Читать книгу По ту сторону дороги - Екатерина Андреева - Страница 12

Плывет кит далеко-далеко. Как корабль он скользит по небу, разгоняя ластами мерцающие звезды. Но никто не видит кита, ведь он такой большой и страшный, и все боятся поднять головы вверх и узнать, что он там действительно есть.

Бежит серебряный слон. Он так сияет и искрится среди темной зелени, будто жемчужины с морского дна, освещенные луной, составили его скелет. Но и его никто не видит. Все смотрят в другую сторону, ведь люди боятся, что этот свет может ослепить их. И осталась у них только одна возможность куда смотреть, только одна сторона – серая и застывшая, но спокойная и вечная. И вскоре забыли люди, что по небу плавает кит, а по земле бегает слон. И грохот стал привычен для их ушей, и стали принимать они его за гром, и мерцания казались им обычными солнечными бликами. Так и стали люди жить, не ведая, что посмотрев в другую сторону, обнаружишь нечто интереснее, чем привычную серую стену

Отрывок из сказки «О чем помнят люди». Автор неизвестен. (Относится к перечню запрещенной литературы)

Мне снился сон. Легкий и теплый. Мне снилось золото ржи, волнующееся, наверное, как и далекое море. Целое поле растущих, тянущихся к солнцу колосьев. И мне снился мед. Такой янтарный и тягучий, с запахом цветов. Он, подобно лаве, стекал по огромным скалам, заполняя всю округу своим сиянием. И в ушах вдруг началось гудение, словно далекий рой пчел, в котором насекомые сплетничали между собой. Шум все нарастал и нарастал, становился уже резким и неприятным, и мои мед и колосья вдруг стали исчезать, а к голове потянулась боль, прижимаясь к стенкам мозга, и мой сон растворился, вытолкнув меня в реальность. Глаза открыть не было сил, мое тело казалось тяжеленной громадиной, и я сомневалась, что могу пошевелить хоть мизинчиком. Но слух мой по-прежнему работал, и это гудение, что озадачило меня во сне, так и раздражало мои уши. Вскоре я поняла – это сливались друг с другом человеческие голоса. На мгновение я жутко обрадовалась: Трою удалось уговорить их поменять наказание, и меня нашли и отвезут обратно домой! Но хватило лишь пары секунд, чтобы понять – подобное невозможно, а значит, рядом со мной чужаки.

Мне все-таки удалось разлепить глаза. Красно-оранжевые отсветы резанули по зрачкам, и снова пришлось сощуриться. Вторая попытка. На этот раз более осторожная и удачная. Я сидела, прислонившись спиной к дереву, огромному и толстому, мою талию обтягивала жесткая веревка, обвязанная вокруг ствола, руки и ноги тоже были крепко стянуты. Мои конечности в конец затекли, но мне никак не удавалось хоть немного их размять. Так я в плену, значит? Я бросила быстрый взгляд на свою ногу: моя рана была перевязана чистыми бинтами, кто-то явно успел над ней поколдовать, сейчас она почти не болела. Если они хотели сделать меня пленницей, тогда зачем лечили? Я перевела глаза на раскинувшийся передо мной пейзаж: среди деревьев тут и там стояло что-то, отдаленно напоминающее палатки, которые мне доводилось видеть на картинках книг, только они были немного больше, а ткань, составляющая стены и крышу, – более грубой и однотонной. Горели костры, сновали люди, переговариваясь между собой, кто-то громко засмеялся, а потом раздался звон металла, словно крышка ударилась о кастрюлю.

Это поселение (если можно его так назвать) выглядело совсем небольшим и напоминало скорее временный лагерь, чем постоянное место жительства. Меня устроили чуть в стороне, и никто, даже если случалось проходить мимо, не обращал на меня внимания. Любопытство заставляло снова и снова перемещать мой взгляд с одного предмета на другой, выхватывая и подмечая мельчайшие детали. Здесь жили изгнанники, Тени. Это были они, я уже успела заметить у некоторых метку, которая теперь красовалась и на моем запястье. От мысли о том, что теперь я стала одной из них, меня бросало в дрожь. В глубине души я все еще считала себя жителем Города и не могла оборвать эту связь так быстро. А Тени… Они пугали меня. Пока я по привычке представляла их будто врагов, хотя знала, что теперь это не так. Теперь они – мое единственное спасение. Но несколько дней не могли разрушить эту крепко отстроенную за двадцать лет стену ощущения опасности. Придется разбирать по кирпичикам.

Рядом со мной прошла девочка лет двенадцати (не ожидала увидеть здесь кого-то такого возраста). Она замерла рядом со мной и без стеснения стала разглядывать, я поступила так же. Она была до невозможности худа, кожа да кости, и казалось, что ее острые ключицы вот-вот прорвут тонкую бледную кожу; грудь едва ли была заметна; щеки… да их вообще можно ли так назвать? Тонкие искусанные губы и огромные, как два прожектора, темные глаза, просвечивающие меня, наверное, насквозь. По правде говоря, меня пугало это существо с двумя длинными черными косичками, хотелось от него спрятаться. Казалось, жизнь покинула все ее тело, только чтобы полностью переместиться в глаза.

– Эй, Вэнди, – вдруг закричало существо каким-то хрипловатым мальчишеским голосом, не сводя с меня взгляда, – эта очнулась! И вылупилась на меня как на призрака. У нее, наверное, помутнение рассудка.

– Неправда, – возмутилась я каркающим голосом. Девочка изобразила на лице что-то вроде легкой усмешки:

– А, впрочем, нет, калякает! Разберись с ней, Вэнди!

– Не указывай, что мне делать, малышка! – ответил ей мягкий, но строгий голос. Девочка нахмурилась:

– Просила же, не зови меня так! Что, сложно запомнить? Меня зовут Джоанна, понятно?!

Раздался шелестящий смех, и та самая Вэнди вышла из-за деревьев.

– А ты веди себя соответствующе и не стану! Иди уже, – и девочка, еще раз окинув меня насмешливо-презрительным взглядом, убежала.

Незнакомка повернулась ко мне. У девушки были мягкие черты лица, чуть полноватые губы, теплая улыбка. Ее распущенные русые волосы почти достигали поясницы, светло-зеленые глаза смотрели внимательно и спокойно. Она была очень красива, и легкая худоба придавала какую-то утонченность всему ее облику.

– Пить хочешь? – спросила Вэнди.

Я смогла лишь кивнуть. Девушка вновь исчезла за деревьями, а когда вернулась, в руках держала железный черпак, до краев наполненный чистой водой. Держу пари, по дороге она не разлила ни капли. Поднеся его к губам, она помогла мне попить и села рядом.

– Рана болит?

– Совсем немного.

– Хорошо. Но я все равно посмотрю, – девушка, склонившись над моей ногой, начала снимать бинты. Осмотрев и удовлетворенно кивнув, она сделала новую повязку и опять опустилась напротив.

– Спасибо за это, – промямлила я.

– Не за что. Я здесь отвечаю за здоровье, так что это для меня привычно.

– Вы были ша в той прошлой жизни в Городе? Или вы здесь родились?

Вэнди нахмурилась и произнесла холодно и твердо:

– У нас нет никакого прошлого, оно исчезает, как только выходишь за стены. Его нужно забыть. И тебе тоже придется это сделать.

Мои внутренности сжались от немого протеста, но я ничего не сказала.

– Ты останешься здесь, пока старшие не поговорят с тобой. Я буду приносить воду, немного еды и лекарства, – ее голос вновь зазвучал мягко.

– Старшие? Кто это?

– Ну, они не обязательно старше по возрасту, но они командиры здесь. Наши лидеры. Мы так их зовем.

– Это ваше поселение?

– Я ничего не могу тебе сказать, мне запрещено.

– Как меня нашли?

– Мне нельзя.

– Но что будут спрашивать?

– Мне нельзя, – спокойно повторила она.

Поняв, что мне ничего от нее не добиться, я устало выдохнула и снова попробовала пошевелить конечностями.

– Веревки с меня не снимут? Руки и ноги затекли.

– Придется потерпеть. И не жди, что старшие придут в скором времени. У нас и без того дел полно, они не станут менять распорядок из-за кого-то постороннего. Но не бойся, они не забудут о тебе.

– Славно, – усмехнулась я.

– Что ж, таковы правила. Придется научиться ждать. Здесь это полезный навык.

Вэнди поднялась, изящно, как танцовщица, и, пожелав мне хорошего отдыха, ушла в сторону горящих костров. Я тяжело вздохнула. Почему они держат меня в качестве пленницы? У меня же метка, я теперь одна из них. Глупо, но я и не подумала, что ко мне отнесутся с подозрением. Я устала и хотела есть, и мне совсем не нравилась перспектива допроса так называемых «старших». От этой мысли по телу прошлась нервная дрожь. Что если они не примут меня? Я заерзала на месте. Я чувствовала себя липкой и грязной, о запахе, который исходил от меня, даже думать не хотелось. У меня все затекло и болело, а голова порой снова начинала слегка кружиться. Я смотрела на мелькающих в отдалении людей как на чужаков, думая, что их лагерь даже по прошествии времени вряд ли смогу когда-либо назвать домом. Здесь все чужое и бесчувственное, каждый листик и каждая травинка. Сам лес едва знаком со мной, и ему, кажется, совсем не нравится такой новичок. Глаза слипались, и мне мерещились стены дома, тепло, уют, ша и Саманта. Как же я хочу вернуться обратно!

Меня разбудил легкий толчок. Кто-то осторожно дотронулся до моих сгорбленных плеч, и когда мне удалось все-таки открыть глаза, поборов вязкий назойливый сон, мой взгляд уткнулся в незнакомое насмешливое лицо.

– Просыпайся, тебя ожидает утренняя прогулка.

В Пустоши и впрямь занималось утро, еще блеклое и прохладное, с белыми клубками тумана на влажной траве. Я ощутила неожиданную свободу и поняла, что парень отвязал веревку, связывающую меня с деревом. Теперь он принялся за мои ноги, пока я, не скрывая своего любопытства, разглядывала новое здешнее лицо. Юноша казался младше меня, на вид лет пятнадцать, не больше. Его смуглая кожа была ровной и гладкой, черные коротко стриженые волосы торчали в разные стороны, а узкие миндалевидные карие глаза искрились живостью и какой-то доброй усмешкой.

– Вставай и следуй за мной. Даже не думай бежать, у нас границы хорошо охраняются.

Я только кивнула и побрела следом. В таком состоянии у меня не хватало сил даже на то, чтобы подумать или помечтать о побеге. Впрочем, зачем он мне вообще нужен? Мы направились в сторону от лагеря, пробираясь сквозь густые колючие ветки по влажной скользкой земле. Юноша шел быстро и уверенно, не задумываясь ни на секунду, видимо, ему не раз уже приходилось здесь ходить. Я успела отметить про себя, что незнакомец оказался ниже меня почти на полголовы, был довольно худым, но, судя по тому, как он легко прыгал с одного поваленного дерева на другое, его внешний вид скрывал под собой поразительные силу и ловкость, чего обо мне сказать было нельзя. Упорная борьба моих ног со скользкой дорогой в итоге закончилась позорным поражением, и я шумно грохнулась в грязь, испачкав не только свою одежду, но и лицо. Какая-то гадость попала мне прямо в рот, и я, не успев подняться, стала яростно плеваться и откашливаться.

– Ты рано прилегла отдохнуть, мы еще не дошли, – раздался насмешливый голос у меня над головой.

– Попробовал бы сам подняться, когда у тебя связаны руки! – сварливо пробубнила я, барахтаясь в грязи, а точнее, пытаясь, наконец, встать. – Не желаешь помочь?

– Нужно уметь самому себя спасать, здесь это необходимо. Так что давай поторопись.

Его издевательский командный тон раздражал и злил меня, так что мои силы вдруг резко прибавились, и я, наконец, встала на ноги.

– Я так смотрю, у вас не принято помогать дамам? – съязвила я, когда мы продолжили путь.

– Дело не в этом. Я же объяснил.

– Куда ты меня ведешь?

– К старшим.

– А, вот оно что! – не знаю, что я почувствовала в этот момент: радость от того, что со мной, в конце концов, поговорят, или раздражение, что к этими старшим нужно тащиться в такую даль. – И почему они сами не пришли? От лагеря до моего дерева гораздо ближе. Или что, у них отдельные хоромы?

Он усмехнулся. Моя злость явно забавляла парнишку.

– Пока все остальные спят, у них есть свободное время, чтобы заняться тобой. Пойми, ничто не должно превышать интересы твоего ре́йта, он всегда на первом месте, а ты пока уходишь на второй план.

– Твоего чего?

– Рейта. Конечно, ты пришла из Города, тебе неизвестно, что это, – в его голосе послышалось недовольство, придавшее по какой-то причине ему пару лет.

– А ты тоже из Города? Из какого ты Объединения?

– Я не принадлежу Объединениям, – он резко развернулся, и в его глазах сверкнул пугающий огонек. – Я родился в Пустоши. Мой рейт – мой дом. Хватит вопросов. Не будь я одним из приближенных к старшим, то молчал бы всю дорогу.

– Молчал бы как Вэнди?

– Да, как Вэнди. Мы почти пришли. Поторопись. Чем дольше мы идем, тем меньше времени тебе выделят на разговор. И если они не успеют выяснить все, что их интересует, то тебе снова придется ждать очередной встречи под своим деревом.

Его тон стал резче, видимо, мое любопытство разозлило парня. Но что я такого спросила? В этот момент я заметила, что у него действительно отсутствует метка.

Через несколько минут кроме тихого шороха деревьев и хлюпанья наших ног по грязи я различила новый звук. Приятный шелест, превратившийся затем в отдаленное журчание, становился все громче по мере приближения. Да так пела целая река! Я уже видела ее алмазные отсветы между деревьев и чувствовала манящий запах свежести. Как же я мечтала помыться! Не знаю, дадут ли мне такую возможность.

Берег, на который мы вышли, сплошь и рядом был покрыт белым камушком и огромными валунами в цвет. Солнце уже играло на поверхности воды, так что яркие блики слепили глаза. Здесь никого не было, и я уже испугалась, что нам придется идти еще дальше. Но юноша остановился возле кромки воды.

– Ты можешь умыться здесь и попить. Вода тут кристально чистая. Река бежит из далеких земель, там, где есть горы и где не тает снег, – в его тоне я уловила нотки восторга и сама попыталась представить себе горные массивы, где солнце подрумянивает их верхушки как огромный пирог. Мне доводилось видеть горы лишь на картинках, и раньше я почему-то никогда не задумывалась, что хотела бы их увидеть по-настоящему, но сейчас… Сейчас я действительно подумала об этом.

– Когда старшие поговорят с тобой, придет Вэнди, и ты сможешь помыться. Она даст тебе чистую одежду. Видишь, мы не такие изверги, как ты думаешь, – на его лице снова появилось то насмешливое выражение.

Я улыбнулась в ответ и запустила руки в воду. Она оказалось ледяной, по моей коже мгновенно разбежалась стайка мурашек, и сбилось дыхание, когда я плеснула водой себе в лицо. Возможно ли будет здесь вымыться полностью? От такой холодной воды потом с трудом сможешь унять тряску. Но зато она была чистая и сладкая на вкус.

– Эй, Ли, веди ее сюда! – раздалось откуда-то сверху. Я резко подняла голову: чуть в стороне на огромном валуне стояли четыре человека. Как я их сразу не заметила? Они выбрали себе поистине королевскую обзорную площадку. Мой проводник чуть дотронулся до моего локтя, призывая подняться. Я последовала за ним. Под ложечкой неприятно заныло, казалось, будто я шла сдавать важнейший в своей жизни экзамен. Как странно! И почему я так боюсь?

Ли помог мне взобраться наверх, уж не знаю, пожалел ли он меня или решил, что тратить время на мою нерасторопность будет неразумно. Оказавшись на площадке, я замерла. Стараясь восстановить дыхание, я тем временем рассматривала представших перед моими глазами незнакомцев. Здесь находились трое молодых людей и одна женщина. Они совсем не были похожи на тех, кого я представляла, слыша термин «старшие». Но, как и сказала Вэнди, это вовсе не зависело от возраста. Самыми взрослыми выглядели двое. Во-первых, женщина, на вид ей было чуть больше тридцати лет. Ее собранные в пучок темные волосы открывали грубые черты лица, широкий лоб, тяжелый подбородок. Ее скулы сильно выделялись на загорелой коже, губы оставались плотно сжатыми, а глаза отчего-то напоминали кошачьи, хоть и были насыщенного орехового цвета. Она первой обратила на меня внимание и теперь разглядывала, не выражая ни одной эмоции на лице.

Второй человек, постарше на вид – мужчина с недовольным лицом и встревоженным бегающим взглядом, словно бы он ждал, что вот-вот из леса выскочат враги. Он вселил в меня непонятную тревогу.

Другим членом старших оказался молодой человек немного старше меня, симпатичный, с милой ямочкой на щеке, сосредоточенными светло-зелеными глазами и легкой рыжиной в волосах. Он приветливо мне улыбнулся и представился первым:

– Меня зовут Ке́нион, все зовут просто Кени. Мы зададим тебе несколько вопросов, чтобы прояснить ситуацию. Это Эйрин, – указал он на женщину, – Рейган, – мужчина с недовольным лицом кивнул, – и Двэйн, – представил он молодого человека, который за все время так и не повернулся ко мне лицом. Видимо, созерцание реки и лежащих за ней лесов было куда более интересным занятием, так что я могла полюбоваться только на его светло-золотистую голову. Ли шепнул что-то ему на ухо, тот еле заметно кивнул, замерев снова, а парнишка тихонько присел на краю площадки, наблюдая за всей сценой с нескрываемым любопытством. У меня появилось ощущение, будто до нашего прихода здесь произошла ссора.

– Назови нам свое имя, – попросил Кени.

– Алиса, друзья зовут просто Лис или Лиса, – я пожала плечами. – Как больше нравится.

Рыжеволосый усмехнулся:

– Неплохо. У тебя метка. За что тебя выгнали из Города? Скажи еще номер своего Объединения.

– Третий. И меня выгнали за то, что я прятала в своем доме Тень. Сбежал, видимо, от охотников.

Эти слова произвели на них впечатление. Следящий за лесом Рейган остановил на мне прищуренный недоверчивый взгляд, Эйрин нахмурилась, Кени и Ли расширили от удивления глаза, а игнорировавший мое присутствие Двэйн слегка повернул голову.

– Ты врешь, девочка? – пробасил Рейган. – С такими вещами лучше не шутить!

– Нет, это правда. Его звали Бэн, – я заметила, как все переглянулись, и на всякий случай описала еще и его внешность.

– Что с ним? – резко спросила Эйрин.

– Насколько мне известно, он убит, – тихо сказала я.

Со стороны Ли послышался легкий стон, и юноша отвернулся. Губы женщины сжались с такой силой, что побелели, а Кени тем временем произнес:

– Значит, мы предположили правильно. Расскажи всю историю. Как он попал к тебе? Как его поймали? Все, до мельчайших подробностей.

Его слова звучали не как просьба, а как настоящий приказ, и мне ничего не оставалось, кроме как поведать короткую и грустную историю, которая и привела меня к сегодняшнему моменту. Мое горло пересохло, а воспоминания о Городе, о доме нагнали мрачное настроение. Мне уже не то чтобы говорить не хотелось, мне и видеть всех этих людей было тошно. Это их человек навлек на меня все это, не приди он в мой сад, сидела бы я сейчас за своим компьютером!

– Ты поступила милосердно и смело, помогая ему, – произнес Кени с благодарным видом.

– Или глупо, – возразил через плечо Двэйн. – Бэну она не помогла и себя подставила. Так что, если уж рассуждать логически и называть все своими именами, то она поступила глупо.

Наконец, молодой человек повернулся, мгновенно вызвав во мне желание убежать или спрятаться: его взгляд темно-синих глаз пронизывал насквозь, и в нем было столько силы и энергии, что становилось не по себе. О чем он думал и что чувствовал, невозможно было понять, его лицо ничего не выражало. Я испытывала двойственное чувство: с одной стороны, мне хотелось немедленно отвести глаза, но с другой, его взгляд странно притягивал. Я застыла как истукан и молила о том, чтобы он посмотрел в другую сторону.

– Но она ведь попыталась помочь Бэну! – удивительно эмоционально возразил Ли, на что синеглазый властно, но с некой долей мягкости ответил:

– У тебя нет права голоса на собраниях старших, не забыл?

Юноша раздраженно закатил глаза.

– Как бы то ни было, – произнес Рейган, – реальность такова. Наш план не удался…

– Не сейчас, Рей, – вмешалась Эйрин, бросив на меня беглый взгляд.

– Да, разумеется!

– А что с нашей новенькой? – вмешался Кени, глядя поочередно на всех остальных.

– А что с ней? – ровным голосом спросил Двэйн, отчего по коже у меня побежали мурашки. – Она теперь носит метку, пусть остается. Вэнди и Ли присмотрят за ней, проверят, не шпион ли она. Пусть с девушки глаз не спускают, – он говорил так, будто меня здесь и не было. – Если все будет хорошо, когда дойдем до рейта, сделаем ее своей. Все как всегда, – он бросил предупредительный взгляд сначала на меня, а потом на юношу. – Все ясно? – Тот серьезно кивнул.

– Тогда идем, – добавила Эйрин. – Дела не ждут.

И компания старших словно королевская процессия удалилась. Когда Двэйн проходил мимо меня, я уловила смесь древесных запахов и дыма, и она преследовала меня, как призрак, до самого вечера.