Читать книгу Роковое увлечение - Екатерина Липс - Страница 6

Прошло уже около месяца с тех пор, как герцог вернулся из Виши в свое имение, и за все это время он не удосужился повидаться с матерью. Его отношения с семьей были очень сложными. Точнее сказать, молодой человек уже давно был предоставлен самому себе. Его мать переехала в имение своего второго мужа еще семнадцать лет назад и с тех пор почти никогда не навещала сына. Он, конечно же, бывал у нее, но с каждым годом его визиты становились все реже и короче. Мишель быстро повзрослел, а его мать Полет с головой окунулась в новую семейную жизнь. Она не очень-то обращала внимание на переживания сына в те далекие первые годы их разлуки, ведь вскоре снова стала матерью, и почти все ее заботы отныне были связаны с младшей дочерью Жозефин. Мишель тяжело переживал такое положение дел, но все же со временем обида в его молодом сердце поутихла и жизнь приобрела новый ритм, которого он придерживался все последующие годы. Со своей младшей сестрой герцог был на удивление дружен. Трудно было не полюбить эту веселую, живую, искреннюю девочку. Приезжая к матери, Мишель первым делом бежал к сестренке и обязательно привозил ей какие-нибудь подарки, которых малютка очень ждала. Они быстро нашли общий язык и с удовольствием проводили время вместе.

Отец Жозефин, Даниэль, был спокойным, уравновешенным человеком; он любил читать газеты и прогуливаться по саду. Даниэль никогда не вмешивался в отношения матери и сына, да и вообще Мишель его мало интересовал. Это также способствовало тому, что молодой герцог появлялся у Полет все реже. Он попросту не чувствовал в этом необходимости, и с годами оставалось все меньше поводов для визитов. Но тем не менее Полет время от времени настойчиво приглашала его к себе. Так было и на этот раз. Почти месяц она слала сыну письма, требуя ее навестить. Мишель понимал: такая настойчивость свидетельствует о том, что до его матери дошли слухи о его так называемой выходке, то есть о том, что он вернулся из Виши не один.

Молодой герцог сидел в библиотеке и, когда вошла Жюли, рассеянно листал какую-то книгу.

– Вы звали меня, мсье?

– Да, Жюли. Нужно собрать мои вещи – я еду к Полет.

– Извините, мсье… А ваша гостья останется здесь?

Мишель отложил книгу в сторону, пристально и сердито посмотрел на Жюли и произнес:

– Разве я распорядился отправить вещи Моник? Лучше позаботься о том, чтобы во время моего отсутствия наша гостья не скучала.

– Я все поняла. Простите!

Женщина тут же удалилась, чтобы как можно скорее выполнить поручение герцога. В коридоре она столкнулась с Моник.

– Что за спешка, Жюли? Ты налетела на меня с таким встревоженным видом… Что случилось?

– Ничего, простите, мадемуазель. Просто хозяин велел срочно собрать вещи.

– Мы куда-то едем? Он ничего мне не говорил. А! Быть может, он снова отправляется по делам?

– Да уж, по делам, но на этот раз по… – Жюли замялась и добавила шепотом: – По семейным.

И она поспешно удалилась, оставив Моник раздумывать над ее словами. Девушка удивленно приподняла бровь. Ей стало интересно, сообщит ли ей Мишель о своей поездке. Она неторопливо направилась в библиотеку, откуда только что выскочила Жюли.

Моник остановилась в дверях. Смущение исчезло с ее лица, уступив место кокетству и уверенности. Девушка стояла не шевелясь и наблюдала за любимым; он еще не заметил ее и перечитывал письмо матери с нескрываемой печалью на лице.

– Дурные вести? – тихо, но так, чтобы он ее услышал, спросила Моник.

Мишель отложил письмо, перевернув его, затем поднял взгляд на очаровательную, так полюбившуюся ему девушку и спокойно ответил:

– Да нет, пустяки. Я вот что хотел тебе сказать, Моник… Мне необходимо уехать. Не знаю, сколько продлится мое отсутствие, надеюсь, не дольше недели. Прошу, не скучай без меня, продолжай заниматься ремонтом, найди себе еще какие-нибудь занятия…

– О! В таком случае я хочу попросить тебя… – Девушка подошла к нему и нежно коснулась его волос.

– О чем же? Ну же, Моник, не томи!

– Это сущая ерунда, но мне бы очень хотелось…

– Милая, я весь внимание.

– Ты так любишь лошадей – с тех пор как я приехала в имение, я не раз в этом убеждалась. Знаешь, эти животные действительно восхитительны, очень грациозны… Мне бы так хотелось познакомиться с ними поближе и научиться ездить верхом!

– Ты приятно меня удивила. Не ожидал, что ты проявишь интерес к лошадям, ведь за все это время ни разу не видел тебя возле конюшни.

Не смутившись от этих слов, Моник наклонилась и, поцеловав любимого в затылок, тихо прошептала:

– Зато я очень часто имела удовольствие видеть из окна своей спальни, как ты совершаешь конную прогулку. Признаюсь честно: меня всякий раз до глубины души поражало твое столь трепетное отношение к этим чудным животным. Но еще больше меня удивляет то, что и они преданны тебе не меньше.

Она провела нежной рукой по щеке герцога, а затем, отойдя к окну, отодвинула занавеску и стала наблюдать, как вдалеке выгуливают одного из коней. Мишель подошел к девушке, крепко обхватил ее хрупкие плечи своими крупными ладонями и страстно прижал ее к себе. Ее губы оказались очень близко к его губам, и они слились в жарком поцелуе.

– Ну что ж, Моник, я распоряжусь, чтобы тебя научили ездить верхом. Уверен, общение с этими красивыми, чуткими животными пойдет тебе на пользу и скрасит нашу вынужденную разлуку.

Девушка нежно улыбнулась и, кокетливо поправив волосы, выскользнула из его объятий. Она неторопливо направилась к двери и на мгновение задержалась у стола, на котором лежало письмо (герцог в это время смотрел в окно). Но Моник ничего не смогла прочитать, ведь письмо было перевернуто. Недовольно прикусив губу, девушка вышла из библиотеки.

Разумеется, Моник огорчилась, ведь герцог не сказал ей, что едет к матери. Настроение девушки ухудшилось, но она изо всех сил старалась скрыть это от окружающих, в первую очередь от Мишеля.

Долгая прогулка по парку немного отвлекла ее от грустных размышлений. Неожиданно она остановилась, вдохнула полной грудью свежий прохладный воздух и, окинув взглядом красивый сад, улыбнулась сама себе. В этот миг глаза ее вспыхнули страстью, которая так восхищала окружающих. Это был взгляд энергичного, уверенного в себе человека, который что-то задумал. Простояв так не более минуты, Моник стремительно направилась в сторону конюшни. Сердце девушки бешено стучало в груди, дыхание замирало от охватившего ее решительного намерения, которое она спешила исполнить.

Конечно, будучи чувствительной особой, Моник не могла не заметить перемену, пусть и едва уловимую, в отношениях с герцогом. Это произошло сразу же после их приезда из Виши. Мишель как будто отдалился от нее. Он был так же ласков и заботлив, как и прежде, но что-то все же стало иначе. Казалось, что-то терзало его, пытаясь встать между ними. Поначалу Моник объясняла это усталостью из-за навалившихся на Мишеля дел, но вскоре поняла, что причина в ином. Девушка, наделенная от природы тонким чутьем, все сильнее ощущала колебания возлюбленного. Безусловно, Моник желала, чтобы его чувства к ней оказались крепкими и помогли ему оградить их отношения от вмешательства извне, со стороны родственников, друзей или даже представителей общественности. Девушка прекрасно понимала, что их непрочный союз каждую минуту находится под угрозой. Слишком уж много причин было для его расторжения, и главная из них – социальное неравенство. Теперь ей во что бы то ни стало нужно было укрепить чувства Мишеля, чтобы защитить и продлить их отношения. Ничто не объединяет сильнее, считала Моник, чем общий интерес, потому и решила заняться лошадьми, которых обожал герцог. По дороге к конюшне она размышляла о том, как же вести себя с этими чужими, непонятными и пока что не очень интересными ей, хоть и восхитительными животными.

В тот самый миг, когда на горизонте появилась тонкая фигура Моник, Мишель лихо вскочил на любимого коня (обычно герцог появлялся здесь в это время, чтобы прокатиться). Заметив девушку, он, как и многие мужчины в присутствии любимых женщин, решил покрасоваться перед ней и поднял лошадь на дыбы. Безусловно, это произвело необходимый эффект: Моник восхищенно наблюдала за лихачеством опытного наездника.

Затем Мишель пустил коня галопом навстречу ей. Моник восхищалась и изумлялась его мастерству, пытаясь скрыть внутреннее волнение, которое обычно возникает у людей накануне сложного и незнакомого доселе занятия; она старалась казаться спокойной и веселой.

– Ну, Моник, ты здесь впервые… Как тебе?

– Не буду обманывать тебя, Мишель, я встревожена. Смогу ли я поладить с этими чудесными, но своенравными животными?

– Ха-ха-ха, тебе действительно не стоит меня обманывать, тем более когда речь идет о лошадях. Они, моя дорогая, очень тонко чувствуют человека, особенно если он проводит с ними много времени. Они ощущают наши эмоции лучше, чем кто-либо другой, и их поведение может меняться из-за этого. Что ты знаешь о лошадях?

– Я? Я хотела бы узнать о них все! – не растерявшись, твердо ответила девушка на неожиданный вопрос.

– Знать все о них тебе ни к чему. Если, конечно, ты не собираешься стать конезаводчиком, как я.

– Не думала об этом.

– Хорошо. Тебе следует помнить о том, что у этих животных весьма острый слух. Поэтому для них очень важен тембр человеческого голоса. У тебя с этим не будет проблем! – улыбнулся Мишель и спрыгнул с коня.

– Я могу им спеть? – смеясь, спросила Моник.

– Думаю, они это оценят! А вообще благодаря своему слуху лошадь легко сможет уловить твое настроение. Как я уже говорил, эти животные превосходно все чувствуют. С помощью интонации ты должна научить своего коня понимать, довольна ты им или нет. А вот страха не показывай, он усложнит ваши отношения.

– Вот как? – изумилась Моник.

– Не удивляйся… Характеры у лошадей разные, как, впрочем, и у людей.

– Помню, мой дядя говорил, что лошади пугливы!

– Да, можно сказать, что они пугливы, но этому есть объяснение. Ту область, которую они не могут видеть как следует, им приходится защищать с особым усердием. Это проявляется в непроизвольной реакции: конь может лягнуть. Бывают разные ситуации, и трудно предугадать, как поведет себя испуганное животное…

– Оно может понести?

– Не только, Моник.

– Ох, мне уже не по себе! – неуверенно улыбнулась девушка.

– Не бойся. Подружиться с лошадьми просто: хорошее настроение и лакомство в подарок.

– И все?

– Не забывай о характерах!

– Мишель, мне нужна добрая, спокойная лошадка!

– Не волнуйся, я распоряжусь, и тебе подберут покладистого, терпеливого коня.

– Спасибо! А какие сладости мне с собой захватить?

– Лошади очень любят яблоки, сухари… Но, как я заметил, ничто для них не сравнится с сахаром.

– Вот как? – повеселела увлеченная рассказом герцога девушка.

– Да, и не забудь, что у них очень острое обоняние. Дед рассказывал мне, что некоторые племена индейцев придумали использовать эту их особенность для дополнительной охраны от непрошеных гостей. Любопытно, не правда ли?

– Ого! Никогда бы не подумала. Наверное, не стоит прятать гостинцы в карманах одежды, иначе лошадь съест их вместе с моим нарядом. Ха-ха-ха!

– Это смешно, моя дорогая, но может произойти именно так.

– Милые животные! – улыбнулась девушка.

– Кстати, со временем твой конь будет узнавать тебя издалека.

– Превосходно!

– Да, вот еще что, чуть не забыл. Думаю, ты не станешь кататься верхом в дождливую погоду, да и в сильную жару тоже. И все же запомни: лошади очень не любят зонтов. Особенно когда их резко открывают. В этом случае реакция животного непредсказуема.

Моник с восхищением слушала рассказ о лошадях и тонкостях общения с ними. Но больше всего ее удивило то, с каким знанием дела Мишель говорил об этих животных. Молодые люди долго прогуливались по парку. Герцог вел своего коня под уздцы, время от времени похлопывая его по шее. Для животного это означало похвалу, в данном случае – за терпение и послушание во время необычной для него прогулки. Несколько раз они останавливались, и Мишель нежно брал тонкую руку Моник и клал ее на теплую напряженную шею коня. Во время этой прогулки девушка поняла, что ей тоже приятно и интересно проводить время с этими удивительными животными и узнавать их.

Мишель и Моник еще долго беседовали в столовой за ужином о прошедшем дне. Девушка искренне делилась переполнявшими ее впечатлениями, вызванными знакомством с лошадьми.

Утром Моник проснулась от сладкого и жаркого поцелуя. Мишель крепко обнял ее, нежно убирая короткие волосы с лица. На долю секунды девушке даже показалось, что они снова в Виши, в его отельном номере. Она искренне улыбнулась и просияла от счастья.

– Я люблю тебя, моя красавица, моя нежная Моник! Люблю твою улыбку, твой голос, твои ласковые руки…

Мишель хотел продолжать, но девушка нежно прижала указательный палец к его губам и, улыбнувшись, шепнула:

– О, мой герцог, вы давно пленили мое сердце!

Мишель обхватил ее лицо ладонями и уткнулся в роскошные, пахнущие цветами волосы. Его руки скользнули по ее плечам вниз, к ладоням. Герцог осыпал их горячими поцелуями и вдруг замер.

– Что случилось? – встревожилась Моник, неожиданно почувствовав нависшую над ними опасность.

Мишель поднял на нее свои красивые голубые глаза и грустно прошептал:

– Мне нужно ехать.

– Уже? – только и смогла произнести Моник и села на постели.

Пауза, последовавшая за этими словами, показалась обоим слишком длинной и неловкой. Первым ее нарушил герцог:

– Да, но я уверен, что ты сумеешь провести время с пользой и не станешь скучать.

– Не тревожься об этом!

– Ну что ж, пойду потороплю слуг, а ты поскорее спускайся, если хочешь позавтракать в моей компании. – С этими словами Мишель накинул халат и быстрыми шагами покинул спальню.

Моник снова опустилась на белоснежные мягкие подушки, глубоко вздохнула и печально прошептала, обращаясь сама к себе:

– И все же он не сказал мне, что едет к матери…

За завтраком они почти не разговаривали: каждый был погружен в раздумья. Тишину нарушил Ален, вихрем ворвавшийся в столовую.

– Мишель, доброе утро! Моник, мое почтение!

Бесцеремонно усевшись за стол, неожиданный гость начал оживленно делиться вчерашними впечатлениями с молодым герцогом, почти не обращая внимания на девушку. Ален и Мишель вместе выросли и возмужали. Их объединяла давняя искренняя дружба и, как можно было предположить по их беседам и только им понятным взглядам, множество приключений, пикантных историй, связанных с дамами, и прочие секреты. Моник догадывалась, что в прошлом у Мишеля было множество романов, о которых он ей, конечно, ничего не рассказывал, но в то же время она с уверенностью могла сказать, что Ален прекрасно об этом знал. Конечно же, девушке было немного жаль, что ей никак не удавалось подружиться с верным другом ее возлюбленного: какая-то неприязнь встала между ними непреодолимой стеной. Моник со своей стороны пыталась ее разрушить, но Ален был непреклонен.

После завтрака Мишель нежно обнял Моник, страстно поцеловал ее и вышел вместе с ней на улицу. Затем герцог и Ален подошли к управляющему, Мишель отдал какие-то распоряжения, а после снова подошел к любимой и взял ее за руку.

– Не скучай, время пролетит быстро. Жди меня! – С этими словами он вновь поцеловал ее и сел за руль своей машины, стоявшей у крыльца.

Из дома выбежала Жюли и, приблизившись к автомобилю, сунула Мишелю плетеную корзину с гостинцами для его матери и сестры, которые он привозил всякий раз, навещая их.

Машина загудела и рванула с места, оставив за собой столб пыли. Жюли пару раз махнула рукой ей вслед и поспешила вернуться к привычным хлопотам. Ален открыл свежую газету и с задумчивым видом удалился в дом, слуги разбрелись кто куда, и только Моник еще долго с тоской смотрела вслед удалявшемуся автомобилю. Ее сердце билось часто-часто, как будто предчувствуя что-то недоброе, но девушка решительно отгоняла тревогу.