Читать книгу Завтра нас похоронят (авторская редакция) - Эл Ригби - Страница 17

Когда они вышли из машины, ветер буквально сшибал с ног. Рихард привычно поднял ворот, Карл тоже, и по раскисшей земле они направились вдоль Дуная, вяло несшего свои темные воды. База «крысят», которые в уголовных делах фигурировали как «Речная банда», располагалась дальше, вверх по течению, за рощей – на брошенном заводе по производству игрушек. Проехать туда было практически невозможно, даже на служебном внедорожнике Ланна. Зато другая машина, еще более мощная, справилась, – об этом свидетельствовали рытвины, оставленные шинами, и смятая, местами вырванная трава.

– Коты, – негромко произнес Карл. – И… думаю, уехали давно. Зачем мы здесь?

– Полагаю, Гертруда хочет, чтобы мы увидели это лично, – неопределенно ответил Рихард, ускоряя шаг. – Уверен, на месте уже работают.

Карл кивнул, не проронив ни слова. Он молчал всю дорогу и сейчас нервничал: озирался, спотыкался на ровном месте. Рихард уже собирался поинтересоваться, кто укусил его, но впереди замаячила ограда завода. Ланн был прав: их опередили. Несколько маневренных иностранных автомобилей, принадлежащих Управлению по особо важным делам, выстроились перед воротами. Водитель одной из них курил, привалившись к капоту. Он махнул рукой.

– Вас ждут.

Жест был исполнен ленивого превосходства, но Рихарда это не задело. Он привык, что типы из этого управления ставят себя выше других, даже мелкие шавки, сидящие за рулем. Сухо кивнув, он прошел к распахнутым воротам, переступил сорванный моток проволоки и огляделся.

Царил разгром. О том, что здесь кто-то обитал, напоминали лишь горы мусора – картофельных очистков, пустых бутылок, пакетов, ярких упаковок от конфет и игрушек. Глядя на все это, можно было подумать, что Речные живут неплохо. Жили. Кровь алела на траве. Пятен было достаточно, чтобы понять: без боя дети не сдались. Карл окликнул Рихарда и указал на стреляные гильзы, потом – на стоявший в углу запущенного двора заржавелый бронетранспортер. Ланн вдохнул.

– Не помогло.

– Герр Ланн, герр Ларкрайт!

Зов донесся от центрального корпуса, скалившегося провалами выбитых окон. На крыше сидели облупленные фанерные куклы и медвежата; когда-то они были чем-то вроде вывески. Ланн узнал и голос, и сопровождавшее его птичье чириканье, перевел взгляд на вход в здание и увидел высокий худой силуэт.

Сам начальник управления, Вильгельм Байерс, спешил навстречу – белые волосы, собранные в хвост, трепал ветер. Ланн усмехнулся: походка у Байерса была странная, шаткая, чем-то похожая на поступь цапли. Поравнявшись, он протянул жилистую руку, и Ланн с некоторой неохотой ее пожал.

– Внутри работают, а здесь все осмотрено. – Это прозвучало хрипло, Байерс прокашлялся. Под шарфом блеснул его привычный талисман, золотой фонарик на цепочке. – Отвратительная погода, Полли совсем замерз.

Его поддержали сердитым чириканьем. Маленький зеленый попугай высунулся из нагрудного кармана темного гражданского пальто и сверкнул глазами-бусинками. Ланн вздохнул. Ему с его старой закалкой было не понять причуды герра Байерса, но принимать приходилось. Вильгельма Рихард помнил еще «желторотым», на должности Карла. Отношения и служба тогда не сложились, но со временем парень преобразился. А вот одна деталь не менялась – противная птица с механическим крылом. Полли не говорил и вообще не отличался умом, но Вильгельм иногда таскал попугая с собой – и будучи в рядовом составе полиции, и нося более высокие звания, и попав в фавор Гертруды. Байерсу было к тридцати пяти, в страну он приехал в двадцать. Пограничный возраст: парой лет меньше – мог бы стать «крысенком».

– Хорошо, что фрау Шенн позволила вызвать вас, – заговорил Байерс. – Мне хотелось бы поговорить о… тех двоих. Их монстр на колесах побывал тут. Плохой знак.

– А вы нашли… кого-нибудь? – негромко поинтересовался Рихард, глядя на здание. Он различал силуэты переходивших из помещения в помещение людей.

Байерс поморщился.

– Мертвых – трое. Два парня лет четырнадцати и девочка-пятилетка. У них проломлены черепа. Остальных мы не видели. Есть надежда, что ушли и…

– Нет, – неожиданно уверенно перебил Карл. – Их забрали. Живыми.

– Откуда информация? – Байерс прищурился.

Ланн покосился на инспектора и чуть заметно покачал головой: рано. Карл выкрутился:

– Не думаю, что им удалось бы уйти от тех двоих. Я с ними встречался и знаю, о чем говорю.

Распознать ложь было бы трудно. У Байерса и желания не нашлось: он, судя по хмуро опущенным серым глазам, погрузился в размышления. Ланн собирался окликнуть его, но он быстро очнулся сам.

– Еще хуже. Зачем дети могли понадобиться Котам?

Котам ли? Ланн молчал. Нет уж, пусть лучше это Байерс услышит от Труды; пока он ведь даже не знает, что связывает ее с Леонгардом. И уж где-где, а меж двумя жерновами Рихард оказываться не собирался.

Он пожал плечами и вынул из кармана сигареты.

– Все, что я знаю, – они снова охотятся. Больше ничего знать мне не положено. А вот вы, – он закурил, прикрыв огонек ладонью, – можете быть в курсе, кому выгодно избавиться от детей.

– Кому? – Байерс погладил попугая. – Всем. Даже нам: меньше крыс – меньше возни.

– Не забывайтесь. – Карл разве что не прожег его взглядом. – Речь о людях.

– Все помнят, – осадил Ланн.

Гуманистическая болтовня была лишней: слова Байерса отдавали жалостью, а не злобой, и жалость горчила похуже осточертевшего курева. Ну как с таким жить? С мыкающейся невесть где Аннет, с трупами среди игрушек, с трупами поживее на высоких постах, которые и занять больше некому?

Вильгельм проигнорировал и выпад, и тон Карла, лишь продолжил:

– Сейчас ни одна госструктура не занимается уничтожением «крысят», они и так в изоляции. Что касается лично меня, я хотел инициировать новые исследования и наконец доказать общественности, что дети здоровы.

– А вы уверены, что они здоровы? – вкрадчиво переспросил Рихард. – Поручитесь?

Байерс пытливо на него посмотрел: наверняка уловил надежду за скепсисом.

– Могу это только предполагать, исходя из статистики. Вспышек смертей было две, обе четырнадцать лет назад. Впоследствии их не случалось, частные случаи тоже редки. Детям носят вещи и еду, кто-то впускает их в дома – разве не знаете? Уж простите, не уверен, что все взрослые сторонятся «крысят». Я отказываюсь верить, потому что это… – Он поколебался, потом закончил: – жестоко.

– Да вы идеалист, герр Байерс, – хмыкнул Ланн, выдыхая очередную порцию дыма.

– Скорее оптимист. – Тонкие губы тронула улыбка, в этот искренняя. – К тому же люблю детей.

– Тогда вам не по пути с…

Он одернул себя. Нет, ничего ему не известно об отношении Вильгельма к Труде. Помнится, когда впервые Рихард обнаружил в портмоне Байерса портрет Госпожи Президента и списал это на мальчишескую влюбленность, шел третий год Охоты. Сейчас этому парню, возможно, предстояло в скором времени занять пост министра внутренних дел, а ничего так и не изменилось. Как говорится, маленькая собачка…

– Что, простите?..

Чуть не сунул пальцы в розетку. Примерно такие последствия могли бы быть у любых слов об этой нелепой влюбленности.

– Не по пути с нашей страной, с детьми здесь проблемы, – нейтрально закончил он, снова затягиваясь. – Впрочем, вам знать лучше.

Попугай посмотрел на Рихарда, уцепился клювом за край кармана и вскоре вылез. Байерс подхватил его, пересаживая на плечо. Он избегал взгляда Ланна. Догадался о подтексте последней реплики?

– Я все знаю. Именно поэтому… – Полли потянул клювом за ухо Байерса, тот поморщился, – я сделаю все, чтобы ее указания были выполнены. Она не желает, чтобы гибли дети. Я открываю охоту на Котов. К вам у меня один вопрос. Вы на моей стороне?

Ланн усмехнулся и, спохватившись, спрятал усмешку за кашлем. Частенько ему казалось, что Байерсу не за тридцать, а шестнадцать – столько юношеского гонора. Впрочем, идея была не такой и дурной.

– Знаете, герр Байерс… других сторон нет, так что на полицию можете рассчитывать.

– Прекрасно. Тогда будем обмениваться сведениями и координировать действия, верно?

– Именно. – Рихард выбросил окурок и покосился на Карла. – Не удивлюсь, если на этом мы свободны. Ведь герр Байерс вызвал нас исключительно ради…

– Заключения военного союза, – улыбнулся Вильгельм. – Верно. И начать следует с усиления патрулей, особенно в ночное время. Открыто давать Кацев в розыск пока не стоит.

Потому что тот, кого вы, возможно, смените, не даст их арестовать. Этого Рихард тоже говорить не стал. Он помнил Готлиба Свайтенбаха: министр с самого Рождества настаивал, что «крысиное» поколение лучше просто вырезать, нежели изолировать, и принимал соответствующие меры. Вопросы как милосердия, так и международного престижа волновали его мало, куда больше – чтобы «новые дети», да и взрослые, не «заразились». У него были причины для подобного отношения: говорили, в ту ночь он потерял двух дочерей, у которых были маленькие сыновья; одна умерла прямо у него на руках. И все же ненависть его к «крысятам» была слишком радикальной. Гертруда мечтала сместить своего министра внутренних дел, но никого, способного и готового заменить его, не находила. До сегодняшнего дня, когда…

– Свайтенбах опасен, помните об этом, герр Ланн.

Лучше об этом помнить тебе, мальчик.