Читать книгу Квартиранты - Эдуард Козачек - Страница 14

Звук был выключен. На крохотном экране мельтешили люди. Кто-то бежал. Кто-то падал. «Космонавты» в шлемах и камуфляже шагали, словно роботы. И опускались, опускались вниз черные дубинки. Иногда на экране возникало напряженное лицо ведущего, а затем сменялось картинкой трансляции.

Принесенный кекс с фруктами на журнальном столике пах сдобой и черносливом. Еще десять минут назад этот запах смешиваясь с тонким его парфюмом навевал мысли о кладовой в доме родителей, где скрываясь ото всех в середине декабря она раскрыла новогоднюю коробку конфет.

Он сидел напротив с улыбкой стоматолога из рекламы зубной пасты. Когда с той же улыбкой, он достал свой кейс, казалось оттуда на столик лягут в ряд толстые тюбики. Но вместо этого он достал пачку документов, венчающуюся свидетельством о праве на занятие адвокатской деятельностью.

– Так значит, ты – просто адвокат? – пролепетала Лилия.

– Ну, – Николай замялся и поправил черный браслет часов на левой руке, – не просто. Шесть лет практики, Уральский юридический. Работал и по недвижимости кстати. Два успешных дела по земле.

– Понятно. – коротко сказала она и вышла.

На кухне в отражении стеклянного стола, над которым она склонилась, отразилось лицо человека, который нашел золото, целый день тратил деньги вырученные за него, а к вечеру узнал, что золото фальшивое.

Зазвонил телефон.

– Да, милый. – следя за своим голосом, ответила Лиля. Чтобы дышать ровнее понадобилось закрыть глаза. – Что-то случилось?

– Мам, ты скоро?

– Скоро, сынок.

– А что ты делаешь?

– Я принимаю товар, зайчик. – Осторожно одна за другой Лиля задувала свечи. Пришлось открыть окно, чтобы выветрить запах. – Немного задержалась. У тебя что-то срочное?

– Виталик уезжает.

– Какой Виталик? – рассеянно спросила Лиля.

– Мам. Мой друг – Виталик. Он через два дома от нас живет.

Как она могла забыть кто такой Виталик?

– Ну он же когда-то вернется. Не переживай, зайчик.

– Они дом продали.

– Я только в прошлую пятницу видела его родителей на собрании. Ничего они не продали, не придумывай себе всякие глупости.

Лиля тяжело вздохнула. Придумывать себе всякие глупости видимо у них было наследственным.

Через несколько минут она вовремя выглянула в гостиную, потому что Николай уже собирался ее искать. Жестом она показала на телефон и прикрыла за собой дверь.

– А ты раньше, чем папа придешь? – с надеждой спросил голосок.

– Постараюсь. Давай, мне надо идти. Целую тебя.

– Целую.

Обессилено она откинулась на спинку стула. За окном уныло взвыл пес, застучала цепь. Было слышно, как ветер постукивает отошедшим листом пластика на фронтоне. Мигал на микроволновке зеленый циферблат беззвучных часов. Лиля внимательно изучала свои толстые пальцы.

Еду она трогать не стала, убрала только свечи, праздничные салфетки и одинокую белую розу в тонкой вазе. Вместо бутылочки Мадеры с загадочным бордовым блеском на столе появилась початая бутылка трехзвездочного коньяка Шабо. Сыр и махан она дорезала. Перед тем, как спрятать бутылку вина, Лиля еще некоторое время вглядывалась на свету в ее бархатные глубины. Блики холодно разливались внутри, падали нежно-красными потеками на лицо. Она почти ощущала терпкий аромат.

– Красиво. – сказал Николай, выглядывая из-за двери.

Лиля открыла было рот, но поняла, что он смотрит на бутылку.

– Проходи, я накрыла. – сказала она и поспешила потушить экран с фотографией на телефоне.

– А ты здесь с Сарой живешь?

– С чего ты взял? – спохватилась Лиля.

– Увидел ваше фото в рамке…

– Нет, с чего ты взял, что ее зовут Сара?

– Ну там сзади подписано: «Я и милашка Сара». – сказал Ник и улыбнулся.

Лиля неуверенно улыбнулась в ответ.

– У меня еще кое-что для тебя есть. – сказал вдруг Николай. – Ты так быстро ушла, что я не успел отдать тебе самое важное.

– Что там? – безразлично спросила Лиля. – Иск?

Николай шагнул к ней и протянул толстый томик.

– Вот, держи. Спасибо, что дала почитать.

Краешками пальцев она прошлась по вееру пожелтевших от времени страниц.

– Спасибо. – задыхаясь сказала она и несколько секунд смотрела в сторону, часто моргая.

– Прости, я так и не написал.

– Ничего. – сказала Лиля, обмахивая себя ладошкой. – Я все равно рада, что ты приехал.

После второй стопки вилки наконец перестали оглушительно стучать о тарелки. После третьей Ник снял пиджак и закатал рукава ослепительно белой рубашки, под невесомой тканью которой то и дело вздыбливались округлые мышцы. Лилия сбросила шаль, оставшись в своем лазурно-голубом платье, обнажающем плечи.

Отступила его серьезность, позабылся формальный повод. И вот его уже несло по неприглядным краям своей юридической практики.

Время порой текло незаметно. В такие моменты Лиля слегка приоткрывала рот, чтобы не забывать дышать – настолько интригующие моменты попадались в практике юного адвоката. В другие она откровенно скучала и размышляя о том, какая она дура, косилась на часы и иногда поглядывала на шкаф с приправами.

Два часа назад она слышала его голос в телефонной трубке. «Я ждал твоего звонка, уже еду» – сказал Николай мгновенно, не дав ей даже представиться. Как будто сидел и ждал, когда зазвонит телефон. Как будто знал ее номер… Это было настолько резко, что Лиля обронила только глухое «Куда?». «К тебе домой?» – спросил он. «Ко мне домой» – подтвердила Лиля и зачем-то дала адрес Сары Арбузовой.

Пока кипели бигуди, она все придумывала, что скажет подружке и как объяснит. Но позже с облегчением поняла, что Сара на смене, а Нестор Михайлович – в рейсе. Ключи есть, дом пустой – а значит казнь можно перенести на завтра.

– Выходит ты так и не вышла замуж? – спросил Николай вполне серьезно и Лиля поняла, что пропустила какой-то важный поворот в разговоре.

Она пожала плечами, одними губами улыбнулась. Коньяк закончился и теперь уже вино разлилось румянцем по ее щекам с ямочками.

– Посмотри на меня. – сказала она. – Думаешь большой спрос?

– Мне ты всегда нравилась. – признался Николай.

Лучше бы он промолчал. Инстинктивно Лиля даже зажмурилась. Словно он спорол какую-то несусветную чушь. Испанский стыд – спорол он, а стыдно за него было ей.

Но Николай воспринял ее закрытые глаза совсем не так. В следующий момент она почувствовала теплое пряное дыхание прямо у своих губ и резко одернула себя.

Когда она открыла глаза, Николай сидел немного полубоком, опершись на спинку стула и спиральными движениями разгонял Мадеру по части бокала, скрытой ладонью. Вино лениво облизывало стенки бокала. Показалось…

– Знаешь, я уже отчаялась. – призналась она, без излишней гордости за «то, какая я есть». – Ходила с девочкой из милиции, Майей, на плавание. Плавание понравилось, напарница замечательная. Вот. Занималась с Сарой фитнесом в местном ДЮСШ. С таким же успехом потом занималась дома. Брала у Элизабет рецепты ее диет.

Она с досадой заглянула на дно пустого бокала и отставила его подальше.

– Бесполезные диеты, постоянно есть хочется.

Ник криво усмехнулся.

– Представляешь. – она шумно выпустила воздух через сложенные губы, вздернув слегка брови от удивления. – Есть даже молитва. Молитва для похудения.

– Для похудения?

– Причем по просьбе ее прочтет реальный священник…

– Отец Александр?

– Не. – она махнула рукой. – Отец Александр сказал, что это ересь какая-то.

Речь пошла про тренировки и сжигание жиров, про протеиновые батончики и фитнесзалы. И Лиля не могла вспомнить как, но через десять минут они уже обсуждали пожары и страховки. Едва они коснулись больной темы, куда-то девалась его галантность. Перед ней остался прямой, как лом и незнакомый, как иврит, мужчина. Он сидел напротив, выводя вензеля ножкой бокала в воздухе, рассуждал о гипотетическом, но все время попадал в реальное. Реплики его нескладные, одна за другой цеплялись как пазлы.

– Так тебе кроме кирпичей ничего не досталось? – вдруг спросил Николай.

– Нет. – коротко ответила она, ища в тарелке на что бы перевести разговор.

– Договор ты не читала?

– Читала. – Лиля подобрала с тарелки кусок сыра и глотнула его так же легко, как будто комочек наждачки. – Бегло. – добавила она сипло.

– Может с самого начала расскажешь?

– Ну слушай. Родилась я в 1984 году здесь – в Червоных Маках…

Ник усмехнулся и разлил по бокалам остатки вина. Лиля тем временем заплетала косички на скатерти. Ей весело не было.

– Если вкратце, то был у нас тут фермер. Артем Дзюба. Местный народный любимец, выходец из работяг. Что называется человек-мул, как в американских комиксах. Главной суперсилой его было пахать с утра и до вечера во всех мыслимых и немыслимых смыслах этого слова.

Она оставила скатерть и принялась складывать многослойный бутерброд из одного лишь сыра и махана.

– Руки у него росли из плеч, а голова из шеи, поэтому бизнес его ширился и рос. Техника пошла заграничная, зарплаты, уважение среди людей, известность за пределами своего хозяйства.

Бутербродная башенка опрокинулась. Пришлось начать заново.

– В общем дела шли хорошо, пока как-то раз посреди белого дня не угнали почти всю его технику. Неизвестно кто, неизвестно куда. Увозили долго, а разбирались еще дольше.

Она закончила бутерброд и полюбовавшись им, с не меньшим удовольствием съела.

– Никого не нашли. – хмуро предположил Ник.

– Зато искали долго. – кивнула Лиля. – В начале весны дело закрыли за отсутствием состава преступления. Ну или как-то так.

Некоторое время она смотрела в сторону, пока сама себя не одернула.

– Долго он обивал пороги городских инстанций. С мэром повздорил. В участке его заявлениями можно было обклеивать стены вместо обоев. А потом вдруг куда-то пропал. А потом как-то ночью дежурному в участке тихо так постучали в окошко.

Лиля рассказала историю участка и по мере ее рассказа Николай не шевельнулся, слушая как завороженный.

– На утро участок сгорел. – догадался Николай в конце.

– Пожарники чинили свой тарантас до двенадцати дня. – пожала плечами Лиля. – Когда они приперли его на тягаче, тушить можно было только гнев начальника милиции. Ну а из местных помогать тушить не пришел никто. – заметила Лиля назидательно и с трудом закинула ногу на ногу. – Соседи говорили, что даже не заметили, что что-то горело.

Николай слепо смотрел внутрь своего бокала.

– Такого даже при младшем Куйбиде не было. Поэтому его восстановили в звании, а предшественника турнули взашей.

– Участок восстанавливать денег не нашли?

– Шутишь? – хохотнула она. – Они на ремонт пожарной машины денег не нашли, какой там участок?

Ник понимающе вздохнул.

– И ты его купила?

– Ну а что? Место отличное, рядом с рынком. А я уже давно хотела расширяться. Открыла бы там кондитерку. Сара такие пончики печет! Тебе обязательно надо попробовать, мой Тошка без ума от них.

Лиля замолчала на полуслове. Как будто что-то забыла.

– И ты купила участок? Под бывшим участком, прошу прощения за каламбур.

– Не сразу. – Лиля встала и подошла к окну. – Сначала захаживала к ним на сессии. – сказала она, всматриваясь вдаль. – Говорила, вы все равно уже полгода ничего с этим сделать не можете. Стоит это уродство прямо посреди города. Соседей пугает. Клиентов пугает. Люди там, не самые благополучные собираются, медицинский спирт из шкаликов без этикеток глушат. Дети в конце концов бегают, еще наступят на что-то острое. Давайте говорю мы соберемся громадой и дружно все вычистим.

– И что в мэрии?

– Сначала тянули кота за… хвост. Это же тебе не площадка под ликероводочный! Здесь же торопиться не нужно. Сказали нужно делать проект.

– Чего проект?

– Проект уборки мусора.

– Уборки… что?

– Это же на бюджетные деньги, государственная собственность. – чувствовалось, как она цитирует чьим-то казенным тоном. – И кирпич на ней – государственный. А вдруг я его украду?

– Горелый.

– Ага. Или золу например?

– Государственную…

– Ее самую.

– Ну ладно. – примирительно сказал Николай. – Если просто формальность, сделали бы проект.

– Двадцать тысяч. За проект. – Ник присвистнул, как мог.

– Я им говорю, вы в своем уме? – Лиля заходила по крохотной кухоньке взад-вперед. – Тогда и задумалась, что уже если по-другому никак, если уж платить, то хоть за что-то. Решила, если не выкупить, то хотя бы арендовать тот участок.

Она свалилась на стул. Как будто из тряпичной куклы вытянули руку и она сложилась, опала без стержня твердости. Замолчала, в сердцах глотнула вина.

– И они продали тебе. Груду кирпичей под видом участка.

Лиля бессильно кивнула.

– Обгорелые развалины пылятся до сих пор?

– Нет конечно. – Лиля посмотрела на него. – Мне сказали их убрать, потому что видите ли нецелевое использование земли.

– То есть сначала они тебе подсунули контракт в мешке. По нему вместо участка, ты получила во владение строения на участке. А потом за эти горелые строения тебе же сделали выговор?

– Оштрафовали вообще-то.

Можно было видеть, как над Николаем сверкнуло, хотя гроза начала собираться уже давно.

– После того, когда в первый раз я послала к черту комиссию из горсовета.

Ник с трудом расцепил напряженные челюсти, как будто они были на ржавых шарнирах.

– Итого ты заплатила им за передачу тебе в собственность груды горелых кирпичей. Потом заплатила штраф, за то, что их не убрала. И в итоге все-таки убрала их за свои деньги?

Лиля смотрела на свой пустой бокал. Где-то в холодильнике был еще самогон Нестора Михайловича.

– Вот такой я – здешний, самый бешеный, самый активный волонтер. – она уперла злой взгляд в стенку. – Никогда бы не подумала, что слово «волонтер» для меня будет звучать так обидно.

Они помолчали немного, а потом Ник спросил:

– А мэр что?

– На днях переход будет открывать. – безразлично ответила Лиля.

– Переход? Какой?

– Подземный.

Брови Николая поползли вверх, но он на всякий случай уточнил:

– Здесь, в Маках? О боги! Где у нас нужен подземный переход?

– Сходи, спроси. – Лиля ткнула в сторону Ника кончиком вилки.

– Какое-то… – Ник взялся за голову. – Царство абсурда просто.

Он встал и накинул пиджак.

– Уже уходишь? – спросила Лиля и поняла, что в ее голос прорвалось чересчур много тревоги.

– У меня всего пять дней и первый уже почти прошел.

Он взял ее за руку и Лиля с удовольствием сжала его ладонь легонько. Неожиданно для себя, она поняла, что теперь готова к поцелую. И Николай не заставил себя ждать. Он наклонился слегка и коснулся губами ее ладони.

– Куда ты так спешишь? Так хорошо сидели. – спрашивала Лиля, едва поспевая за ним к двери.

– К мэру, поговорю с ним про твой участок.

– А тебе-то зачем?

– Я – волонтер, – улыбнулся Ник, не стараясь казаться искренним, – как ты.

– Ну да, ну да. – закивала Лиля с сомнением, провожая взглядом в окно его широкую спину.