Читать книгу Генеральный инсект. Господин ощущений – 2 - Эдуард Дворкин - Страница 34

Сказка о четырех Аннах и четырнадцати Толстых (семь тучных и семь тощих) несла двойное содержание, которое уравнивало то, что было с тем, что еще только должно было произойти.

Первое лицо, встретившее Анну дома, было Богомолова – оно выскочило к ней из-за ширмы, почти плоское без выдающегося обыкновенно затылка, повисло у нее на шее и с восторгом что-то прокричало ей в уши.

– Что? Какой Вронский? – решительно она не могла взять в толк.

Он спрашивал ее, этот Вронский, но Анна не знала Вронского, а знала только Толстого, который Вронского хорошо знал.

Был ли этот Вронский вторым Толстым? Или же вторым Толстым был некий демон самолюбия, а Вронский был лишь третьим?!

Внешне отношения демона с Вронским были такие же, как прежде, но Анна не знала этого, преувеличивая, впрочем, свое незнание: ей был знаком этот демон и некоторые обстоятельства, в которых тот раскрывал себя. Демон обыкновенно стоял на путях – пути же вели к известности; известность отдавала гарью, свистками и дымом.

Чтобы не думать о непонятном, Анна подумала о природном.

Ночь, проведенная ею на копне, не прошла для нее даром: причина враждебности между ею и мужиками стала ей почти понятна.

Любая баба, в их понимании, могла «живо растрясти», а, значит, —

Когда Анна оставалась дома одна, в самом деле она могла обхватить Ибсена за плечи и начать трясти: из манекена на свет божий выпадали —

Она не задумывалась о простой вещи: можно ли сладострастником стать по приказу и с благословения света?!

Она думала неизмеримо сложнее, цельнее, природнее.

«Будет чудо со мною, – думала она, – что-то непонятное, невозможное и без всяких мужиков на копне: так хочет Бог, и это свершится!»

Накануне одетые ангелами Келдыш и отец Гагарина принесли ей благовестие.

Алексей Александрович, которому сделали внушение, выказал готовность принять младенца как данность.

Можно было считать, что Анна откупилась.

– Бог сделал свое дело, Бог может уходить? – все же у Каренина вырвалось.

Так думали ревнивые мавры – Анна подставила мужу свой носовой платок, и трубно Алексей Александрович высморкался.

Анна задумала обронить платок, если Вронский и впрямь появится, и непременно так, чтобы этот искатель видел.

Она вздыхала просто от нетерпения.

Пока еще не дошло до Алексея Стаханова, Анна переодевалась Анной Сергеевной, Анной Ивановной или Анной Андреевной и выскальзывала из дома.

Ей попадались лица как будто даже знакомые, виденные, быть может, именно на этом перекрестке, в этой витрине, в этот самый вечерний час.