Читать книгу Вторая заповедь, или Золотой венец прокуратора - Егор Убаров - Страница 7
1. Вторая заповедь, или золотой венец Прокуратора
Часть первая
«Il Diavolo sta nei dettagli»
(Дьявол скрыт в «мелочах»)
Глава
Афраний – Воланд, Левий, Пилат и… Святый Дух
Оглавление– Благодарю вас за все, что сделано по этому делу… – тут прокуратор вынул из кармана пояса, лежавшего на столе, перстень и подал его начальнику тайной службы, – прошу принять это на память… Команде, производившей погребение, прошу выдать награды.
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
«Очень многие из тех, кто внимательно читали роман "Мастер и Маргарита", точно угадали самого Воланда в образе Афрания. Этому послужило и описание какой-то "странной" вневременной и вненациональной принадлежности главы тайного ведомства при Прокураторе. То ли подчиненного Пилату сотрудника, а может, даже и некоего резидента Рима в Палестине…
А еще от внимания читателей не ускользнул эпизод с перстнем! Перстнем, который не единожды упоминается автором романа: то, надетым на палец Воланда, то – как подаренный Афранию за удачно выполненное задание.
Вообще-то обряд ношения особых перстней был широко распространен в отдельных тайных сообществах. Перстень – это и знак принадлежности к ордену и… ступень, которую занимает адепт в иерархии этого порой тайного общества.
Широко известен тот факт, что Александр Сергеевич Пушкин носил масонский перстень уровня… Пророка, Провидца! У поэта имелось даже несколько перстней: с изумрудом, сердоликом, украшенных при этом еврейскими буквами. Однако я полагаю, коллега, что это было все же старое сирийское письмо, памятуя о сакральных традициях членов тайных лож. То же самое, которым был выполнен текст пресловутой переписки хазарского царя Иосифа с сановником Кордовского халифата Хасдаем ибн Шафрутом в десятом веке. Вы будете немало удивлены, мой друг, когда узнаете о том, что восточные арабские летописцы называли такое письмо хазарским или… русским! От обратного прочтения слова Сурия! Шокированы? Что ж, и это не плохо. И проливает свет на многие, казалось бы, никак не связанные между собой события!
Я готов даже принять версию того, что Понтий Пилат, будучи сам высокопоставленным иерархом высшего Римского ордена, действительно вручил подобный перстень – знак отличия – с камнем Афранию. И как брату по единому общему союзу, Пилат достает этот тайный знак из напоясного кошелька и вручает тайному помощнику. Мне даже интересно: а у кого еще мог бы быть такой же необычный и ценный перстень?
Неужели у правдивого летописца-пассионария? У самого Левия Матвея?»
«Ночные беседы с Профессором», записки Журналиста
