Читать книгу Завтра нас похоронят (авторская редакция) - Эл Ригби - Страница 10

В «норе» Алана не оказалось. Около часа я, начиная волноваться, ждала его, потом переоделась в привычную одежду и, жалея, что не попросила Сильву задержаться, отправилась обратно в город. Несколько мальчишек тоже рвались на поиски, но меньше всего на свете мне хотелось, чтобы потерялся кто-то еще, а такая вероятность была, особенно сегодня, когда о нашем визите в магазин наверняка знала уже вся округа.

Поравнявшись с рекламным щитом, я накинула свой ушастый капюшон. Не стоило привлекать внимания, красная толстовка плохо подходила для этого, но другой непромокаемой одежды не было. И я решила, что яркость сыграет на руку: давно поняла, что чем старательнее скрываешься, тем с большим любопытством за тобой наблюдают. И наоборот.

У магазина я Алана не обнаружила, как не обнаружила и на соседних улицах. Людей тут вообще было не много, все работали ближе к центру. По надземным рельсам пронесся очередной поезд, и я поморщилась от свистящего звука.

Я дошла до ближайшего участка: если Ала поймали, он должен был тут засветиться. И наверняка он бросил бы где-то шестеренку, их он всегда оставлял, когда хотел предупредить о чем-то. Но и здесь было пусто, только двое дежурных курили на крыльце, обсуждая футбол. Я некоторое время прислушивалась, прячась за углом, но вскоре решила продолжить поиски.

Куда Ал мог пойти? Зная его, куда угодно, вплоть до склада с динамитом, если таковые еще были. А может, его снова потянуло в НИИ искать неприятности?

Низкий рев прервал мои размышления. Из-за старого костела вылетел черный автомобиль на красных колесах и затормозил, раскрошив асфальт. Я шарахнулась вбок и сразу поняла, на кого нарвалась. Коты.

Леон и Джина Кац относились к нашему поколению, но на момент Рождества были уже почти взрослыми. Они жили на окраине, с глухой бабкой, которая даже не приходилась им родственницей и умерла за пару дней до того Сочельника. Вину близнецов в этой смерти не доказали, хотя отношения в семейке были натянутые.

Вследствие этой «недоказанности» Джину и Леона не преследовали, зато сами они хорошо прижились в новом мире: гонялись за нами и во времена Охоты получали приличные деньги. Потом, усилиями нескольких журналистов, полицейских и политиков, Госпожа Президент выдворила их из столицы. С тех пор мы не видели их и надеялись, что они благополучно сдохли. Но вот парочка вернулась. Зачем?

Точно чутьем, они легко находили наши убежища и обожали травлю. И если широкий, мощный Леон обычно ограничивался одним ударом, то Джина была садисткой, использовала в качестве оружия хлыст. Однажды, когда она пыталась поймать нас с Алом, он чудом увернулся от нее, и конец хлыста неудачно вернулся к хозяйке. Джина лишилась глаза, с тех пор носит на лице повязку и обещает выпустить Алану кишки.

Дверца машины распахнулась, Джина выпрыгнула на асфальт. Она двигалась легко и действительно напоминала кошку. Я прижалась к стене, стараясь не дышать: хоть бы не заметили! Джина остановилась, поправила собранные в пучок темные волосы и обернулась к брату.

– Жди.

Ответа я не услышала, Леон вообще говорил мало. Они с Джиной звали себя «близнецами», но черта с два я в это поверю. Она была как щепка, он сложением напоминал медведя. И что-то подсказывало мне, что их отношения не братско-сестринские: слишком откровенно она иногда лапала его, едва ли не облизывала, похотливо прижималась… фу.

Джина прошлась вдоль дома, остановилась и набрала номер на мобильном телефоне.

– Мы в городе.

Ей что-то ответили, она улыбнулась:

– К чему спешка? Никуда они не денутся, поймаем сколько нужно. Только смотрите, мы не меняем расценок. Пять тысяч марок за одного.

Я напряженно прислушивалась: о чем она? Не Ланна ли мы вывели из терпения, что он решил нанять Котов? Задумавшись, я не заметила, как Джина оказалась в опасной близости. Еще некоторое время она говорила, потом убрала телефон и… сделала стремительный шаг за угол.

– Привет, сестренка.

Привычное обращение сопровождалось ударом в челюсть. Здороваться в ответ я не стала, рванула прочь, стараясь на бегу прийти в себя. Джина схватила меня за толстовку, но мокрая ткань выскользнула из пальцев. Я услышала: «Леон, гони!»

Второй раз за день я убегала. Нога ныла, а улица, как назло, была широкой. За спиной ревел мотор; огромная машина перла, как танк. Я надеялась, что Коты хотя бы не будут стрелять, и лихорадочно искала какой-нибудь проулок. Сердце билось в горле, грудь кололо. Опять пришла нелепая, жалкая мысль: почему я? Где хоть кто-то, кто защитил бы меня? Кто хотел бы защитить? Я встряхнулась. Не стоило скулить, тратя бесценное время. На глаза попалась улочка, и я свернула, молясь, чтобы она не вела в тупик. Я не сомневалась: Джина рванет вдогонку, и старалась выиграть хоть минуту.

– Постой, детка! Мы просто отвезем тебя к доктору!

Я свернула в новый закоулок, проскочила в подворотню и, промчавшись через безлюдный двор, вынырнула с другой стороны. Полминуты я постояла, собираясь с силами, и наконец бросилась в следующий проулок, неожиданно короткий. Точнее, я поняла, что он короткий, уже очутившись на грязной мостовой и услышав нарастающий гул.

Это не была машина Котов, что не помешало ей даже не сбавить скорости. Я почувствовала удар в бок: автомобиль задел меня и унесся. А я рухнула в грязь.