Читать книгу По ту сторону дороги - Екатерина Андреева - Страница 13

Танцуй, огонек, танцуй,

Движеньями чувства рисуй!

Сверкай, как прошлого глас,

Искри свой безумный рассказ.

Пляши, огонек, пляши!

Раскрой все секреты души,

Раскрой, что таится вдали,

Загадки свободы, любви.

Танцуй, превращаясь в пламя!

И рей, как алое знамя!

Неси, словно звездный свет,

Ты блеск нам забытых лет.

От врага нас дымом сокрой,

И лишь освети путь домой…

Одна из песен, пропетых в лагере

«Лес всегда поет, и в его музыке нет ни одной фальшивой нотки», – так говорит Вэнди, она хочет научить меня слушать и разбирать его слова. У меня неплохие музыкальные способности, но все же я боюсь, что с лесом мы говорим на разных языках. Может, это только пока. Вэнди повторяет: если хочешь выжить в Пустоши, научись понимать ее, научись доверять ей (не представляю, как такое возможно), стань частью ее самой. Если повезет, и старшие не решат, что я вдруг оказалась шпионкой охотников – Ли говорил, что подобное случалось – меня сделают одной из них, так что в моей новой жизни навсегда останутся лесные запахи и непривычные звуки. Не могу сказать, радует меня это или нет, мне все еще как-то не по себе здесь. Я чувствую себя чужой.

Мне пока мало что дозволено рассказывать, поэтому Вэнди ограничивается лишь общей информацией. Чего не скажешь о Ли: иногда он просто не выдерживает и болтает немного больше положенного. Но, к сожалению, он не так часто бывает с нами вопреки приказам старших, у него много других дел. Со мной беспрестанно находится Вэнди, она учит меня, помогает освоиться и объясняет вещи, которые мне непонятны. Например, уже знакомое для моего слуха слово рейт. Здесь, в Пустоши, Тени так называют свои поселения, по обыкновению они очень большие и управляются кругом старших. Все поселения, существующие на территориях этих земель, отмечены на картах, и их лидеры стараются поддерживать связь и помогать друг другу, ведь в Пустоши есть два противоположных правила: умей выживать один и в то же время не пренебрегай помощью и не отказывай в ней, потому что только вместе можно выжить. Место, в котором оказалась я, лишь лагерь, двигающийся назад к своему рейту. Два месяца назад этот довольно большой отряд ушел на восток к третьему Объединению, но по каким причинам – мне неизвестно. Даже Ли по этому поводу держит язык за зубами. Через пару дней лагерь отправится обратно на запад, к своему рейту, своему дому, и я побреду вместе с ними, все больше отдаляясь от своего, чтобы уже никогда не вернуться. Иногда мне кажется, что среди деревьев появляются Трой, Сэм, Бетти или ша, и хоть это на моей руке стоит метка, для меня они сами стали тенями и призраками. Вэнди советует забыть о прошлом, говорит, что здесь оно все равно обратится в пепел, для него здесь не существует жизни, но я не могу или не хочу так просто его отпустить.

В лагере находилось человек двадцать, может даже больше. Каждый здесь занимался своим делом, ведь, как говорит моя «наставница»: «В рейте все должны быть полезными, все должны работать, иначе все развалится». Кто-то ходил на охоту, кто-то стоял на страже, кто-то готовил, ходил за водой, а кто-то занимался секретными делами, о которых знала только верхушка. Мы с Вэнди делали все понемногу: осматривали раны, ходили к реке и возвращались с полными ведрами ледяной воды, проверяли капканы, куда попадались мелкие зверюшки. К концу дня я готова была свалиться без чувств, моя спина буквально разламывалась, казалось, вот-вот по ней побегут трещинки, ноги гудели, а на руках в первый же день появились мозоли. Вэнди обещала, что потом я привыкну и буду, как и она, оставаться бодрой, даже когда небо уже усеяно звездами. Джоанна, эта маленькая назойливая девчонка, таскающаяся за нами по пятам, посмеивалась надо мной и отпускала зачастую колкие шуточки. И откуда только такой нрав? Она мне не нравилась и порою сильно раздражала, хотя нельзя не уважать девочку за необыкновенную выносливость и удивительную силу, которую и не представишь в подобном хилом теле. На ее руке не чернела метка, и Джоанна с неприкрытой гордостью призналась мне, что родилась в Пустоши, но кто были ее родители, я не представляла.

Но что действительно поразило меня в жизни изгнанников – так это их вечера. Когда солнце скрывается в другом мире, а лес погружается в черный бархат, разгораются костры, и все, кто находится в лагере, собираются вместе, словно одна огромная семья. Они просто шутят, рассказывают истории, необязательно правдивые, пьют нечто под названием гри́са и поют. У них удивительные песни, такие мне не приходилось слышать ни разу в жизни. Они яркие, страстные, огненные! Есть, конечно, и нежные, шелестящие, но все они одинаково живые. Кажется, будто слова сами строили жизнь и теперь стремятся как можно красочнее рассказать о ней. Эти песни так не похожи на те, что поют в Объединениях, на те, что теперь мне кажутся обесцвеченными. Песни Теней меня зачаровывают, их я могла бы слушать вечно. Но ночь сгущается, и все отправляются по своим спальникам, своим палаткам, и тогда я снова ощущаю свое одиночество, ощущаю эту пустоту в груди и кусаю губу, чтобы случайно не пролить слезы. Зачем они нужны, ведь все равно ничего не изменить.

Прошло четыре дня с моего появления в лагере. Благодаря заботам Вэнди, моя рана заживала довольно быстро, и воспоминания о буре остались только в моей памяти. Такие природные явления здесь не новость, и, как, хихикнув, прошептала мне Джоанна, в Пустоши это еще не самое страшное, о некоторых вещах здесь стараются даже не говорить. Например, о Тьме, с которой я столкнулась. Даже эта девочка, которую мало что могло напугать, недовольно нахмурилась и оборвала разговор, когда я об этом спросила. Во мне тоже мысли о Тьме и ходящем в ней существе вызывали дрожь и вынуждали пугаться любой хрустнувшей ветки, но мне все же хотелось знать. Может, позже удастся выведать что-нибудь у Ли.

– Завтра на рассвете мы выдвигаемся, – вечером сообщила мне Вэнди. Она изящно опустилась на бревно, служащее скамьей, и отпила своей грисы. Я кивнула и повторила за ней. Напиток оказался горячим со странной смесью ягодного и горьковато-травяного вкуса. В целом, довольно приятный.

– И долго идти до рейта? – спросила я, не отводя взгляда с колышущихся оранжевых языков.

– Как получится, но примерно недели две.

– Две недели?! – я чуть не пролила на землю содержимое кружки.

– Это не так уж много. Не волнуйся, – улыбнулась девушка. – Это нетрудный переход. К тому же сейчас благоприятное время, а на пути попадется и другое поселение.

– Мне не приходилось еще путешествовать так долго, – пробурчала я. Снова идти! Снова пробираться по лесу! Но теперь хотя бы я не одна, будет не так страшно.

– Давай-ка лучше я тебе расскажу про некоторых наших, – предложила Вэнди. – Думаю, тебя скоро официально примут в наши ряды, так что лучше тебе узнать нас получше. За эти дни у нас с тобой времени не было на знакомства, но это все оттого, что готовится переход. На самом же деле многим уже не терпится пообщаться с тобой. К тому же ты помогла Бэну… – ее голос заметно дрогнул, девушка отпила из чашки, и я вновь последовала ее примеру. – Ну вот, – продолжила Вэнди, – Ли и Джоанну ты уже знаешь, они самые младшие в этом лагере, и оба дети лесов с одной лишь разницей, что у Джо нет кровной семьи. Рейган, ты видела его, нашел девочку еще младенцем и решил спасти. Так что теперь она как бы под его опекой.

– Ого!

– Да, бедняжка! Но идем дальше. Видишь блондинку, вон там? Это Мисс. Конечно, это ненастоящее имя. Но все зовут ее по прозвищу, потому что когда она появилась у нас, то вела себя как настоящая принцесса. Сейчас она сильно изменилась. Она отменная охотница, здесь ее все очень ценят и уважают. Еще тебе стоит запомнить Мамушку. Вон она, кстати, – я посмотрела в сторону, куда указывала Вэнди. За четыре дня, проведенных здесь, мне уже доводилось видеть эту женщину, всегда громко раздающую команды на своей импровизированной кухне и требующей беспрекословного подчинения. Она была уже не молода и довольно полновата, но живости ей было не занимать.

– Она что-то вроде повара тут?

– В точку. И не обманывайся ее возрастом и внешним видом, увидишь, во время перехода она нас с тобой оставит позади.

– Не сомневаюсь. А ее вы тоже не по имени зовете?

– Да, как-то так само получилось. За ней все хозяйство, готовка, мы уже и не представляем ни лагерь, ни рейт без нее.

– С кем еще мне нужно познакомиться в первую очередь?

– Хм. Например, тот крепкий кучерявый парень, Шон, просто веселый и жизнерадостный человек, без него рейт – не рейт. Иногда он, правда, лезет в драки, но это из прошлого… – она ненадолго замолчала. – Вон еще Мария, Поль, это Волк, даже не помню, как его зовут, – она улыбнулась, – там около костра, блондинка Анриетта, рядом брат с сестрой Дар и Дара, но это тоже не настоящие имена. Извини, я увлеклась, немного сложновато для начала, да?

– Есть такое, – усмехнулась я. – А у тебя настоящее имя?

Вэнди слабо улыбнулась и опустила взгляд на свою кружку. Немного поболтала ее, как будто хотела разглядеть что-то в напитке, а потом тихо ответила:

– Была такая сказка, давным-давно, во времена до Пустоши. Мы прятали ее в подвале, она хранилась в семье много лет. Не знаю, почему. Может, среди наших предков был тот, кто ее написал, а может, она была его или ее любимой историей. Такие вещи держать нельзя, но и выкинуть было жалко. Это хорошая история. Когда девочку по имени Вэнди уводят в волшебную, но опасную страну, ей удается вернуться.

Она замолчала, и я так и не поняла, дали ли ей такое имя родители, или же она взяла его потом. Я невольно опустила взгляд на запястье Вэнди, на ее метку и спросила:

– Где теперь эта сказка?

– Она сгорела, – коротко ответила девушка и сделала один большой глоток.

По моему затылку пробежал холодок, и я выпила грису до дна в один присест.

– Эй, полегче! – засмеялась Вэнди. – Она куда крепче, чем кажется. Давай я лучше расскажу тебе про остальных, – и девушка начала мне показывать других жителей лагеря.

Столько разных людей вокруг, столько новых личностей! Мой взгляд скользнул по сидящим вместе старшим. Кени громко хохотал, Рейган о чем-то беседовал с Эйрин, а синеглазый Двэйн в задумчивости смотрел на огонь. По телу пробежали мурашки: даже с отблесками костра его глаза все равно выглядели какими-то холодными, словно ничто не могло их разжечь. Этот человек немного пугал меня. Он казался мне фигурой из чистого льда, до которой если дотронуться, то сам обратишься в ледышку. А еще его взгляд, пронизывающий до костей и… словно равнодушный. Вэнди говорила, что для Двэйна нет ничего важнее благополучия рейта и что он прекрасный лидер. Она отзывалась о нем с уважением, хотя они были ровесниками. Но мне трудно было разглядеть в его глазах хоть каплю интереса к чему-либо, он спрятал все эмоции за холодной синевой.

– Ну ладно, – голос Вэнди вырвал меня из задумчивости. – На сегодня с тебя хватит имен, придет время, и будешь знать всех жителей рейта. Но до него еще нужно дойти. Ложись спать – видишь, сегодня мы не засиживаемся у огня, нужно отдохнуть перед дорогой.

Я не возражала против отдыха, совсем наоборот, мечтала свалиться и уплыть в сновидения, к тому же моя голова и без того уже куда-то поплыла. Я стала привыкать к шуму леса, голосам. Здесь, в лагере, я ощущала себя в безопасности, знала, что в случае чего не останусь одна, и меня не растерзает буря, не задушат водоросли и не сожрет Тьма… Что она такое? Мне померещился какой-то странный треск в лесу, и я испуганно оглянулась. Никого не видно. Должно быть, дежурные бродят вокруг лагеря, защищая его границы. Не хочется думать, что это могло быть чем-либо другим. Спать. Просто пора спать.

***

Мы двигались длинной колонной в серых лучах занимающегося рассвета. Мы уходили на запад, мы покидали земли моего дома. Я не посмела обернуться. Да и зачем, если могла увидеть только высокие деревья и колючие заросли? Медальон, что подарил мне Трой, качался от быстрой ходьбы, и его легкие удары о грудь походили на биение сердца. Хотела я того или нет, но моя новая жизнь уже началась, и хоть мне не дано было ничего исправить, возможность распоряжаться этой новой судьбой оставалась за мной, не правда ли? Что будет ждать меня там, на западе? В кого превратится та Алиса, к которой я привыкла? Посмотрим, что станет со мной, когда дорога доведет нас до конечной остановки. И как бы ни было страшно, мне нужно идти вперед, хоть за спиной и остаются те, кого я люблю и к кому не могу вернуться.