Читать книгу Вторая заповедь, или Золотой венец прокуратора - Егор Убаров - Страница 3

– Ну, что, Сергеич? Как там наш журналист, что говорит? Вроде как все готово к печати. Да и мужики в палате волнуются, хотят по экземплярчику заполучить. Во, дела-то какие! Ведь не ждали, не чаяли, что все сладится. Мы теперь – вроде как «научная группа», историки-альтернативщики! Сразу оговорю: мне бы… книжек двадцать надобно. Сам подумай: Тимохе, сыну, штук пять. Родне… ну, и так, для себя, для форсу! Эх… выйду я из нашего стационара, допустим, познакомлюсь с какой-нибудь дамой… интересной. Спросит она меня: «А вы, Егор Батькович, кем работаете-служите?» А я – так, по-простому, отвечу: «Мол, я… как бы проще выразиться? Я – исследователь туманной андромедности историко-философского Пути Познания Истины… в ее последней инстанции». Вот так – прямо, по-русски и по-простому скажу, как отрежу! И, будьте-нате вам – сразу же книжку нашу с автографом! Типа: любознательной даме сердца такой-то… от авторского коллектива. Ну и просьба к тебе, Сергеич, ты запиши меня в предисловии, как… главного консультанта! Я и отпишу в таком разе этой даме без лукавства: «В знак глубокого человеческого уважения от главного консультанта». Красота! Вот ведь что научная деятельность с человеком творит! Поднимает, допустим, в заоблачные высоты творчества. Ну а если… не судьба мне с дамой-женщиной полюбезничать…

Если уж не судьба – так я внукам буду дарить… и правнукам, и их женихам да невестам. Мне как раз тех двадцати экземпляров хватит. Так или нет, Сергеич? Чего задумался? Многого прошу, что ли?

– Уважаемый Егор, конечно же, мне абсолютно не жалко для вас тех ненапечатанных двадцати книжек. Поверьте, я задумался совсем не над этим. Была у меня беседа с нашим другом журналистом. Состоялась…

Планировали, обдумывали пилотный проект, так сказать. Решали, какие статьи и в какой последовательности расположить, чтобы читатель мог получить хоть минимальную фору времени, люфт для свободного погружения в тему сборника. Подсчитывали неизбежные расходы, искали источники финансирования. Думали и гадали, пытались набросать предварительную смету. Короче, Егор, печатать сборник мы не будем! И это решение окончательное!

– Прости, Сергеич, не понял?! Объясни, будь любезен!

– Постараюсь объяснить, Егор Алексеевич. И думаю… уверен, что, выслушав до конца мои аргументы, вы иначе оцените это нелегкое для нас решение. Ну, предположим, что нам удастся собрать часть необходимой для печати суммы денег. Наши друзья обещали добавить. Но! Поверьте, Егор, неприятности начнутся уже на стадии подготовки. Еще до того, как будет отпечатан весь тираж, информация будет слита-передана в пространства интернета и другие средства массовой информации. Наше детище, наши статьи будут распороты по частям, как старая сорочка! И вся ценнейшая, с таким трудом добытая за многие годы аналитическая и философская золотоносная «порода», будет выдрана клоками, по частям и использована апологетами различных религиозных и политических групп. И вне всякой логической связи этой вычлененной информации со всем остальным контекстом. Я сложно объясняю? Этим я пытаюсь сказать вам, коллега, что наш материал будет использован вне наших смыслов и логико-исторических итоговых выводов! Пример? Пожалуйста! Вот вы, Егор, пишите о том, как известные политико-религиозные круги Франции, Италии, Рима в свое время решили создать…

– Ну, чего воду-то в ступе толочь? Помню я все! И что с того?

– Прекрасно! Но ведь вы при этом не останавливаетесь и продолжаете свою мысль, объединяя эту историческую фальшивку с итоговым замыслом всей Большой Геополитической Игры, всего Глобального Управления Миром! Увы, но первоначального оригинального варианта работы никогда не будет ни в СМИ, ни в интернете! Отдельные группы фанатиков или… идиотов, такого же толка, попросту вытащат на поверхность и поднимут на свои политические скрижали лишь только один факт – доказанный нами же факт изготовления «фальшивки»! И естественно, это будет подано и истолковано, как аргумент в пользу «непререкаемых» идеологических сакральных столпов многих конкурирующих религиозных течений. В зависимости от того, кто и как распорядится аналитическими выводами вашего…

– Нашего!

– Конечно же, нашего расследования. Вы понимаете меня, Егор?! К моменту окончания печати последнего экземпляра наш прорыв в исследовании вопросов, связанных с грандиозным Геополитическим переворотом в Европе Средних веков потеряет все! И абсолютно новые свежие ответы на многовековые извечные вопросы общества и самой истории, и нестандартный сравнительный анализ различных верований и учений…

Короче, все-все наше, именно наше, оригинальное, ни разу никем не использованное… ни маститыми историками, ни исследователями, ни политологами, ни журналистами – все это потеряет свой первоначальный смысл и обретет совсем другое звучание. Искаженное!

– Короче, у тебя все как в том фильме: «Шеф! Все пропало! Клиент уезжает, гипс снимают!» Неужто и вправду всей нашей работе амба?!

– А я о чем, дорогой коллега?! И вот именно таким образом как раз и получится, что к моменту издания сборника его информативная ценность безвозвратно устареет! Горько, дружище, но это видится мне именно таким образом.

Но и это еще не все…

Предположим… только предположим, что мне удастся поднять свои старые университетские связи и организовать печать книги в какой-либо местной типографии. Скажем, в Онгудае или Кызыле, в Шарье или Городце. Допустим даже, что весь этот процесс удастся осуществить тихо и без широкой огласки. А еще – официально и с соблюдением всех юридических и правовых норм.

И вот, наконец, мы – счастливые обладатели нашего тиража! Думаю, что наш восторг будет недолгим!

Уже через пару месяцев руководство типографии без особого удовольствия, но все же будет вынуждено ответить на ряд настойчивых вопросов: кто, где и…с какой целью? А дальше покатится как снежный ком! Шум будет страшный! Обратите внимание, Егор, как пытаются опорочить известных режиссеров, журналистов, если вдруг какой-то влиятельной общественно-политической группе только лишь померещится присутствие в сюжете фильма, спектакля или статьи хоть намек на насмешку над «духовными скрепами» народа! На «провоцирование» межнациональной и межконфессиональной вражды в обществе, на искажение фактов утвержденного табу той или иной национальной истории.

Поверьте, доберутся и до нашего друга журналиста и нас – искателей правды! Нет, нас, конечно, не покалечат. Это точно! Потому что уже будет доложено о нашем асоциальном поведении и неадекватном восприятии окружающей действительности и мира в целом. А самое «смешное» (если вообще можно употребить этот термин в данном контексте) – это то, что наших друзей и помощников могут запросто обвинить в создании опасной секты, этакой масонской ложи с «вывертом». Как вы любите выражаться, Егор, – «это за ними не заржавеет»! А нам… нам просто накинут еще новые срока и разбросают по разным психбольницам страны. А страна у нас огромная!

– Вот это ты в самую точку, профессор! Страна у нас, хоть и одна, зато… ох, и здоровущая!

– Да, верно! Упрекнуть вас, Егор Алексеевич, в незнании родной географии весьма сложно. Но! Вы только представьте себе, мой друг: после того как мы уже хорошо узнали друг друга, успели вместе плодотворно поработать, этот новый срок и новые условия станут для нас пыткой! А сколько эта пытка может продлиться, лишь одному родному медуправлению да главврачу известно…

– Знаешь что, Сергеич! А ты не кипишуй! Сам себя до истерики-то не доводи, чай не на митинге! Ты лучше меня послушай да подумай, как следует: что да как нужно сделать…

– Это вы про комара и его чувствительный к подточке нос, коллега?

– А то?! Коли сам говоришь, что чудакам буйным разным нельзя все откровенно поведать да верно растолковать, так и неча бисер…

Короче, хоть ты и профессор, а ума житейского в тебе не шибко! Накажем журналисту нашему, чтобы все отпечатал правильно, по-человечьи. Чтоб никого наша правда-матка не оскорбила или в кураж какой не ввела! Ясно ли сказываю, Сергеич?

– Сомневаюсь я, Егор Алексеевич…

– В ком? В Жорке-журналисте? Пустое! А коль не справится, так мы ему враз растолкуем…

И вот тогда сам увидишь, профессор ты наш, какая она прекрасная и удивительная… эта писательская судьба! Жизнь и судьба творческих людей!

– Таких, как… мы с вами?

– Да, Сергеич! И при всем при том – членов нашей больничной «А. М. Лиги», разумеется!

– Будем считать, что вы меня успокоили, Егор Алексеевич! Но… почивать на лаврах будущего не в нашем стиле, дружище! За работу, коллега! За работу!