Читать книгу Путь к себе - Елена Клокова - Страница 6

Первый класс я закончила на одни пятерки, мне вручили похвальный лист. Я теперь в силу своих возможностей помогала маме с сестрой. Но большую часть времени я проводила на улице с Санькой. Он стал для меня не просто другом, он, можно сказать, заменил мне и мать и отца. Утешал меня, когда накажут родители, защищал от других детей, дул на мои сбитые коленки. От него я получала заботу, внимание и поддержку. То, что не могли мне дать ни мать, ни отец.

Лето пролетело незаметно, началась учеба, я пошла во второй класс. Родители как-то слишком спокойно со мной обращались, не кричали, не били. Это было даже подозрительно, и как потом оказалось, подозрения были оправданы. В октябре, на мой день рождения, мне подарили набор танкиста, я видела такой у Саньки и себе в подарок попросила такой же. А Санька мне подарил свою любимую машинку, очень красивую. Отец пообещал помочь мне на выходных собрать мой танк. Мы с Санькой пошли есть торт, потом немного поиграли с машинками, потом катались на велосипедах. Сегодня мне хорошо, и я счастлива. Хоть какие-то маленькие радости в моей жизни тоже случаются.

В воскресенье мы с отцом начали собирать танк, провозились почти весь день. В наборе было очень много мелких деталей, которые нужно было правильно приклеить туда, куда нужно, сама я бы точно не разобралась. К ужину танк был готов, получился как настоящий, только меньше размером. Он так же мог ездить на своих гусеницах, и даже красная звезда на боку была приклеена. В порыве восторга я бросилась отцу на шею. Он крепко обнял меня, потом отстранил как-то неохотно и со вздохом проговорил:

– Дочь, ты уже большая, должна понять. Нам с мамой нужно тебе сказать кое-что.

Отец усадил меня на кровать, я была напугана, таким потерянным я своего отца раньше не видела. Мужчина продолжил:

– Дело в том, что мы должны переехать в другое место, в поселок. Меня переводят по работе в рабочий поселок, и мы должны будем переехать туда жить. Дождемся, когда закончится первая четверть у тебя в школе, и поедем. Я там уже был, ты же помнишь, что я уезжал на неделю. Поживем сначала в небольшой квартире в пятиэтажке, пока нам построят наш новый дом. Это хороший поселок, дом наш уже начали строить, и школа будет прямо рядом с домом. Ты привыкнешь со временем, все мы привыкнем. Мы тоже не хотим этого переезда, но у нас нет выбора. Танюшка (моя сестра) еще маленькая, ничего пока не понимает, ей будет легче всех.

Отец тяжело вздохнул и замолчал. Я не знала, что сказать. А как же Санька? И моя учительница? Я к ним очень привязалась. Я не хочу никуда уезжать! Губы предательски задрожали, глаза наполнились слезами. Отец вышел из комнаты, больше ничего не сказав. Ну вот, я так и знала, все это затишье было неспроста. Я разревелась, с кухни голос матери позвал на ужин, я зло крикнула, что не пойду. Пусть изобьют, мне сейчас все-равно, да и есть действительно совсем не хотелось. Но никто меня не тронул, я так и легла спать голодная.

На следующий день я пришла в школу зареванная, на уроках вела себя рассеянно, отвечала невпопад, объяснений учительницы не слышала. На переменках я ходила по школьным коридорам, водила рукой по стенам и окнам, я больше никогда их не увижу. Никогда не приду в эту школу, в свой любимый класс, не увижу свою любимую учительницу, и непрошенные слезы опять катились по щекам.

Я тогда не понимала, что в Советском Союзе работающие люди не принадлежали себе, их в любой момент могли отправить на другие рабочие места, в другие города. И отказаться было нельзя, за это была предусмотрена уголовная ответственность. Сейчас все это кажется диким, но тогда дела обстояли именно так. Отец был хорошим инженером, на хорошем счету у начальства. В то время он работал на сахарном заводе инженером-конструктором. Жили мы в городе, а теперь должны были переехать в какой-то поселок, отец должен будет налаживать производство на каком-то новом заводе.

Отца при этом повышали в должности до главного инженера с повышением зарплаты соответственно. Ему предоставляли частный дом с 4-мя комнатами и огромной кухней. В доме предусмотрены все необходимые коммуникации: центральное отопление, горячее и холодное водоснабжение, канализация. Только дом сейчас на стадии строительства, поэтому временно наше семейство поселят в двухкомнатную квартиру в пятиэтажке.

Однако, в тот школьный день, в столь юном возрасте я всего этого не знала и не понимала. Я омывала слезами школьные стены и от души проклинала предстоящий переезд. После уроков учительница попросила меня задержаться, она заметила, что со мной что-то не так. Когда все ученики покинули класс, учительница прямо спросила, что у меня случилось.

– Я скоро уеду отсюда, навсегда, – я разревелась в голос, бросилась к своей любимой учительнице, обняла ее за талию.

А она гладила меня по голове и пыталась успокоить.

– Ничего страшного. Воспринимай это как захватывающее приключение. Может на новом месте тебе даже больше понравится. Ты ведь знаешь Колю? Он прямо за тобой сидит, на следующей парте. Так вот, он тоже скоро уезжает. У него отец военный, и они всей семьей постоянно куда-нибудь переезжают, и ничего страшного ни с кем не случается. Коля уже привык и даже радуется, что увидит новые места.

Я слушала все это вполуха, продолжая захлебываться слезами. Тогда учительница бережно отстранила меня от себя, наклонилась ко мне и спросила:

– А хочешь, я буду с тобой переписываться? Я сейчас напишу тебе свой адрес, давай напишу прямо в твоем дневнике, чтобы никуда не затерялся. Когда устроишься на новом месте, напишешь мне письмо. Только свой адрес не забудь в письме написать, а то я не смогу тебе ответить.

Я радостно закивала, размазывая слезы по щекам, побежала доставать дневник. Учительница прямо на обложке написала свой адрес. Я немного успокоилась, все-таки какая-то связь с этим городом у меня остается. Преподавательница достала носовой платок и со словами, «как ты такая чумазая домой пойдешь», начала оттирать мое лицо. Потом тепло улыбнулась, еще раз заверив, что все будет хорошо.

Я тоже выдавила робкую улыбку и, попрощавшись, пошла домой. Дома у меня тоже все валилось из рук, уроки я делать не стала, а родители не настаивали. Они тоже были мрачные и молчаливые, наверное, им тоже было нелегко. Но они взрослые, им проще справляться с трудностями. Вечером мы бродили с Санькой по улице, держась за руки. Я не представляла, как я буду жить без своего друга. Он заменил мне и друзей, и родителей, и теперь его не будет рядом. Я без конца всхлипывала, Санька меня утешал, хотя и сам выглядел очень грустным. Последние несколько дней перед отъездом мы с Санькой виделись каждый день, стараясь как можно больше времени проводить вместе.

И вот наступил день переезда. Слез уже не оставалось, все эмоции будто заморозились. Два больших грузовика с мебелью уехали днем раньше. Мы уселись в легковую машину, туда же взяли кошку Мурку. Я держала в руках подаренную Санькой машинку, сжимая ее так, будто от нее зависела моя жизнь. Подъехал еще один грузовик, в него быстро забросили оставшиеся пожитки и тронулись в путь. Ехали очень долго, за всю дорогу я не проронила ни слова, родители с беспокойством поглядывали на меня. Наконец, добрались, вот и наш поселок.

Все кругом чужое, незнакомое, слезы опять защипали глаза. Но плакать больше нельзя, я так решила. Я уже большая, и я привыкну когда-нибудь, это только сейчас тяжело, хватит ныть как маленькая. Саньки здесь нет, и я должна справляться своими силами как умею, без нытья и без слез. Мой друг Санька, сам того не зная, спас маленькую затюканную девочку. За такое короткое время он сделал для меня больше, чем мои родители сделали за все предыдущие годы. Он научил меня любить и уважать себя, не давать себя в обиду, показал мне, что такое дружба. Я никогда его больше не видела и никогда его не забуду. И его подарок – машинку, я хранила еще очень долго.