Читать книгу Генеральный инсект. Господин ощущений – 2 - Эдуард Дворкин - Страница 35

Братство сардинок не ограничивается банкою, а подчеркивается ею.

Глаза Анны Андреевны сделались блестящее.

Пространство было полутемно.

Ночной таинственный ужин был рыбным.

Она была второю Анной Аркадьевной – Анна Андреевна, поэтесса. Она была витриною Анны Аркадьевны, ее вечерним часом.

Пари заключали цари или парии?

Примерно такие вопросы Анна Андреевна задавала себе и другим. Ее побаивался даже Егоров. Алабин не осмеливался ей суфлировать, и даже Толстой-седьмой при встрече почтительно ей кланялся.

Если бы она вместо Анны Аркадьевны провела ночь на копне – живо растрясла бы мужиков-сладострастников.

Простая вещь!

Именно с Анной Андреевной можно было обговорить предстоявший уход Бога. Одна она знала, что демон самолюбия – это Милеев, который искусил Лору, которая пришла к нему от Фертингофа, а сам Фертингоф в знак уважения подарил Анне Андреевне тот усик с чувствительной точкой, которою некогда воспринимал он мир.

Копии с копий, да, отделили нас от того, что нужно и есть, но Анна Андреевна не отдалила нас от Анны Аркадьевны, а приблизила к ней.

Демон правды (свободы) и демон самолюбия – один и тот же или два разных? Анна Андреевна писала философскую поэму – к ночи проголодалась и решила задать философский же ужин.

Темно-голубой Пушкин висел на стене и отражался в паркете. Мошенник условности, он сделался сладострастником по приказу. Коварный и находчивый государь приказал Пушкину быть сладострастником (пожертвовал царицею), чтобы на похождения Пушкина отвлечь беспокоившее его (государя) внимание декабристов.

Ночной таинственный ужин не походил ли на Сонную Тетерю?!

Двенадцать фигур на копне (поэтический образ) возлегали вдоль широкого стола, их лица были неразличимы, но все они являлись цеховыми специалистами, узкими филологами или любителями-антикварами: всечеловеки без ясно выраженных национальных черт и без признаков породы – и лишь один из них имел признаки Рамбулье.

И когда они ели, Анна Андреевна сказала:

– Истинно говорю вам, что один из вас —

Достаточно намекнуть так – о прочем сам догадаешься.

Трудно совместить муравьев с апостолами, верблюду пройти в угольную комнату, держать знак жизни у носа царя – еще труднее себе самому подготовить будущее состояние.

С мировым рекордом поднявшись из забоя, непременно Алексей Стаханов должен оказаться черным – тем ослепительнее станет играть на устах его белозубая патентованная улыбка.