Читать книгу Всё начинается со лжи - Елена Лабрус - Страница 4

– Результаты анализов ещё не готовы, а я не гадалка, чтобы предсказывать на таких ранних сроках.

Прощаясь с уходящими студентами, она складывала в стопку листы с заданием, что они сдавали, и, может, мне казалось, но усиленно не смотрела мне в глаза.

– Я видел кровь, в ванне, на полотенце.

Оглянулся, чтобы убедиться, что мы остались одни.

– Да, после биопсии, а я отщипнула кусочек ткани при осмотре, может немного кровить.

– Я всё понял про биопсию шейки матки и цеври… цекри… в общем, из лекции.

– Цервикального канала, – подсказала она и улыбнулась.

– Его самого. Но кровь появилась там до осмотра.

– При беременности шейка матки получает повышенное кровоснабжение, могут появиться коричневые или красные выделения. Мы всё тщательно обследуем, не переживайте, так бывает.

– А этим палочкам с двумя полосочками можно верить?

Отдав ей халат, я невольно сделал шаг назад.

Чёрт побери! На ней всё те же духи. А, может, это запах её кожи. Но что бы это ни было, это сводило меня с ума.

Я плохо спал. Я передёрнул под душем, думая о ней. Нет, я бы с радостью трахнул Юльку, а не ладошку, чтобы избавиться от этого наваждения, но нам же теперь, оказывается, нельзя. Юлия Владимировна нацепила на себя глухую, как у монашки, пижаму с длинными брючинами и рукавами, хотя раньше спала в маечке на тонюсеньких лямочках и вызывающих шортиках, а то и без них. Чтобы ты не возбуждался! И сидела перед ноутом пока я, проворочавшись несколько часов, наконец, не заснул.

Стоять с Эльвирой рядом оказалось куда более невыносимо, чем я мог себе представить. Меня тянуло к ней как на аркане. И чем дальше я отходил, тем петля на шее затягивалась сильней.

– Можно, – ответила она. А я уже и забыл о чём спросил. Ах да, про аптечные тесты на беременность. – Но мы предпочитаем дождаться результатов из своей лаборатории.

– Но есть хоть шанс, что она не беременна?

Боже, зачем я это спросил? Выпалил. Эмоционально. Нервно. Отчаянно. Словно пытался вымолить этот единственный, сейчас такой нужный мне шанс.

Зачем? Как никогда, ответ на этот вопрос я знал. Потому что это будет ошибкой. Я не хочу ребёнка от Юльки. Нет, я его не брошу, упаси бог. Но, на Юлии Владимировне я не женюсь. Не женюсь. Я понял это окончательно и бесповоротно этой ночью. И когда я это озвучу, будет хуже, чем чихнуть в горах. Меня накроет такой лавиной, что мало не покажется. Потому что потянет за собой огромное количество всего. И я, конечно, сошёл с ума, раз готов это сделать. Но, глядя в синие глаза, в цвет её платья, что было на ней в тот вечер, глаза в цвет моря, что встречало нас две счастливейшие недели в окне каждое утро, я был готов.

Только не говори «нет»!

– Нет, – улыбнулась она и вздохнула. Словно я спросил: а не попробовать ли нам снова? А я разве не об этом спросил?

– Поужинаешь со мной? – посмотрел на неё исподлобья.

– Паш, – растерялась она и первый раз за время беседы утратив официальный тон. Пару секунд собиралась с мыслями. – Это, как минимум, неэтично.

– А как максимум? У тебя на пальце нет кольца.

– У тебя тоже. И никогда не было. Но это ведь ничего не значит.

– Значит, Эль. Теперь значит. Ведь мы встретились. Снова.

Она стояла спиной к столу, положив на него руку. Я накрыл её пальцы своими. Легонько сжал.

Ответь. Как тогда, когда всё только между нами начиналось. Ответь на это пожатие, пожалуйста! И я горы сверну ради тебя. Мне плевать кто сейчас с тобой, если он – не я. Ответь, чёрт тебя побери!

Но в кармане её халата заверещал телефон, и она убрала руку, чтобы достать его, словно не помнила, что оно значит, это прикосновение. Или как раз потому, что слишком хорошо помнила.

– Иду я! Уже иду!

И может, мне снова показалось, но тон у неё был недовольный.

Она отключилась, не добавив ни единого слова. Не оставив мне ни имени, ни намёка на то, с кем она говорила, только бесконечное количество вариантов для догадок. Заторопилась, собирая работы студентов, халаты, макеты, дидактический материал.

– Помочь хрупкой женщине донести тяжёлые коробки, надеюсь, не будет считаться неэтичным? – подхватил я почти невесомый картон.

– Если только ты не понесёшь их в свою машину, – придирчиво изучая меня, как один из своих экспонатов, приподняла она бровь.

Ну что ж, на безптичье и жопа соловей. Не прогнала – уже хорошо.

– А подвезти доктора неэтично? – сгрузив учебные пособия в её кабинете, я предпринял ещё одну тщетную попытку, если не отвоевать немного её времени, то хоть что-то узнать.

– Меня подвезут, Павел Викторович, – отрицательно покачала она головой. – Я надеюсь, что ответила на все ваши вопросы? И впредь я предпочла бы видеть вас не чаще, чем на приёме с вашей… невестой, – споткнулась она на последнем слове.

– А если нам понадобится срочная консультация? Не подскажите свой телефон, Эльвира Алексеевна?

– Он у вас есть, – открыла она дверь. Я даже невольно глянул на свою грудь, не задымилась ли рубашка – так обжёг её взгляд. – Всего доброго!

– Всего! – улыбнулся я.

И действительно заторопился к выходу.

Да, да, да! И сам не мог я понять, чему так радовался. Хотя нет, мог. Я радовался тому, сколько чувств было в её взгляде. Пусть обиды, пусть даже ненависти, зла или презрения – кто поймёт эту женщину, ведь тогда она так убедительно дала понять, что всё что было в Сочи, останется в Сочи, и я, конечно, чу̀ден как Днепр при ясной погоде, но не тот, с кем она хотела бы состариться.

Сейчас я видел в её глазах совсем другое. Или это тогда я был слеп?

Главное, я видел его сейчас – неравнодушие. На смотрят так на тех, на кого плевать. И я радовался. Искренне. Отчаянно. Сумасшедше.

– Малыш, ты куда так бежишь? – в вестибюле подхватил я выскочившую мне под ноги девочку лет трёх. Такую хорошенькую, что глаз было не оторвать. С такими ангельскими кудряшками и восхитительно серыми, цвета голубиного крыла глазами, что, поставив её на пол, я невольно присел перед ней на корточки.

– К маме, – удивлённо уставилась она на меня.

– А как зовут твою маму?

– Мама, – она улыбнулась. И ямочки на её пухлых щёчках, и необычный низкий голос, эдакий басок у такой малышки, меня просто приворожили, влюбили, сразили наповал.

– А тебя как зовут?

– Матлёшка.

– Матрёшка? – удивился я.

Но она спряталась за подошедшего молодого мужчину, и я встал.

– Какая прелесть ваша девочка! – искренне восхитился я с лёгкой завистью к её отцу. А потом мазнул взглядом по его лысоватой блондинистой шевелюре, водянистым голубым глазам, непримечательным чертам лица и лёгкой сутулости, и удивился. Такое чудо у такого неинтересного мужика. Наверно, похожа на мать. Помахал малышке. – Пока, Матрёшка!

Она смущённо и энергично замахала мне вслед маленькой ладошкой.

– Пап, я же сказал: приеду завтра, а ты всё время сегодня звонишь, – уже в машине ответил я на звонок отца и улыбнулся. Эта маленькая бойкая принцесса так меня очаровала, что я невольно подумал: хочу дочь. В груди нехорошо заныло: Юлька беременна. Но отец меня отвлёк. – Правда, правда, пап. Часам к трём буду. И маме скажи, пусть не наготавливает на десятерых. Я буду один.

«Котик, а ты где?» – пришло сообщение, когда мы с отцом закончили короткий разговор.

«А ты?» – настучал я ответ.

«Жду тебя дома. Готовлю ужин. Купи вина. Себе. Мне же нельзя».

«Готовишь?! Или заказала?»

«Коть, ну какая разница» (куча возмущённых смайлов)

«Большая. Если готовишь ты, я лучше возьму водки».

«Фу таким быть!» (и снова куча смайлов)

«Буду минут через тридцать», – отправил я ответ и вздохнул, выворачивая с парковки.

С Юлькой в принципе было неплохо. Она забавная, дерзкая, самоуверенная. Ненасытная в постели. Открытая к разным экспериментам. Но, положа руку на сердце, наверно, я уже слишком стар для всего этого. Я так от неё устал.

И от семейной жизни я ждал другого. Не вечных хайп-проектов, сумасбродных подружек, родительского контроля её отца и ресторанной еды. А чего-то совершенно другого. Милого, уютного, домашнего. Единства. Постоянства. Ответственности.

«Да, кстати, будет Евка. При ней не говори о нашей беременности, – прилетело уже по дороге. Нашей! Я скрипнул зубами. Ну вот, что я говорил! – Пусть, сучка, думает, что залетела первая. Коть, давай пока вообще никому не будем говорить, хорошо? Люблю тебя…»

До конца эту «поэму» в смайликах я не дочитал. Вот только желание ехать домой резко пропало.

Я развернулся на следующем же светофоре.

И уже припарковавшись у частного клуба, открытого только для «своих», с панорамным видом, живой музыкой и собственной пивоварней, настучал ответ:

«Прости, задерживаюсь. Срочная работа. Хорошо вам посидеть».

Долго мучительно обдумал все варианты и вместо «люблю» поставил смайлик.