Читать книгу За тихой гаванью залива Плежэ - Екатерина Кострова - Страница 8

На фрегате «Надежда» в это время между Джеком и Даниэлем произошла ссора. Молодой человек упрекал пирата в том, что он воспользовался Викторией и бросил её на амбразуру ради своих ничтожных целей. Всё обострилось в тот момент, когда Даниэль наставил на Джека шпагу и приказал ему возвращаться за Викторией.

– Не глупи, юнец! – сказал Джек. – Ты не знаешь, как управляться с оружием, можешь пораниться.

– Джек, ты развернёшь этот чёртов корабль, и мы вернёмся за Викторией! – настаивал Даниэль, держа перед грудью Джека острие шпаги.

– Ты ничего не смыслишь в ведении морского боя, «Молниеносный» за несколько минут потопит наш корабль, не успеем мы произвести хотя бы один залп. Я же сказал, что вернусь за Викторией. Делать это нужно с холодной головой. Просто так ты не придёшь к капитану Миллеру и не заберёшь её.

Даниэль задумался, безусловно Джек был прав, но юноша не хотел терять эту девушку, он сильно переживал, что не успеет спасти её из лап британцев. Он опустил шпагу и опечаленно сел на деревянные ступеньки, ведущие к юту.

– На Антильских островах у меня славная команда. Заберём их, отправимся за Викторией. Я обещаю тебе! – сказал Джек, пытаясь тем самым отвязаться от назойливого юноши.

«Молниеносный».

Виктория проснулась от громкого хлопка двери в каюте. Это пришёл капитан Миллер. Он посмотрел на заспанную девушку и налил ей в стакан воды.

– Могли бы расположиться на кровати. – сказал он, протягивая ей стакан с водой.

– Благодарю Вас, капитан. Я должна поблагодарить Вас за то, что спасли меня.

– Было от чего спасать? – холодно спросил капитан.

Виктория не знала, что ему ответить. Она чувствовала эту холодность с его стороны, которая очень расстраивала её. Ей казалось, что перед ней стоит другой человек, совсем не тот, кого она встретила на палубе. Сама не зная почему, но Виктория очень хотела понравиться капитану, хотела, чтобы он взглянул на неё, как-то иначе.

– А теперь все же будьте добры объяснить, что Вы делали на испанском корабле? И кто Вы такая? – строго спросил капитан.

Виктория не желала ему врать, поэтому рассказала всю правду, о том, что родом из Испании, про Даниэля и коммодора, про то, как познакомилась с пиратом, про реквизированный фрегат. Она говорила быстро и спутанно, боялась упустить любую мелочь, хотела, чтобы он поверил ей, но от этого её рассказ не выглядел правдоподобно, а больше походил на придуманную на скорую руку ложь.

– Почему же Вы пожелали отправиться на Ямайку? Вы испанская подданная хотели убежать на Ямайку – английскую колонию и это в то время, когда наши страны воюют между собой. Все что Вы мне сейчас рассказали полная чушь! Я по-Вашему похож на глупца?! – капитан перешёл на повышенный тон. – Кого Вы хотите обмануть? Прав был мой лейтенант, когда предлагал запереть Вас в трюме!!!

– Прошу Вас, капитан, – взмолилась Виктория, – поверьте же мне! Клянусь, что ни слова не солгала Вам. Посмотрите на меня, посмотрите же! Я не лгу!

Капитан посмотрел в глаза Виктории, а она смотрела в его глаза, смотрела умоляющим взглядом, так и кричащим о помощи. Что-то снова тронуло его сердце, он почувствовал, как в груди его, будто, что-то сжалось, и отвернулся от неё. Виктория тоже это почувствовала, какое-то неведанное ранее ей тепло, которое разливалось по всей груди и согревало собой всё её тело, вселяя в сердце надежду на что-то светлое.

– Верьте мне, капитан!

– Я высажу Вас в Порт-Антонио! Я не сведу с Вас глаз, если Вы только попробуете совершить диверсию или что-то подобное, клянусь, что лично вздёрну Вас на рее этого корабля!

Капитан хотел было выйти из каюты, но Виктория остановила его.

– Капитан, пожалуйста, постойте! Могу я просить Вас о встрече с губернатором Джеймсом Вудом?

– Не знаю, что Вы задумали, мисс, но уверяю, у Вас ничего не получится.

– Прошу, капитан!

– Хорошо я отведу к генерал-губернатору. И почему я ведусь на Ваши интриги?

С этими словами капитан вышел из каюты, а Виктория улыбнулась. Чуть больше суток она провела в каюте. Капитан Миллер заходил пару раз лишь на несколько секунд, чтобы взять какие-то бумаги или карты. С Викторией он более не разговаривал. Она была сильно опечалена столь холодным поведением капитана, однако понимала мотивы такого поведения, и не могла требовать иного. Каждую минуту она молила Бога, чтобы её встреча с Джеймсом Вудом состоялась, чтобы он поверил ей. Чем больше Виктория думала об этом, тем сильнее предавалась молитве. К ночи за дверью она услышала чей-то разговор, подойдя ближе, по голосу в одном из собеседников она узнала капитана Миллера.

– Кэп, надобно приказать врачу осматривать каждого матроса дважды в день, – говорил второй собеседник, – жёлтая лихорадка охватила весь карибский перешейк. Только шестьдесят солдат из дивизии Кэмпбела в Гаване унесла эта дьявольская болезнь.

– Ты прав, Джефф, надеюсь, что до нас эта зараза не доберется. А на суше, да, сейчас не спокойно. – отвечал капитан.

– Что там на суше, я думаю ни где от чумы не спрячешься, так и от лихорадки. Вспомни наш галеон, на котором рабов перевозили, пол экипажа померли, не успели на берег ступить, да большая часть поголовья негров загнулась, а остальные на суше умерли.

– И то верно. Я дам отдельное распоряжение медицинскому персоналу повнимательнее осматривать матросов, с любым недомоганием будем снимать с борта. Не хватало еще вспышки лихорадки на борту корабля. В такое трудное для нас время, мы должны ценить каждую боевую единицу, каждого матроса и рекрута.

– Поговаривают, что Кэмпбел делает успехи на суше.

– Да, но высока вероятность перехода на комбинированные нападения, с суши и с моря. Веласко по-прежнему держит оборону Эль-Моро и пока дальше холма Ла-Кабана Кэмпбелу продвинуться не удалось, но тем не менее они заняли хорошее место для осады. Последнее, что я слышал, отряды Кэмпбела начали устанавливать артиллерийские батареи с видом на Эль-Моро, а полковник Маккелар возглавил возведение бруствера. Поэтому мы пробудем в Порт-Антонио до особого распоряжения генерал-губернатора. Кроме того, в Порт-Ройял снова не спокойно, с Тортуги туда зачастили бандиты, как доложили разведывательные силы, они поселяют хаус среди чернокожего населения, тем самым видимо подбивая рабов на очередное восстание.

– Чёртовы пираты! В своё время дали им слишком много привилегий.

– Да, согласен. Но на тот момент они приносили немало пользы.

– Скорее прибыли, ха-ха-ха…

Оба мужчины рассмеялись. После этого Джефф отправился на мостик, а капитан вошёл в свою каюту, застав Викторию у двери. Девушка смутилась.

– Я не подслушивала, честное слово! – попыталась оправдаться она, но капитан не обратил на неё никакого внимания. – Капитан, я сижу здесь уже вторые сутки, а Вы и словом со мной не обмолвились.

– Не люблю пустые разговоры. – отрезал он и сел в кресло, закрыв лицо шляпой.

Виктория легла на кровать, но уснуть она так и не смогла, в ней все то закипало от злости, то приводило в отчаяние. Вся эта история, в которой она оказалась, казалось каким-то сном, вот-вот он закончится, а она проснётся, снова маленькой девочкой, в своей кровати и зайдет отец, нежно поцелует её в лоб, а после они вместе позавтракают и отправятся на виноградники, там отобедают тем, что собрала им Рамира, а к ужину вернутся домой уставшие, но счастливые и всей семьёй соберутся за столом, прочтут молитву перед принятием пищи, а после Виктория сядет вместе с отцом в кресло перед камином, и он расскажет ей очередную историю о морских приключениях, полную отваги и доблести. Так девочка уснёт у него на руках, а с утра снова проснётся в своей кровати от нежного поцелуя отца и все повторится заново. Тут мысли девушки перенеслись к Рамире, как же она могла не подумать о ней, коммодор скорее всего не оставил её в покое, что с ней стало, она в тюрьме или её вовсе нет в живых? Чувство вины овладело ею, она пыталась отогнать от себя все плохие мысли, но они предательски одна за одной лезли в голову. Девушка впала в уныние. Под утро ей все-таки удалось задремать. Проснувшись, Виктория не обнаружила капитана Миллера в каюте. Она встала, умылась, расчесала свои волосы и собрала их на затылке в аккуратный пучок. Подойдя к окошку, она увидела, что корабль медленно подплывает к порту. Дивные места Ямайки увидела Виктория, ей сразу захотелось взять холст, краски и творить, творить, творить… Живописные зелёные утёсы простилались далеко от берега, они раскинулись по горизонту, будто окутывая остров своими большими лапами, а золотистая полоска песка разделяла воду и низкорослый лес. Перед взором Виктории предстал небольшой город, с невысокими крышами домов, а на фоне утёса золотился шпиль высокой башни. Фортовые укрепления грозно окружали северную часть острова. Корабль медленно вплывал в узкую бухту, рассекая под собой кристально-голубые волны. Девушке не терпелось скорее вступить на новую землю. Она была так далеко от родного дома, совершенно в иных местах, не похожих на привычный ей пейзаж. Новые люди, другой быт, иная страна. Но её это совсем не пугало, а наоборот манило своей неизвестностью. Снова любопытство возымело над ней и тот страх перед встречей с дедушкой куда-то ушёл или на время затаился. Сейчас, когда она стояла на пороге новой жизни, ей наоборот хотелось скорее встретиться с ним, расставить все по своим местам. И даже если он по каким-то причинам отвергнет её, она всё равно останется в этих местах и никогда не вернётся в Испанию. В каюту вошёл капитан, он сообщил ей, что они прибыли в Порт-Антонио и через несколько минут, она сможет сойти с корабля. Улыбка радости не сходила с лица Виктории. Проведённые двое суток взаперти дали ей возможность о многом подумать, многое для себя открыть, расставить правильные приоритеты. Когда корабль пришвартовали, Виктория вышла на палубу и полной грудью вдохнула свежий морской воздух. Здесь даже воздух был другой, для Виктории это был воздух её новой жизни.

– Мисс, прошу покинуть мой корабль. – сказал капитан, подходя к ней сзади. – Я направляюсь в здание Совета, если Вы ещё не бросили свою затею, можете отправиться со мной.

Виктория улыбнулась капитану. Он невольно улыбнулся в ответ, но потом, снова сделав серьёзное лицо, прошёл мимо неё. Виктория направилась следом за ним. Они шли по небольшой улочке вдоль одно- и двухэтажных зданий, крыши которых пиками устремлялись к ярко-голубому небу, на улице было довольно многолюдно, все куда-то спешили, чем-то занимались. Виктория внимательно разглядывала каждую деталь, каждого проходящего мимо человека, будь то мужчина или женщина, или ребёнок. Всё привлекало внимание девушки, та простота, которая царила среди местного населения, местный колорит, животные и домашняя птица, бродившие тут и там. Спустя пятнадцать минут, они вышли на большую площадь со всех сторон, окружённую каменными постройками, по своему образу напоминавшими форт. Капитан вошёл в одну из дверей, Виктория проследовала за ним. Они оказались в полутёмном помещении с каменной лестницей, ведущей на второй этаж. Поднявшись по лестнице, перед ними предстал широкий коридор, очень светлый, окна которого выходили на площадь. На полу лежал мягкий красный ковёр с орнаментом по краям. Коридор вёл к большой двустворчатой двери из красного дерева с резьбой и золочённой ручкой. Капитан проследовал к данной двери. За дверью оказалась совсем маленькая комната с небольшим кожаным диваном темно-зелёного цвета и столом, за которым сидел адъютант. Капитан подошёл к нему и что-то прошептал на ухо. Адъютант кивнул, после посмотрел на Викторию и предложил ей присесть на диван. Она послушно села. Волнение снова вернулось к девушке.

– Я должен сперва переговорить с генерал-губернатором о своих делах, а после, если он пожелает Вас принять…

На этом капитан скрылся за дверью, расположенной напротив той двери, через которую они вошли. Капитан не заставил долго ждать себя.

– Вы можете войти, – сказал он, выходя из кабинета генерал-губернатора.

Виктория нерешительно встала и медленно зашагала на встречу своим страхам. Она вошла в кабинет. Это было небольшое помещение, отделанное в строгом английском стиле, стены были однотонные темно-зелёного оттенка, с бардовой окантовкой, вся мебель кожаная тёмного цвета идеально гармонировала с общей фактурой кабинета. Генерал-губернатор сидел за большим письменным столом, покрытым темным лаком. Виктория посмотрела на него и будто увидела своего отца в старости. У него была такая же короткая причёска, только волосы все посидели, те же золотисто-зелёные глаза, небольшие и очень добрые, густые брови, также поседевшие, но некогда черные, тонкие губы и впалые щёки. Губернатор встал из-за стола и тоже внимательно посмотрел на Викторию. Так они разглядывали друг друга около минуты. Первым заговорил губернатор.

– Мы знакомы? – голос у него был в точь как у отца Виктории, по щёкам у неё покатились слезы. – Что с Вами? Хотите воды?

Он налил в стакан воды и протянул ей. Виктория осушила его полностью. От переживаний у неё пересохло в горле.

– Простите меня ради Бога, но Вы так похожи на моего отца, будто смотрю на него… – проговорила она.

– Вы мне тоже напомнили одного человека. Хотя, о чем это я… Последний раз, когда я видел его, он был совсем мальчишкой…

– Вы говорите о Ричарде? О Вашем сыне, Ричарде?

Губернатор побледнел.

– Вам что-нибудь о нём известно? Он жив? Жив? Говорите же!

Виктория опустила голову.

– Я не могу утверждать, но послушайте, пожалуйста, мою историю.

Девушка поведала губернатору все о себе и своём отце, а также то, что ей стало известно от бабушки. Она старалась говорить чётко и с расстановкой, только сухие факты, не желая ничего приукрашивать или наполнять свою речь излишними гиперболами, либо дополнять каким-либо своими предположениями, так ей казалось, её рассказ будет выглядеть более правдоподобным и искренним. Губернатор внимательно её слушал и с каждым словом он становился все белее и белее, в конце рассказа, он опустился в кресло и взялся за сердце. Виктория испугалась и подбежала к нему, расстегнула верхние пуговицы его сюртука и дала выпить воды. Губернатору стало несколько легче. Когда она склонилась над ним, у неё из-под рубахи выпал медальон и губернатор тут же заметил его, он взял монету в свои руки и внимательно изучал её.

– Откуда это у Вас? – спросил он.

– Этот медальон мне отдал отец перед самой смертью. Мне было десять. А и вот ещё…

Девушка достала из-за пояса свёрток из полимерного материала и достала из него карточку с изображением мужчины.

– Это мой отец. – сказала она.

Губернатор вгляделся в пожелтевшую от старости и влаги карточку и улыбнулся.

– Ричард. Конечно это он, я узнал его. Сколько ему здесь? Должно быть не более тридцати? – слеза, будто бы тайком пробежала по его сморщенной от старости коже. – Так значит, Вы моя внучка.

Джеймс сказал это утвердительно, что заставило Викторию улыбнуться, он ей поверил, признал её, у неё есть дедушка, родной человек, пусть она его впервые увидела, но чувствовала что-то родное в нём.

– Могу я обнять тебя? – робко спросил Джеймс, вставая на ноги.

Виктория сама обняла его, сильно сжала его шею и поцеловала в щеку. Радости и счастья её не было предела. Джеймс и Виктория проговорили более двух часов на совершенно разные темы, он желал узнать все о своём сыне, чем последний занимался, как рос, и Виктория с удовольствием рассказывала ему обо всём. Джеймс то и дело улыбался, ему было неимоверно приятно слышать о том, что его единственный сын при жизни был уважаемым человеком, отважным и честным. Джеймс расспрашивал Викторию и о том, как она жила. Девушка рассказала всё, через, что ей пришлось пройти за последние месяцы, а также о том, что опасается коммодора, последний преисполнен ненавистью и желанием отомстить. Произнеся фамилию Маурисио Торо и рассказывая о намерениях коммодора, она заметила, что лицо дедушки изменилось. Оно стало настороженным, несколько озадаченным, но также от её внимания не ушёл и огонь презрения, который буквально горел в глазах деда. Джеймс не был лично знаком с Рикардо, но понимал, что движет этим молодым человеком. Некогда Джеймсу во имя процветания своей страны, пришлось пойти на некоторые ухищрения, и руководствоваться низменными чувствами, став подобно простому каперу, а не офицеру морского флота. Вместе с тем, Джеймс сполна поплатился за те деяния, совершенные им когда-то. Он потерял сына, которого всеми силами пытался отыскать долгих тридцать восемь лет, а последние восемь лет, как оказалось, он искал мёртвого человека. Виктория до конца не понимала, что терзает душу её деда, но и заговорить с ним об этом не пыталась. Однако Джеймс сам заговорил с ней о своих терзаниях.

– Тебе нет нужды бояться коммодора, Виктория. Я позабочусь о тебе. Но если, как ты говоришь, коммодор преисполнен желанием отомстить, то моим часам недолго осталось ходить. Но я не ропщу на свою судьбу. Наконец я смогу спокойно умереть, зная, что мой сын прожил достойную жизнь, и я нашёл, пусть не его, но частичку его – тебя, моя дорогая внучка.

– Нет, Вы не должны так говорить! Вся моя жизнь была окружена по сути не родными мне людьми. Вы не должны говорить о смерти. Не должны!

Джеймс улыбнулся и с нежностью посмотрел на милое личико Виктории. Оно было ещё совсем юным, детские черты проглядывались через каждую его частичку и так напоминали ему о Ричарде, который навсегда так и остался в его памяти десятилетним мальчуганом.

Проговорив с Викторией почти до самого обеда, Джеймс, точно опомнился, осмотрев одеяния своей внучки и, вспомнив о том, что она провела в плавании долгое время и должно быть совсем обессилена и к тому же голодна, засуетился, позвал адъютанта и велел ему срочно подготовить экипаж.

– Прости меня, старого болвана! – возмутился он сам на себя. – Ты должно быть устала, я тотчас же отвезу тебя домой. – он сделал небольшую паузу, потом продолжил: – Моя жена, твоя бабушка, её также звали Виктория, долго не могла родить мне второго ребёнка, но двадцать семь лет назад Бог все же услышал наши молитвы и послал девочку – Марианну, но почти сразу после родов прибрал жену к себе. С тех пор мы и живём с Марианной вдвоём. Теперь нас будет трое. Ты будешь жить в нашем доме и станешь членом нашей семьи. Однако прошу тебя, не распространяться о своём испанском происхождении. С нынешней политической ситуацией в мире будет лучше, если ты забудешь о том, что некогда была подданной Испанского королевства. Об этом, прошу тебя, не говори и моей дочери. Она девушка светская, много проводит времени на званых вечерах и боюсь, что женский «длинный язык» не позволит ей держать его за зубами. – с этими словами Джеймс улыбнулся.

Тут его взгляд снова упал на внешний вид Виктории, и он недовольно покачал головой. Виктория ощутила неловкость, должно быть в его глазах она выглядела слишком неотёсанной.

– С собой у меня нет никаких вещей… – вымолвила она, опуская голову.

– Да, так ходить благородной девице не стоит. Не печалься, завтра же с утра к тебе приедет портниха, а на первое время, подберёшь, что-нибудь из гардероба моей покойной жены, у Вас с ней очень схожие фигуры. Из гардероба Марианны, боюсь, тебе мало, что подойдёт, она у меня девушка колоритная. – Джеймс рассмеялся и приобнял Викторию.

Выйдя на улицу, Джеймс помог сесть Виктории в экипаж, приказав кучеру ехать в поместье.