Читать книгу За тихой гаванью залива Плежэ - Екатерина Кострова - Страница 11

Порт-Антонио. Ямайка.

В день званого бала, организованного губернатором, с самого раннего утра в поместье Вуд начались подготовительные мероприятия к нему. Более ста человек были привлечены для организации столь важного мероприятия. Данный бал уже успели ознаменовать в светском обществе спонтанным, так как приглашения на него присылали не за положенные три недели, а за полутора суток! Для некоторых особо притязательных светских дам такое приглашение стало своего рода вызовом, успеть за двадцать четыре часа подготовиться к званному балу и не у кого бы то ни было, а у самого генерал-губернатора. Самые знатные дамы и кавалеры Кингстона, Порт-Рояйла, Портленда, не говоря уже о Порт-Антонио, стремились попасть вовремя на этот бал и уж тем более не пропустить его. В общей сложности было разослано около двухсот пятидесяти приглашений. Пятьдесят посыльных Порт-Антонио разносили приглашения светским персонам.

Для Виктории этот бал станет первым в её жизни. Ранее она никогда не выходила в высший свет, а лишь читала о подобных мероприятиях в заметках мадридских газет. В школе её обучали этикету и правилам поведения в высшем обществе, в том числе на балу, но сегодня девушка сильно нервничала, ей казалось, что она ничего не помнит из этих уроков, да и если оставаться до конца честной перед собой, уроки этикета Виктории были совсем неинтересны, большую часть их она прослушала, рисуя на полях своей тетради. Сегодня Виктория пожалела об этом. Только проснувшись, не успев толком одеться, растрёпанная, в одной сорочке, она побежала в комнату Марианны, чтобы просить её рассказать о том, как себя вести на предстоящем мероприятии. Ей очень не хотелось опозорить своего дедушку, столь уважаемого человека и себя в глазах нескольких сотен человек, в особенности перед капитаном Миллером. Войдя в комнату к Марианне, совершенно забыв постучаться и поздороваться, Виктория с порога залепетала о своём невежестве, но дама прервала её буквально на полуслове.

– Доброе утро, для начала! – недовольно буркнула она, переводя взгляд на племянницу. – Дорогая моя, ты невежественна лишь потому, что вот так ворвалась ко мне в спальню в столь неотёсанном виде. Поговорим позже, когда ты приведёшь себя в порядок.

Движением руки Марианна попросила Викторию выйти из спальни. Огорчённо опустив голову, она покорно вышла из комнаты. Марианна была настоящей светской дамой, ей присущи все необходимые для этого черты – спокойствие, рассудительность, чувство грации и стиля, а также надменность вкупе с высокомерностью и чрезмерной горделивостью. С первой минуты знакомства Виктории и Марианны, последняя сразу дала понять, что племянница у неё неблаговоспитанная, но с этим можно и нужно бороться.

Виктория в расстроенных чувствах спустилась вниз в гостиную и прошла в аванзал, где вечером должен состояться бал. Вокруг неё бегали какие-то люди, некоторые смотрели на девушку с недоумением, другие и вовсе не замечали, продолжая заниматься своими делами – украшали аванзал лентами, бантами и цветами, протирали пыль, намывали мраморные колоннады, так чтобы в них можно было увидеть своё отражение. Флористы привезли свежайшие, едва распустившиеся лилии, белые и алые розы, хризантемы и пионы. От такого смешения цветочных ароматов у Виктории закружилась голова, она присела в кресло в углу зала, и закрыла глаза, представляя, как вечером в этом огромном, роскошном зале соберётся вся знать восточной и северо-восточной Ямайки. Дамы, порхающие в танцах в своих лучших нарядах, кавалеры в строгих костюмах, сшитых по последней моде и конечно капитан Миллер в своём строгом военном сюртуке с золочёными пуговицами и эполетами. Из мыслей о капитане Миллере Викторию вывел пронзительный крик Марианны:

– Виктория! Что ты делаешь в аванзале в таком виде?! Немедленно ступай в свою комнату, я пришлю к тебе свою гувернантку, она поможет тебе умыться, одеться и причесаться, а может быть научит тебя парочке хороших манер, после спустишься к завтраку.

С этими словами Марианна покинула аванзал. Виктории в очередной раз стало стыдно за себя, опечаленная тем, что тётя её отругала, она побрела в свою спальню. Проходя через гостиную, девушка услышала из-за приоткрытой двери столовой, разговор Джеймса и Марианны.

– Отец, ты уверен, что эта неотёсанная девчонка дочь моего покойного брата? – возмущалась Марианна. – У неё же никаких манер, она невоспитанная!

– Дай ей немного времени, дочка, – спокойно отвечал Джеймс, – она росла несколько в иных условиях, вот увидишь, что не пройдёт и пары недель, как она превратится в настоящую леди.

– Ох, батюшка, не знаю, насколько меня хватит, честное слово, я мечтаю взять кнут и выпороть её! Ни вкуса, ни манер, ах, боюсь даже представить, как мы сегодня опозоримся на балу перед всем знатным обществом Ямайки, да что там, нас будет высмеивать вся Англия, от сброда до короля!

Виктория не желала более слушать оскорбления Марианны, она побежала в свою комнату и закрыла дверь изнутри на небольшую щеколду, упала на кровать и зарыдала. Чувство одиночества поедало её изнутри, всё здесь было ей чуждо, весь этот благородный, знатный мир, что окружил её. Прошли чуть более двух дней, как Виктория вошла в свою новую семью, а ей казалось, будто прошёл целый год, долгий и нудный, погружающий её в свой мир, от которого она так далека. И она ещё осмелилась возмечтать о капитане Миллере, она, над которой, наверно, смеётся даже прислуга. В дверь постучали. Девушка быстро вытерла слезы, встала, отворила её. В комнату вошла высокая дама средних лет, несколько сутулая, одетая в темно-коричневое платье из тяжёлого бархатного материала. Это была гувернантка Марианны – миссис Кларисса Блэкберн. Женщина довольно строго указала Виктории на её неряшливый вид, после чего долго объясняла, как истинная леди должна начинать свой день.

– И помни, дорогая, что никогда и ни при каких обстоятельствах, благородная дама, не станет разгуливать по дому в присутствии слуг в одном пеньюаре, с растрёпанными волосами, а молодой леди и вовсе не пристало ходить по дому одной, – говорила миссис Блэкберн, – кто у тебя была гувернантка, она тебя ничему не научила.

– У меня не было гувернантки. – тихо ответила Виктория.

– О, ужас! – воскликнула миссис Блекбэрн, – у всякой девушки из порядочной семьи должна быть гувернантка, – а кто же учил тебя читать, писать, изучать иностранные языки, в конце концов?

– Я училась в частной школе.

– Господи помилуй! – миссис Блэкберн от неожиданности выронила расчёску из рук.

– Моя мама умерла, сразу после того как родила меня, а отец умер, когда мне едва исполнилось десять лет. Мачеха отправила меня в частную школу в Мад… – девушка осеклась, вспомнив, что дед просил её никому не рассказывать про своё испанское происхождение, – в Манчестер.

Миссис Блэкберн приобняла Викторию.

– О, бедное дитя, сколько же, наверное, тебе пришлось пережить. Слава Богу, что ты смогла найти своего дедушку.

Виктория пожала плечами, она искренне не понимала, почему в Англии считается обучение в частной школе таким уж дурным тоном, и почему все вокруг норовят пожалеть её. О школе у Виктории остались лишь хорошие воспоминания, многому смогла она научиться там, выучила в совершенстве английский и французский языки, немного говорит по-немецки, прекрасно разбирается в искусстве и живописи, рисует, хорошо читает, считает хуже, но также научилась и этому, кроме всего прочего обучалась верховой езде и теперь слывёт неплохой наездницей, занималась фехтованием. Давались в школе и уроки духовности, и светского этикета, им, пожалуй уделлось гораздо больше времени, но другое дело, что Виктории эти уроки никогда не нравились, и большую часть их она прослушала.

– Знаете, а мне нравилось учиться в школе. – искренне ответила она.

– О, дитя, не дай Бог это услышит, мисс Марианна. На неё ты должна ровняться, она эталон светской дамы, многие стремятся к тому, чтобы достичь того, чего достигла она на этом поприще.

– Наверно… – грустно протянула Виктория.

Девушка все же считала свою тётку очень скучной, а возможно у неё просто не было достаточно времени, чтобы поближе с ней пообщаться. Сегодняшняя поездка в магазин одежды должна была сблизить их, по крайней мере, на это надеялась Виктория.

– Позвольте, миссис Блэкберн, попросить Вас не укладывать мои волосы в замысловатую причёску. – робко попросила Виктория и одним движением собрала волосы с лица, убрав их назад, заколола заколкой на затылке. – Так лучше, не правда ли?

Гувернантка неодобрительно посмотрела на Викторию, но не стала спорить с ней, она понимала, что необходимо потратить не один день, а может и месяц, чтобы сделать из простушки настоящую леди.

– Спасибо Вам, миссис Блэкберн, но платье я надену сама. – Виктория достала из шкафа скромное платье – англез жёлтого цвета из лёгкого шелка, с закрытым верхом, но укороченными рукавами, декорированное гипюровыми вставками.

– Я помогу Вам затянуть корсет и надеть фижму. – настойчиво сказала миссис Блэкберн.

– Нет, спасибо, я не буду надевать корсет, ведь на платье уже есть корсет, а с фижмой я справлюсь. – ответила Виктория и буквально вытолкала миссис Блэкберн за дверь.

Спустя минут пятнадцать Виктория спустилась к завтраку на открытую террасу, где её ожидала Марианна. Джеймса Вуда не было. Марианна пристально оглядела Викторию, позвав миссис Блэкберн, она отчитала последнюю за внешний вид племянницы, но потом все же сменила гнев на милость.

– Ох, как я голодна, съела бы целого поросёнка, жаль, что его не подают на завтрак. – сказала она.

К слову, Марианна была женщиной с выдающимися формами, у неё были жиденькие светлые вьющиеся волосы, которые она всегда убирала в аккуратную высокую причёску, дополняя её шиньоном или париком. Круглолицая, с узкими глазками и тоненькими едва заметными бровями, Марианна никогда не славилась красотой среди здешних молодых дам. Но её происхождение и благовоспитанность полностью восполняли этот недостаток. Характер у Марианны тоже был не подарок, слишком высокомерная, при этом склочная, всегда недовольна окружающими её людьми, считающая себя идеалом и примером для подражания для многих юных леди. Бесспорно, по части хороших манер Марианну сложно было превзойти. С самых малых лет с Марианной занимались лучшие гувернантки Европы, последней из которых стала миссис Блэкберн, известная придворная дама Лондона, муж которой скоропостижно скончался от ветряной оспы, а ей пришлось продать большую часть имущества, чтобы хоть как-то расплатиться с карточными долгами мужа и свести концы с концами. Впоследствии она стала обучать девочек из дворянских семей музыке, живописи, этикету, чтению и иностранным языкам. Уже более десяти лет она является гувернанткой Марианны и считает её лучшей из своих учениц. И действительно, Марианна относилась к занятиям с большой отдачей, старательно выполняла все задания миссис Блэкберн, за что всегда поощрялась дополнительными сладостями. Видимо, это и стало причиной стремительного набора лишнего веса. И к двадцати восьми годам Марианна по-прежнему оставалась девицей. Женихи не выстраивались в очередь перед дверьми Джеймса Вуда с предложением руки и сердца, а те, кто и желал связать себя узами брака с мисс Вуд, не воспринимались достойными кандидатами, как по происхождению, так и по личному к ним отношению «невесты». С той самой поры, как на Ямайку перевели капитана Миллера, Марианна грезила мечтами о свадьбе с ним, однако молодой человек, пренебрегающий всеми формами светского времяпрепровождения, будь то званый ужин, маскарад или бал, совершенно не оказывал знаков внимания губернаторской дочке. Сам генерал-губернатор неоднократно обращался с просьбой к капитану, стать членом их семьи, но последний лишь отшучивался, не желая обидеть столь уважаемого человека и своего близкого друга.

К завтраку по обыкновению подавали овсяную кашу с яблоком, белый хлеб с джемом и кофе с молоком. Марианна с недовольством приступила к трапезе.

– Изо дня в день овсянка… – бубнила она себе под нос, съедая очередную ложку «нелюбимого» блюда.

После завтрака Марианна и Виктория на экипаже отправились в город. Портниха не успевала закончить платье к утру, и Марианна решила купить племяннице готовое платье в магазине. Виктория была счастлива, что тётя уделяет ей столько внимания и беспокоится о её наряде перед первым балом. На самом же деле Марианна переживала за себя, опасаясь, что племянница опозорит её на всё Британское королевство, поэтому она решила лично проконтролировать, что на себя наденет Виктория, а так же, как она причешется и, как будет вести себя в светском обществе.

Экипаж подъехал к двухэтажному каменному зданию недалеко от центральной площади Порт-Антонио. На здании висела металлическая табличка с выгравированными буквами «Магазин женской одежды».

– Это один из лучших магазинов на всех карибских островах! – громогласно сказала Марианна, выходя из экипажа. – Вот увидишь, Виктория, здесь мы обязательно подберём тебе хороший наряд. Портной и одновременно владелец магазина давно шьёт одежду самым благородным дамам Ямайки, в том числе сшил несколько модных нарядов и для меня.

Девушки вошли в помещение магазина через тяжёлые стеклянные двери. Внутри магазин выглядел очень богато, пол и стены отделаны мрамором, повсюду позолота и дорогая мебель в стиле итальянского барокко, а потолок отделан лепниной. Виктория восхитилась столь богатым интерьером магазина, ранее, будучи в Мадриде, она захаживала в местные магазинчики, но они и близко не шли ни в какое сравнение с этим. Навстречу к девушкам вышел мужчина средних лет, невысокого роста, темноволосый, с маленькими черными усиками. Выглядел мужчина очень скромно, нервно теребил жилетку своего костюма и пытался дружелюбно улыбаться. Виктория отметила такое поведение мужчины и сделала вывод, что Марианна была достаточно частым гостем в этом магазине, и, по всей видимости, гостем очень капризным.

– Мадам Вуд! – воскликнул он тоненьким голоском с лёгким итальянским акцентом. – Рад снова видеть Вас в стенах моего магазина. У нас новые поступления… – он осёкся, – но боюсь, Вам они не придутся по вкусу, это современная лондонская мода.

Марианна покраснела, слова мужчины её задели. Он заметил это и тут же попытался исправить ситуацию.

– О, мадам, Вы сегодня выглядите, как всегда очаровательно и по последней моде. Вам ни к чему эта лондонская безвкусица.

– Вольно, мистер Браун! – сурово ответила Марианна. – Я не для себя пришла выбирать наряд. – Вы должно быть уже слышали, что мой отец сегодня устраивает званый бал, так вот, моей новоиспечённой племяннице нужен достойный наряд. Покажите лучшее, что есть в Вашем магазине.

Мистер Браун поклонился и пригласил Викторию пройти за ним. Они прошли в соседнее помещение, где стояли деревянные манекены, их было десятка два, на всех были надеты женские платья, одно роскошнее другого. Но Виктория смотрела на все эти наряды без воодушевления, ни один из них не соответствовал тому платью, которое она успела нарисовать в своём воображении.

– А можно посмотреть наряды современной лондонской моды? – шёпотом спросила Виктория, озираясь по сторонам, чтобы её не услышала Марианна.

Мистер Браун улыбнулся, он провёл девушку через зал с манекенами, и они оказались в ещё одном зале, более маленьком, в котором также стояли манекены, но их было не более десяти. Виктория осмотрела платья, они были чудесные, очень лёгкие из ситца и льна, более дорогие – из шелка, атласа, почти все модели имели гибкий мягкий корсет и небольшую фижму, не делающую платье похожим на стол. Эти модели отличались от привычного всем французского рококо своей простой, элегантностью, а главное, лёгкостью. Но для бала Виктории не понравилось ни одно из представленных нарядов. Девушка вкратце описала, каким видит своё идеальное. Тогда мистер Браун воодушевился и сказал:

– Я прекрасно Вас понимаю, мисс, у меня есть то, что Вы ищите… О, это чудесно, чудесно. Однако этого платья сейчас нет в этом магазине, оно в моей мастерской, я как раз закончил работу над ним, и знаете, оно словно на Вас сшито. Я пошлю за ним посыльного, нет-нет, я лично за ним съезжу и обернусь за час.

Виктория объяснила все Марианне и попросила её подождать с ней мистера Брауна.

– Надеюсь, что это платье того стоит. – недовольно проговорила девушка. – Ох, завтрак был таким скудным, что я успела проголодаться. Виктория, пройдём вниз по улице, недалеко от пристани есть замечательная кофейня. Выпьем по чашечке чая с восхитительными пирожными.

Девушки отправились пешком в сопровождении адъютанта. По пути Марианна рассказывала Виктории, как вести себя на балу. Чем больше Марианна говорила, тем Виктория больше осознавала, что не справиться со столь сложным протокольным мероприятием. Только девушки подошли к входу в кофейню, как к Марианне сзади подбежал босоногий мальчуган, лет восьми от роду, в длинной бежевой рубахе и укороченных порванных от старости брюках. Своей маленькой грязной ручкой он подёргал за подол платья Марианны и тоненьким голоском проговорил:

– Мисс, а дайте монетку.

Марианна обернулась, с презрением посмотрев на мальчишку, закричала:

– Убери от меня свои грязные руки! Адъютант, что Вы стоите, уберите его!

Одной рукой Марианна с силой оттолкнула мальчика. Он упал на каменный тротуар и заплакал. Виктория в ужасе подскочила к мальчишке и присела рядом с ним на колени, пытаясь поднять его с земли.

– Что Вы делаете, Марианна?! – воскликнула Виктория. – Это же всего лишь ребёнок!

– Адъютант, я приказала, немедленно уберите это! – командным голосом сказала Марианна и пальцем указала на мальчика. – Виктория, немедленно поднимись с колен, ты нас позоришь! – она озиралась по сторонам и видела, как вокруг начинают собираться зрители этого «спектакля».

Адъютант попытался наклониться к мальчишке, но Виктория не дала ему этого сделать, она с силой оттолкнула молодого человека.

– Да, что же Вы не люди?! – кричала Виктория. – Не смейте трогать ребёнка! – после она обратилась к мальчику. – Ты просил монетку? Держи.

Виктория трясущейся рукой из-за пояса достала небольшой кожаный мешочек с десятью золотыми монетами, которые ей дал Джеймс на покупку платья, пять из этих монет она отдала мальчугану. Он робко взял монеты и сжал их в свой маленький кулачок.

– Виктория! Я приказываю тебе, немедленно забери у него деньги! – грозно проговорила сквозь зубы Марианна. – Тебе это так с рук не сойдёт. Адъютант, арестуйте этого воришку, он только что украл пять золотых монет.

За происходящим стали наблюдать прохожие, они плотным кольцом толпились вокруг молодых людей и ждали, чем же все закончиться. Среди наблюдающих стоял капитан Миллер, он возвращался с пристани, как услышал крики Марианны.

– Нет, Марианна, Вы не можете этого сделать! – говорила Виктория. – Прошу Вас, сжальтесь, он же ребёнок, а монеты ему я сама дала… – по щёкам девушки покатились слёзы обиды.

Слёзы Виктории заставили капитана Миллера вмешаться, внутри у него шла борьба между нежными чувствами к этой девушке и здравым смыслом.

– Мэм, – обратился он к Марианне, отвесив ей поклон, – моё почтение. Я невольно стал свидетелем столь неприятной для Вас ситуации, но думаю, все можно закончить миром. Мальчуган вернёт Вам монеты, а Вы сжалитесь над его и так нелёгкой судьбой.

Марианна, увидев капитана Миллера, расплылась в улыбке.

– Добрый день, капитан Миллер, безмерно рада нашей встрече. Ах, что Вы, мне не жаль для этого сорванца пары монет. Ступай, мальчик, и постарайся более так не делать. – ласково проговорила она.

Мальчишка встал на ноги и побежал вниз по улице. Капитан Миллер помог Виктории подняться на ноги.

– Моё почтение, мисс Вуд! Полно Вам плакать! – он протянул ей белый накрахмаленный платок, но девушка отвернулась от него.

– Не обращайте внимания на эту никчёмную, капитан Миллер, пройдёмте лучше в кофейню, составите мне компанию за чашечкой чая. Виктория, ступай обратно в магазин, мистер Браун, верно уже вернулся с твоим платьем. После чаепития я заеду за тобой.

Марианна подхватила под руку капитана Миллера и потащила за собой в кофейню. Виктория же в расстроенных чувствах пошла обратно в магазин. Её переполняла и злость, и некоторая зависть, и негодование, и сожаление. Вся в смятении девушка подошла к магазину и села на каменные ступени возле входа в магазин. Ситуация с мальчиком показала Виктории всю фальшивость Марианны, она была пронизана ложью. То благородство, которым она кичилась, всего лишь игра, жалкая игра в великосветскую даму. Виктория боялась даже подумать, что капитан Миллер из мира Марианны, столь же лживый и лицемерный. Она создала его прекрасный образ и искренне поверила в него, но сейчас её вера пошатнулась… Пошатнулась и её вера в людей из высшего общества, эти хвалёные дамы и кавалеры, гуляющие в сопровождении слуг, в дорогих нарядах, проезжающие на своих дорогих экипажах, запряжённых отменными лошадьми, и так просто проходящие мимо нищих детей, стариков, женщин, молящих о помощи. Они их и не замечают вовсе, а если и бросают взгляд, то лишь, чтобы ещё раз убедиться в своём превосходстве. Они презирают нищету, не желают и близко к ней приближаться, боясь испачкаться, боясь потерять себя, своё лицо. Но лиц у таких людей нет, каждое утро, вставая с постели, они надевают свои маски безразличия, а внутри их остаётся пустота. Пустые набитые куклы! – пронеслось в голове у Виктории. Из всех этих мыслей её вывел голос капитана Миллера.

– Мисс Вуд, я хотел извиниться перед Вами. – сказал он.

Виктория подняла на него удивлённый взгляд. Капитан Миллер сел рядом с ней.

– Хотел принести Вам свои извинения. – повторил он.

– Вы ничего мне не сделали, чтобы извиняться. Это я должна извиниться, вела себя грубо с Вами, Вы верно того не заслуживаете. – проговорила Виктория, отворачивая от него взгляд и едва сдерживая слезы.

– Почему Вы плачете?

– Из-за очередного разочарования в людях.

– Вы о Марианне? Не берите в голову, она избалованная. В жизни Вам ещё столько раз придётся сталкиваться с жестокостью и несправедливостью, и если Вы будете каждый раз лить слезы, то Вам их попросту не хватит. – капитан улыбнулся.

Виктория тоже улыбнулась. В этот момент к магазину подъехал кэб, это прибыл мистер Браун.

– Простите меня, мистер Миллер, но боюсь, я вынуждена оставить Вас, моё платье готово к примерке. Надеюсь, что увижу Вас вечером на балу.

– Непременно, мисс.

Капитан поклонился ей и направился далее по улице, а Виктория вместе с мистером Брауном вошла в магазин, чтобы примерить платье. Спустя час девушка довольная вышла из магазина с большой картонной коробкой в руках, перевязанной атласной лентой голубого цвета. На улице её уже ждал экипаж, но Марианны внутри не было. Виктория села в коляску, полная радости от встречи с капитаном Миллером и покупкой платья, поехала домой.