Читать книгу За тихой гаванью залива Плежэ - Екатерина Кострова - Страница 13

Войдя в комнату капитана Миллера, Виктория сказала:

– Я так и представляла себе твоё жилище.

Капитан нахмурился.

– Хм, маленькое и убогое? – спросил он с лёгкой ноткой обиды в голосе.

– Нет же, простое, без изысков, доброе, если так можно сказать применительно к жилищу, и уютное.

Александр приблизился к Виктории и притянул её к себе за талию. От него исходил терпкий запах табака и виски, она ощутила сильное волнение, ей безудержно захотелось поцеловать его, что она и сделала в то же мгновение. Подалась вперёд и коснулась своими губами его губ. Он ответил на поцелуй, после чего запустил ей в волосы свои руки, продолжая страстно целовать. Виктория не знала, какое за этим последует продолжение, но она жаждала его. В следующий миг позволила ему расстегнуть её корсет, затем снять платье, сорочку. Оказавшись обнажённой, Виктория закрыла глаза, он медленно уложил её на кровать, своей рукой нежно провёл сперва по её талии, а после по внутренней поверхности бедра. Всё её тело покрылось мурашками, внутри она ощутила сильное волнение, схожее с буйством тысячи бабочек, одновременно порхающих в животе. Обхватив его шею руками, Виктория всем телом прильнула к нему, а он осыпал её шею и грудь поцелуями. Она всё глубже и глубже погружалась в этот блаженный омут. Неожиданно Виктория почувствовала резкую боль внизу живота, она шептала, что-то на ухо Александру, скорее всего, просила остановиться, но он лишь нежно поцеловал её в губы. Боль потихоньку стихала, перерастая в наслаждение, и Виктория растворилась в нем полностью, отдавшись своим страстям с головой. Она не помнила, как всё закончилось, очнулась от лёгкого прикосновения Александра, он гладил её волосы и целовал в лоб. Виктория до сих пор не могла осознать, что с ней произошло, полное смятение чувств, она лежала и боялась пошевелиться, боялась, что это сон, который вот-вот закончится. Но тут взгляд её упал на белые простыни на полу, испачканные кровью. Стыд охватил Викторией, она поняла, что лежит голая с мужчиной в одной кровати, с мужчиной, который не является её мужем. Вскочив с кровати, и быстро надев на себя сорочку, она схватила простыни, свернула их в ком и спрятала за спину. Александр рассмеялся и подозвал Викторию к себе, но девушка помотала головой, она сгорала от стыда, ругала, кричала на себя изнутри за свою слабость и податливость.

– Тебе нечего стыдиться, – нежно сказал Александр, и за руку притянул её к себе, – скоро мы поженимся, и ты станешь моей законной супругой.

Виктория присела рядом. Слова Александра немного успокоили её, вселили надежду. Она провела своей рукой по его волосам и со всей любовью и нежностью посмотрела ему в глаза, пытаясь найти там ответ, а не предаст ли он её? Ведь, в сущности, она ничего не знала о нём. Опустившись на подушку, рядом с Александром и, взглянув в его глаза, она снова увидела в них грусть.

– Ты грустишь? – спросила Виктория.

– Нет, с чего ты взяла?

Она пожала плечами.

– Знаешь, а ведь я совсем ничего о тебе не знаю. – сказала она. – Откуда ты? Кто твои родители? Хоть что-нибудь…

Александр отстранился. Эта тема была неприятна для него, причиняла боль, никто не знал о его жизни, и сейчас он не был до конца уверен, готов ли снова теребить старые раны, которые только начали затягиваться. Александр посмотрел на Викторию, которая с надеждой в глазах ждала от него ответа, и решил, что должен рассказать о себе женщине, которую искренне полюбил.

– Родился я в графстве Гемпшир, в большом портовом и производственном городе Саутгемптон. Мой отец был владельцем судостроительной компании, очень уважаемым и влиятельным человеком на юго-востоке Англии, а моя мама – учительницей в духовной семинарии, очень набожная верующая женщина, кроткая и тихая, я до сих пор задаюсь вопросом как мой отец, заядлый игрок в карты и гуляка, смог покорить столь чистую и открытую женщину. С детства она прививала мне и моей маленькой сестрёнке – Мэредит любовь к Господу, каждое воскресение мы всей семьёй, в том числе мой неверующий отец посещали службу в англиканской церкви, а после всю дорогу до дома слушали насмешки отца относительно религии, но мать это будто не трогало, она улыбалась ему и даже поддерживала его неуместные шутки, но потом пол ночи молилась за грешную душу отца. Это было что-то вроде нашей семейной традиции. Но как бы мама не старалась привить мне любовь к Богу, я всё же пошёл по стопам отца, с юных лет меня привлекали корабли, море, я мечтал о дальних плаваниях, поэтому в четырнадцать лет записался в рекруты на флагманский корабль. Это был небольшой галеон, ещё из старых боевых кораблей, он курсировал вдоль берегов юго-восточной Англии по проливу Ла-Манш. Скорее это был просто дежурный сторожевой корабль. Капитан этого галеона хороший друг моего отца, я быстро пошёл вверх, уже к восемнадцати годам достиг первого уоррент-офицерского звания – мичман. Но я не желал дальше оставаться на галеоне, так как понимал, что корабль этот в любой момент могут пустить в расход, и я вернусь к тому с чего начал. Вопреки воле отца я пошёл учиться в морское кавалеристское училище Его Величества короля Георга II. Спустя два года обучения меня взяли в команду военного фрегата – Корабля Его Величества «Олимпия» на должность лейтенанта. Отец гордился мной. Шёл 1752 год, это был год промышленных переворотов, начинал процветать капитализм и в то же время, всё чаще происходили волнения среди рабочих. В больших городах увеличилось число рабочей силы за счёт утечки таковой из сельской местности. Рабочих мест не хватало. Предприятие моего отца стало испытывать некоторые финансовые затруднения, закрылись несколько платформ по строению галеонов, так как военный флот активно переходил на лёгкие и более манёвренные фрегаты. Отцу пришлось уволить более двухсот с половиной рабочих. Я в тот период находился в долгосрочном плавании в водах Атлантического океана. Рабочие под предводительством некоего Джастина Бишопа, одного из уволенных, устроили забастовку у дома моих родителей. Отец, мать и сестра в этот момент находились в доме, и у них не было возможности покинуть его, так как бастующие окружили дом. Они требовали восстановить каждого уволенного рабочего. Так они провели у дома моих родителей двенадцать часов. К тому времени стражи города стали разгонять манифестантов, коих собралось не меньше полутысячи. Тогда Джастин Бишоп потребовал от отца принятия незамедлительного решения, в противном случае, он грозился поджечь дом. Отец отказался выполнить требования Бишопа, и двадцать два человека во главе с последним облили дом со всех сторон керосином и подожгли, у моих родителей не было ни шанса спастись. Дом вспыхнул за секунды. Из плавания я вернулся к обгорелым останкам некогда роскошного особняка. К тому времени Джастин Бишоп и его подельники находились в тюрьме, а позже мне стало известно, что Бишопа казнили по указу Его Величества короля Георга II за организацию мятежа и убийство моих родных. После я отдал прошение о переводе меня в одну из британских колоний. Так совпало, что фрегат «Олимпия» перебросили в усиление сюда, на Ямайку. Вместе со мной на корабле служил сын Джастина Бишопа – Джек Бишоп. Я пытался ненавидеть его, хотел даже учинить ему неприятности по службе, но умом понимал, что он не виноват в грехах своего отца и не должен отвечать за них. Так или иначе, Джек сам себя наказал, впоследствии он был уволен из армии и сослан на каторгу.

Как видишь, Виктория, у меня нет никакой тайны, лишь трагическая история моей юности, которая наложила на меня большой отпечаток. Я предпочёл закрыться от людей и отдаться морю. До встречи с тобой, казалось, я так и остался бы, одинок.

Виктория обняла Александра и погладила его по волосам. Она не знала, что сказать ему, выразить сочувствие, но к чему оно сейчас, она все понимала, чувствовала то, что чувствовал Александр, она всего лишь хотела быть рядом с ним. Но тут вдруг ей в голову пришла мысль о том, что Александр в своём рассказе упомянул Джека Бишопа, пирата, благодаря которому она сбежала из Испании. Девушка решила удостовериться в своих предположениях.

– А что стало с Джеком Бишопом? – спросила она.

– Думаю, он отдал концы на каторге… – задумчиво проговорил Александр. – А почему тебя волнует судьба этого негодяя?

Виктория пожала плечами.

– По его вине мы потеряли двадцать лучших матросов и фрегат «Олимпия»! – зло проговорил Александр.

– Помнишь, я рассказывала тебе историю о том, как я попала сюда? Так вот, того пирата, который помог мне звали Джек Бишоп и он прекрасный мореплаватель. Я хочу сказать, что он показался мне человеком, который не просто всю жизнь промышлял пиратством, было в нем что-то офицерское, понимаешь?

Она вопросительно посмотрела на него, в надежде, что Александр правильно её поймёт. Молодой человек в задумчивости отвернулся от Виктории. Что если это тот самый Джек Бишоп, но как ему удалось сбежать с каторги? Нет, этого не может быть!

– Ты уверена, Виктория, что мы говорим об одном Джеке Бишопе?

– Возможно. Харизматичный, болтливый, несколько развязный, с лёгким ирландским акцентом… – ответила она.

Александр с силой стукнул кулаком по подушке.

– Чёртов мерзавец! – воскликнул он. – Он не говорил тебе о своих намерениях? Куда он держал курс?

– Он говорил лишь о том, что на Антильских островах его ждёт команда.

«Антильские острова, это же целый архипелаг островов…» – подумал про себя Александр.

– Попадись мне только на пути, этот негодяй! Я лично вздёрну его на рее! – сказал он. – Прости меня, Виктория, я не хотел омрачать столь волшебную ночь.

Он притянул к себе девушку и поцеловал в губы.

– Обещай, что вернёшься. – проговорила она.

– Обещаю.

С первыми лучами солнца Александр оделся, и ещё раз попрощался с Викторией. Перед уходом она отдала ему медальон, который ей подарил отец, в знак своей любви и верности к нему, а также как оберег от бед. С тяжёлым сердцем она прощалась с Александром, на душе у неё словно камень лежал, что-то не давало с лёгкостью отпустить его, как бы предвещая некую беду. Она не стала говорить ему о своих переживаниях, лишь дала несколько напутственных слов. После того, как дверь за ним закрылась, девушка выглянула в окно, чтобы ещё раз проводить своего возлюбленного взглядом и попросить у Бога послать ему надёжного Ангела Хранителя. Никогда ранее Виктория не испытывала такого сильного чувства тревоги, всё внутри у неё сжималось, ей казалось, что она видит его в последний раз, она провожала взглядом его горделивую фигуру, пока он не скрылся за поворотом улицы. В полдень к дому капитана Миллера подъехал экипаж, отправленный губернатором. Виктория вернулась в поместье Вуд.