Читать книгу Держи меня, земля! - Елена Лабрус - Страница 11

Утро только начало сереть, когда Лера выскользнула из-под одеяла и, обернувшись на спящего Кирилла, осторожно закрыла за собой дверь.

Нашла тапочки, так и оставленные у дивана, почистила зубы, оделась. И только когда кофемашина сердито отшипела, рискуя перебудить весь дом, Лера решилась позвонить мужу.

– Привет! Не разбудила?

– Кого там, только пришёл, – голос его звучал вымучено, устало. Такой родной, такой любимый голос.

– Как там мама?

– Плохо. – Тяжёлый вздох. Бульканье жидкости в ёмкость.

– Пьёшь?

– Издеваешься? – Артём хмыкнул. – Это молоко. И хотел бы выпить, но кто ж тогда твою маму завтра по похоронным делам возить будет. Ей сегодня скорую вызывали. Кололи успокоительное.

– О, господи, – вздохнула Лера. – Хорошо, хоть ты не на вахте.

– Да. С твоей сестры ожидаемо толку никакого. С её мужей – тем более, – холодильник закрылся с характерным хлопком. – А ты во сколько завтра прилетаешь?

– Около трёх дня, – ответила Лера и автоматически заметила, что для неё это уже сегодня.

– Я тебя встречу.

Лера удивлённо открыла рот. Неожиданно.

– Я с Дашкой.

– Значит, встречу вас с Дашкой. Ты сама как?

– Терпимо. Но душа всё равно не на месте.

– Да это понятно. Ладно, держись там. Пошёл я, лягу. До встречи.

Он отключился, не услышав так и не сказанное Лерой: «До встречи, родной!» Сегодня ей хотелось назвать его именно так. Именно душевное родство с ним, таким далёким, таким уставшим, она ощутила, как никогда сильно. Или это просто привычка?

Как жена декабриста за ним она отправилась бы и в ссылку. Пошла бы босиком по снегу, по горящим углям, по битому стеклу. Поползла бы на коленях, если бы идти уже не смогла. Потому что она дала клятву. Потому что она любила его, каким бы он ни был… или думала, что любила. Для неё это звучало одинаково. Ещё совсем недавно.

Только со вчерашнего дня к её дистиллированной уверенности зачем-то стало цепляться это мутное «наверное». Как репей к капроновым колготкам, жестоко напоминая, что это – не настоящий загар. Впивалось колючками, зудело, а пытаешься убрать – оставляло затяжки, липкие следы и сомнение: а стоит ли соблюдать в своей жизни этот дресс-код? Стоит ли делать вид, что всё хорошо, когда на самом деле всё не так?

Лера поставила на огонь сковородку, привычно, методично, словно кухонный комбайн, обжарила бекон, разбила четыре яйца. Одно за другим, все четыре куриных яйца, которые она купила, потому что точно знала, что будет готовить завтрак. Потому что где-то там, бледной, не прикрытой смуглым капроновым загаром кожей, была уверена, что не сможет уйти. Что он будет держать её. Нет, не силой. Как раз наоборот. Мучительной боязнью спугнуть. Трепетным беспокойством разрушить её доверие. Тот, в чьём лексиконе рядом со словом «счастье», тоже появилось это «наверное». Тот, кто прилетел ради неё из Кёльна, согревал под дождём своим теплом, утешал, слушал, как она поёт. Тот, кто только что прошлёпал босыми ногами в ванную.

Лера разложила по тарелкам яичницу, нарезала хлеб, достала масло, сыр, оставшийся с вечера салат.

В свитере, в брюках, в носках, в общем, при полном параде, Кирилл Александрович Неверов опёрся головой о косяк двери. «Которой нет, – отметила Лера. – Косяк есть, а двери нет, что очень неудобно. Иначе я бы не провоняла всю квартиру едой. Даже чаю не попьёте?» – подняла она на него глаза.

– Кофе? Чай? – спросила вслух.

– Всё равно, – Кирилл отлепился от стены и улыбнулся. Улыбнулся так, словно опухшая, ненакрашенная, растрёпанная женщина в джинсах и мятой футболке – красивейшее из зрелищ, которое он когда-нибудь видел. Как бамбуковый лес в Японии. Как лавандовые поля в Провансе. Как рассвет над Конго.

Питер не Конго, но небо над ним тоже светлело, неумолимо и туманно.

– Сахар, сливки сам? – поставила Лера на прозрачный стол чашку, и она звякнула даже через подставку. Потому что рука у Леры дрогнула под взглядом Кирилла.

«Ни за что не стала бы ставить на кухне стеклянный стол», – забивала она голову всякой ерундой, лишь бы только не смотреть на Неверова, такого молчаливого сейчас.

– Хорошо, – он сел, выдохнув, словно плетёное сиденье проделало в нём дырку, и он сдулся. И ни к чему на столе не притронулся.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– А другие слова знаешь? – посмотрела Лера, как он поддёрнул рукава.

– Очень хорошо, – он всё же взял кофейник. – Тебе налить?

– Хорошо, – улыбнулась она.

– Только держи крепче, а то я не взял с собой запасные штаны, – наполнил он чашку, а потом только посмотрел на неё исподлобья.