмотрелась в зеркало. На шее отчетливо виднелись красные следы пальцев, которыми ее душили. Почему злодей не довел дело до конца, пока было не ясно. Возможно, ему что-то помешало.

«Высокая дама, блондинка…»

Скорее всего это была Джоан Дэвис. И что же?

Да, вот на столе записка.

Вас не было, так что оставляю записку. Передайте Адаму, что репетицию назначили на пять, однако не думаю, что все придут вовремя.

Джоан.

«Ну конечно, – подумала Элизабет, – я лежала на полу в ванной комнате, и Джоан решила, что меня нет».

Элизабет вернулась в ванную и наспех помылась. За окном шумели проезжающие машины, лилась вода из кранов, и она не слышала, как кто-то в гостиной прокрался к двери, затем негромко щелкнул замок.

Элизабет вылезла из ванны, вытерлась, прошла в спальню, оделась. Сдерживая дрожь в руках, привела в порядок волосы и тщательно подкрасила губы.

Затем села за стол, взяла чашку с чаем и поднесла ко рту.