Читать книгу Я не верю в анархию. Сборник материалов - Егор Летов - Страница 5

Как известно, новые идеи и направления чрезвычайно редко сразу же получают всеобщее признание, скорее всего они вызывают бешеную травлю со стороны устоявшегося и ортодоксального. Сколько копий сломано вокруг рок-музыки, а что ей до того?! Она существует и развивается, несмотря на высочайшие пояснения, что такое явление «нетипично и не имеет социальных корней». Вряд ли стоит оспаривать тот факт, что музыкальная основа рока явно не российского происхождения, но разве это достаточное основание для утверждения неприемлемости для нас данного явления. Послушав наших современных славянофилов и черносотенцев, можно решить, что единственный путь нашего музыкального развития в возрождении русских хороводов и плясок под вольные напевы счастливых селян и членов Союза композиторов. Музыка (на мой взгляд) явление чрезвычайно космополитичное, и весьма сложно отыскать во всевозможнейших сочетаниях семи нот нечто ярко национальное, за исключением, пожалуй, сочинений для балалайки, зурны или, скажем, тамтама. Реален же факт существования определённых музыкальных традиций, более связанных этническим генезисом: европейской, азиатской, африканской и т. д. Попытка же выяснения музыкальных различий внутри определённой традиции, допустим, в музыке поляков и чехов – является высасыванием из пальца некой субстанции, способом зарабатывать на хлеб насущный писанием глубокомысленных и совершенно никому не нужных наукообразных опусов.

Когда очень громко кричат о том, что родная национальная культура выше всех прочих, хотя бы даже своей неповторимостью, можно не сомневаться: в воздухе запахло погромом. Нельзя рассматривать свою собственную культуру вне контекста культуры мировой. Ни одна развитая культура не может существовать без контактов с другой. Она развивается космополитично, как это ни горько звучит для «нашего современника». Взять, хотя бы, литературу: классицизм, сентиментализм, романтизм и пр. не могут существовать в «одной отдельно взятой стране». Культура – Великий Космополит!

Тенденции космополитизма отчётливо просматриваются и в развитии общественной мысли. А законы экономики – «о ужас»! – оказывается, во многом сходны как при капитализме, так и при социализме. Человечество, как один человек, имеет даже некий единый биологический ритм чередования общественных настроений: вслед за бурным оптимизмом следует депрессия, за террором – оттепель, за застоем – перестройка. Идеалы приходят и уходят – остаётся разочарование и смутное желание чего-то лучшего.

Всё это нудное предисловие было написано с целью убедить кого-нибудь (хотя бы даже самого себя) в том, что нигилизм отнюдь не единоличное явление, а закономерность, и как закономерность проявляется в совершенно определённые моменты. Далее же речь пойдёт о нигилизме музыкальном: панк-роке, который, по справедливому замечанию А. Козлова, «представляет чрезвычайный интерес для исследователей, так как является индикатором многих глубинных процессов, происходящих в обществе». Исходя из этого, я и пробую написать, как сказал бы функционер от партийной философии, «вульгарно-социологическое» исследование.

Панк-рок, как принято считать, возник в середине 70-х в Великобритании. Началось же всё почти десятилетием раньше в США в 1967 г. Именно на этот год пришёлся пик молодёжной культуры. Рок перестал быть просто «молодёжной музыкой», модным поветрием; он развивал своё новое, отличное от всего прочего мышление и восприятие; он стал стилем жизни. К этому времени уже окончательно сложились фолковые традиции. Блюзовая традиция и увлечение психоделией слились, чтобы дать рождение хардовому звучанию, доминирующему в начале 70-х, даже появление панка 70-х было подготовлено работой американских групп ТНЕ DOORS и THE VELVET UNDERGROUND.

Вот как описывает это время английский журналист Саймон Фрит: «Возможно, атмосфера 67-го лучше всего может быть выражена словом „оптимизм“. Люди, и особенно молодые, чувствовали, что всё может быть (и будет) лучше. Юность полагала, что может завоевать весь мир; и музыка отражала настроение этого момента». И далее: «Музыка не стала символом ухода для разочарованного поколения; она стала символом поколения, почувствовавшего способность осуществить реальные перемены социальные, политические и личные».

Целью рока, так ярко проявившейся в пластинке 1967 года – Сержанте Пеппере – стало извлечь из удовольствия политический и культурный оптимизм. На это время пришёлся и пик движения хиппи, заявлявших: «Прекратите войну, займитесь любовью» и ставивших превыше всего «любовь, цветы и наркотики». Если БИТЛЗ в Сержанте отразили «солнечную сторону» «лета любви», то его теневую сторону лучше всего выразили ДОРЗ в своём первом альбоме, также вышедшем в 1967 году. БИТЛЗ пели: «Всё, что тебе нужно, – это любовь», ДОРЗ воспевали смерть, как милую возлюбленную. ВЕЛВЕТ АНДЕГРАУНД создали образ панка-страдальца и мученика со своей собственной эстетикой, срывающей ауру с хиппи, пропагандирующей не единение, а разобщение, одиночество личности в толпе. Для того были причины: война во Вьетнаме, рост безработицы, падение уровня жизни, отсутствие надежды на будущее, наконец, разочарование в идеалах хиппи. («Надеюсь, я умру раньше, чем состарюсь», – пел ещё в 1965 году Пит Тауншенд в «Моём Поколении»).

Нельзя не упомянуть в этом ряду и Игги Попа с группой ТНЕ STOOGES по словам Цинтии Роуз, «выразивших наиболее нигилистические и животные аспекты хард-рока». В это же время сложилась не только предэстетика панка, но были заложены и формы его музыкального самовыражения, проявившиеся, в частности, не только в хардовом (а порой и в современном металлическом) звучании и внешней простоте и вседоступности, но и в манере записи. Группам, растущим как грибы, крайне трудно было привлечь к себе внимание фирм звукозаписи, обладающих необходимой аппаратурой. Многим эта аппаратура была просто не по карману. Отсюда и возникновение «гаражного ритм-энд-блюза», некачественной, непрофессиональной записи + небрежной, «грязной» манеры игры (порой на самодельных инструментах).

Традиции, заложенные «пустым поколением» второй половины 60-х, не исчезли в 70-е годы. Их продолжили в основном американские исполнители Патти Смит, группы НЬЮ-ЙОРК ДОЛЛЗ, РАМОУНЗ, хотя их элитарность и некая изысканность декаданса не позволили им стать во главе массового движения. Декаданс – явление, на мой взгляд, чисто, элитарное, так как охватывает в основном интеллигенцию и богему. Широким массам более присущ «здоровый» (!) оптимизм. Элитарность же предшественников панка носила весьма странный характер: писательница Эллен Уиллис назвала ВЕЛВЕТ АНДЕГРАУНД «анти-элитарными элитаристами, создающими искусство антиискусства».

Английскими предшественниками панка можно назвать дворовые и забегаловочные группы так называемого «паб-рока», просто и незатейливо возникшего как отрицательная реакция на развитие помпезного глэм- и глиттер-рока, с его потугой на пышность и грандиозность. Среди таких групп следует в первую очередь назвать ЭЙС, КОКОМО и ДОКТОР ФИЛГУД, обратившиеся к традициям ритм-энд-блюза, рокабилли, фолку.

Говоря о панк-революции середины 70-х, нужно заметить, что причинами, породившими её, не были социологические факторы, не наблюдалось накала страстей, молодёжь волновалась не более чем обычно. Панк-революция всё же была революцией «сверху», носила запрограммированный характер, а вызвал её к жизни Малькольм Макларен, владелец магазинчика модерновой одежды, где во множестве собирались молодые неприкаянные и раздражённые люди. Чтобы быть замеченным в обществе «равнодушных», нужно было поразить это общество чем-то новым. Макларен создал СЕКС ПИСТОЛЗ, и они грянули скандалами изо всех своих стволов. Тексты поразили публику своим полнейшим цинизмом, неверием ни в кого и ни во что, сама же музыка была примитивной и по звучанию приближалась к металлическим разновидностям рока. Вот что пишет о них А. Козлов: «Пародии на известные хиты, на популярные рок-группы, карикатуры на отдельных звёзд, глумления над английской королевой в песне „GOD SAVE THE QUEEN“, издёвка над хиппи и их устаревшими идеалами „мир и любовь“ – вот что составляло творческий метод группы и перешло затем в панк-культуру. Такая эстетическая позиция явно привлекала определённую часть нигилистически настроенной молодёжи, которая нуждалась в активном общении, особенно если при этом выходили наружу все накопившиеся и неосознанные проблемы, недовольство, злоба, зависть, чувство безнадёжности».

Любопытно, что американские критики в списке 100 альбомов, оказавших наибольшее влияние на развитие современной музыки, на втором месте (после «Сержанта Пеппера») поставили альбом СЕКС ПИСТОЛЗ «NEVER MIND THE BOLLOCKS HERE’S THE SEX PISTOLS», вышедший в 1977 году. Свет и мрак всегда стоят рядом.

Панк-революция кончилась, но панк-движение существует и поныне, как во внешних своих проявлениях (мода), так и во внутренних, глубинных: группы, превзошедшие крайний индивидуализм (как казалось, краеугольный камень панк-эстетики), стали ориентироваться на социальный и политический протест, например, ТНЕ CLASH (на данный момент наиболее значительная панк-группа)…

Пессимизм и нигилизм не являются изобретением какой-либо нации, но в данном случае универсальным отношением личности к обществу. Было бы дерзостью считать одним из предтеч российского панка М. Ю. Лермонтова, но ведь можно вспомнить и «насмешку горькую обманутого сына над промотавшимся отцом». А там ведь ещё и Базаров, и ранний Маяковский («Нате!») и т. д. и т. п.

Обращаясь непосредственно к недалёкой современности, можно найти панк-музыкантов в советском роке прошлого десятилетия. Так, например, Борис Гребенщиков где-то вспоминает о САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ как о «великолепной бардачной панк-группе». Совершенно не представляю, о чём говорит БГ, так как не слышал СП того периода… Я бы среди первых советских панк-групп назвал ВОСКРЕСЕНЬЕ. Конечно, отнести К. Никольского к панкам весьма трудно, да, я думаю, он и обиделся бы за такое сравнение. Но нет же, Боже мой, я же не говорю за музыку! ДОРЗ в музыкальном отношении не имеет ничего общего с СЕКС ПИСТОЛЗ, однако, их духовное родство, на мой взгляд, не вызывает сомнения. ВОСКРЕСЕНЬЕ же весьма близко ДОРЗ по своему мироощущению, а уж если говорить о русской культуре, то Никольскому, пожалуй, очень близок Лермонтов. Он не приемлет окружающего мира, но ни в коем случае не говорит, чем это вызвано – чисто ли юношескими переживаниями, или чем-то, лежащим вне его личности. Он одинок, он устал, он сделал бы добро, да не может, он пьёт чашу яда, он с детства был помолвлен с неудачей и т. д. Признаюсь, тогда, в конце 70-х, меня очень сильно захватила эта психология, стала частью меня, потому что была правдой (Нота Бене – прошу различать: правда может существовать для отдельно взятых людей (звучит почти как политический каламбур – правда?), истина же – увы, она – в последней инстанции, то бишь объективная реальность), правдой для многих, по крайней мере, умеющих задумываться. Для того времени это было очень смело – во время всесоюзной стройки Чего-то Там Впереди, единодушных «одобрям-с», – не махать руками, не пускать мыльных пузырей, не делать нашу экономику ещё более экономичной, а просто повернуться спиной и уйти – в себя, в религию, в смерть, во что угодно, чего не может объяснить изощрённая логика афоризма «Учение Маркса-Энгельса-Ленина всесильно, потому что оно верно»… Но, наверное, это была музыка для слабых духом, – сильные всё же хотели изменить мир. БГ, например, очень презрительно отозвался о ВОСКРЕСЕНИИ, назвав их творчество «какой-то философией в луже» – и вообще, его «тяготит безысходность»…

Можно, при желании, найти и ещё один корень родословной современного советского панка, беря за точку отсчёта ленинградский рок конца 70-х, а именно выделяя в нём две чисто условных тенденции: романтическую (АКВАРИУМ) и сатирическую (ЗООПАРК). Вышесказанное отнюдь не означает, что АКВАРИУМ всегда следовал лишь романтическому направлению, скорее всего эту группу можно поставить над стилями и тенденциями, но ЗООПАРК разрабатывает сатирическую тему с самого начала своей деятельности и до сих пор, причём музыкальная основа группы остаётся неизменной: это ритм-энд-блюз.

Именно линию ЗООПАРКА развил и интерпретировал в стиле панк ленинградский музыкант Андрей «Свин» Панов. Именно у него наиболее ярко проявилась черта, отличающая доморощенный панк от закордонного, а именно сатирическое отражение жизни. Если взять западный панк, то сколько ни ломай голову, не вспомнишь группу или музыканта, сделавшего сатиру своим главным оружием; у них главное натиск, агрессия, гневный пафос, одним словом, протест.

Весьма энергичный протест в начале 80-х был попросту невозможен, он должен был выражаться «эзоповым языком». Поэтому в песнях Свина мы не найдём недовольства, протеста, скорее, он удовлетворён жизнью, но какова эта жизнь… Это клеточное существование, как физическое, так и духовное. С каким удовольствием распевает он о том, как нашёл «на помоечке баночку», в которой недоедена была чёрная икра. Ведь какое это выдающееся событие, по месту в жизни могшее сравниться лишь со счастьем бездомного пса, нашедшего шикарный мосол, разница лишь в том, что пёс через полчаса об этом забудет, а вот душа Свина надолго озарена светом нечаянной радости он, даже слагает об этом песню.

Свин гедонист, ему всё в кайф и ничто не в лом, из самого запутанного положения и душераздирающего пассажа личной жизни он выходит легко и непринуждённо, а главное – ни на минуту не задумываясь, выбирает единственный верный путь, раздавив бутылочку, да желательно не одну. Истинную радость доставляет ему нарушение всяческих табу, например, публичное выкрикивание нецензурных слов… Так мой двухлетний сынишка при словах «нельзя так говорить» радостно и во весь голос выдаёт весь свой запас словарных неприличностей…

Свину глубоко чужды все политические проблемы, он прекрасно знает, что это – губительный путь для девственно чистого разума. Он весь поглощён своими мелкими радостями и неудачами, корешами, чувихами, киром, развесёлыми тусовками. Может, такую точку зрения Свин вовсе не разделяет и ощущает себя весьма незаурядной личностью: я не могу позволить себе осудить его, он просто глупое дитя больного общества. Свин делает свой посильный вклад в развитие рок-культуры, как ни странно это звучит, он творит её смеховой облик.

На этом же пути плодотворно работала и московская группа ДК, стиль которой можно определить словом «стёб». Вот уж кто нарисовал полную сатирическую картину истории всего нашего социалистического общества. Вместе с тем, в данной статье было бы весьма сложно затрагивать все аспекты и принципы их творчества. ДК – это феномен, ещё ждущий своего серьёзного исследователя. В музыкальном плане эта группа не имеет ничего общего с панком, тексты же носят «сексуально-патологическую окраску» и направлены против всего, на что их можно направить.

Однако самым примечательным явлением советского панка на сегодняшний день является сибирская группа ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Примечательна её плодовитость только в первой половине 1988 года музыканты записали четыре магнитоальбома: «Оптимизм», «Всё Идёт По Плану», «Тоталитаризм» и грандиознейшее панк-полотно «Боевой Стимул». Однако эта плодовитость не вызывает удивления после прослушивания: альбомы записаны на редкость отвратительно, на бытовой аппаратуре 2-го класса, а если добавить к этому грязную игру, которую музыканты очевидно посчитали одним из критериев стиля, то можно было бы, прослушав эту музыку один раз, отложить плёнку в сторону – наверное, навсегда. Но что-то не позволяет поступить так, и я вновь и вновь ставлю ГРОБ, старательно вслушиваясь в слова.

Удивительно, несмотря на, казалось бы, строжайшее соблюдение всех законов панка, ГРОБ разительно отличается от столпов этого стиля. Прежде всего, группа очень мелодична: её песни надолго застревают в голове, в тексте находишь всё новые и новые оттенки смысла. Более того, от довольно простой музыки получаешь сильнейший энергетический заряд – в буквальном смысле повышается давление, учащается пульс, яростные мысли мечутся во взбудораженном мозгу, руки тянутся рвать газеты с победными реляциями – на этот раз о движении перестройки по стране – ты начинаешь чувствовать, что тебе наплевали в душу, как будто впервые слышишь о «свинцовых мерзостях жизни». ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА – это пощёчина, это стресс, который всегда с тобой.

Наверное, всякий слышавший ГО поймёт такое состояние, а не слышавший – поймёт, какое сильное впечатление порой может производить слово. Ибо всё здесь – правда, правда настолько, что слышать её просто Страшно.

Егор Летов – личность ярко одарённая, обладающая своим видением мира. Система его поэтических образов, на первый взгляд, несопоставимых и выстроенных в цепочку, как будто начисто лишённую логики, неожиданно складывается в картину, достойную кисти Босха или Брейгеля, хотя, пожалуй, зрительный образ полностью соответствует «Гернике» Пикассо. И если «Оптимизм» и «Тоталитаризм» являются лишь простыми подборкам двух-трёхминутных песен, то «Всё Идёт По Плану» имеет тщательно разработанную композиционную структуру, а «Стимул», наверное, можно назвать где-то даже концептуальным альбомом.

Диапазон тем, затрагиваемых ГО, чрезвычайно широк: ни одно из направлений современной жизни не осталось вне поля зрения. Перечислить всё чрезвычайно сложно, каждая песня достойна отдельного замечания. Вернее было бы говорить об эволюции героя песен – и их автора.

В самом начале своего духовного пути этот человек, отрицающий всё и всех – и делающий это очень убедительно, как делали до эпохи исторического материализма – слюной: «Я плюю на ваши дела». Вместе с тем, чувство полнейшего и глубочайшего отчуждения усугубляется ощущением одиночества («Я лишь осенний лист, лишь бродячий пёс» и т. д.), никчёмности («Я Бесполезен»). В то же время автора нельзя назвать ни меланхоликом, ни мизантропом: его взгляду свойственна ирония, о чём бы ни шла речь – об экологии («Вселенский Покой») или об отечественной истории («Так Закалялась Сталь»):

Большое место в альбомах занимают песни «по случаю» и отвлечённо-философские размышления (на языке панка, конечно), например, морально-этическая песня «Иуда Будет В Раю», антивоенная тема «Солдатами Не Рождаются» гениально просто развита строкой «…солдатами умирают». Мысль о том, что государство создано для народа, а не наоборот, отчётливо просматриваются в песне «Убей В Себе Государство». Разве можно не почувствовать афористичности этих выражений – это политические «лозунги текущего момента». Не оставлена без внимания и тема конфронтации, разрывающих наше общество на части:

Я еврей – убей меня, член общества «Память»! Всех горбатых и кривых исправит могила! Всё в порядке, заебись…

И вот, осмысляя всю окружающую действительность, герой и проходит сложнейшую эволюцию, вырабатывая собственную позицию. Уж кому-кому, а ему-то известно, что «всё идёт по плану», и, видимо, исходя из того же биолого-общественного ритма цивилизации, он понимает, что

Но он не собирается оставаться равнодушным наблюдателем, или, хуже того, жертвой —

Полного апофеоза критическая мысль Летова достигает в песне «Я всег-да буду против», которая достойна того, чтобы стать гимном протеста целого поколения. А разве есть сомнения в том, что у нас даже слишком много поводов для протеста?..

Панк – показатель того, что общество больно. Это гной, указывающий на обострение процесса. Скорее всего, он исчезнет не скоро. На наш век хватит. Но я всегда буду против.

Иов 1989 г., «ДВР» № 8