Читать книгу Sabbatum. Инквизиция - Елена Ромашова - Страница 11

Темнота накрывает неожиданно, будто набросили одеяло. Тишина. Лифт не движется, мы стоим. Поломка. Я нащупываю кнопки и начинаю нажимать их: может, хоть одна сработает?

– Кажется, лифт сломался, – произношу я для той, что со мной в темноте. Но вместо ответа, я слышу странные звуки за спиной, которые сначала принимаю за писк какого-то прибора. Но через секунду осознаю – кто-то скулит. – Мел? Мелани?

Я произношу имя девушки, но не слышу ответа. Лишь этот пугающий звук и частое шумное дыхание, будто кто-то задыхается.

Страх накрывает меня: я в темноте, в ловушке с Химерой. Как я мог забыть, кто она? И у меня ничего, кроме силкового фонаря. Я откидываюсь к стене, стараясь отойти как можно дальше, чтобы было расстояние для защитного удара, а сам нашариваю в кармане фонарь, который сунул перед отъездом.

Щелчок, и силковый фонарь выхватывает фигурку чудовища, сидящую на полу, всю скукоженную, уткнувшуюся лицом в коленки. И это она скулит. Я вижу, как она часто дышит и дрожит. И что-то шепчет. Заклинание? Я пытаюсь прислушаться, но понимаю, что это незнакомый мне язык. Силковый фонарь светит на нее, удерживая и парализуя. По крайней мере, у меня есть шанс выжить, пока нет света в кабине. Но тут чудовище нервно дергает рукой, схватившись за голову, и начинает раскачиваться, сильнее скуля и шепча что-то.

И холодное осознание, словно ледяной водой, окатывает меня. Химера не парализована фонарем. Если она Химера…

– Мел? Это ты? – Мой голос дрожит от страха, я медленно подхожу к девушке, пытаясь увидеть ее запястье левой руки. – Мелани?

И тут она поднимает лицо. Такого я точно не ожидал! Девушка плачет, ее зрачки расширены, в них плещется ужас и смятение. Она смотрит на меня и не узнает, продолжая скулить и шептать что-то. Я вижу, что девушку бьет озноб, будто током. У нее паника.

– Мелани, – шепчу я и протягиваю руку к заплаканному лицу.

Тут наконец она замечает меня, остановив свой взгляд. И на долю секунды снова становится страшно: сейчас Химера кинется и убьет меня. Но вместо этого девушка издает жуткий мучительный стон, некрасиво искривив свой рот, и утыкается мне в шею.

Тепло девичьего тела, ее запах, горячие слезы, щекочущие длинные ресницы. Она обнимает меня, ища успокоения. И я даю это, крепко обняв дрожащую девушку. Мелани цепляется за меня, царапая ногтями. Ее длинные волосы хаотично разметались по нам обоим, словно шелковая паутина, они везде и приятно пахнут. Утыкаясь носом в ее макушку, шепчу, что всё в порядке, я здесь, всё будет хорошо, просто лифт сломался.

Девушка в панике. Ее не отпускает страх. И я осознаю, что у нее что-то типа клаустрофобии со страхом темноты. Это так человечно! Это так просто. Это так обезоруживает.

– Тшшш… Мелани, успокойся. Всё хорошо, нас сейчас вытащат. Тшшш…

Мел очень сильно дрожит. Я глажу ее по спине, чувствуя, что девушку прошиб холодный пот. Она часто дышит, опаляя мою шею своим дыханием. И я ловлю себя на мысли, что мне нравится это ощущение, мне нравится ее обнимать и успокаивать.

Но как только начал наслаждаться ее беззащитностью, где есть только темнота, сладкий запах ее духов, горячее дыхание на моей шее, мокрая от ее слез рубашка, дрожь хрупкого женского тела, и во всем этом нет зрения, словно я ослеп, меня отрезвляет и возвращает в реальность заработавший лифт. Свет резко бьет по глазам, а уши заполняет сначала скрежет, а затем ровный звук заработавшей кабины.

Звучит сигнал, и лифт открывается, показывая нас, стоящих и обнимающихся, удивленным людям в коридоре. Мел все также прячет свое лицо у меня на шее; ее колотит озноб.

– Пойдем. – Я практически вытаскиваю её на себе из кабины, так как ноги девушки ослабли. Кажется, что еще чуть-чуть, и она рухнет в обморок. – Позовите доктора.

Я обращаюсь к людям в коридоре, которые удивленно таращатся на нас. Подтащив Мел к стульям, я усаживаю её и вижу лицо пепельно-серого цвета, будто передо мной мертвец, заплаканные красные глаза, в которых читается ужас и непонимание, кто она и где находится. Сильно знобит.

Через мгновение возле нас оказывается медсестра.

– Что с ней?

– В лифте застряли. Похоже, у нее клаустрофобия.

Медсестра пытается привлечь внимание Мелани, но та не реагирует.

– Ждите тут, – говорит медсестра и уходит.

– Красное… – шепчет Мелани.

– Что?

– Красное…

И вот снова медсестра. В руке у нее шприц.

– Это успокоительное. Теперь она проспит пару часов.

Я чувствую, как игла пронзает голубую вену Мелани. Девушка даже не реагирует на это, только шепчет: «Красное…»

Пара секунд, и вижу, как смеживаются веки, ее тело расслабляется, а голова запрокидывается с громким выдохом.

Она отключается.

– Я думаю, вам стоит переночевать в больнице.

– Нет. Мы на машине. Лучше дома, если что, мы вызовем скорую помощь.

Не обращая на увещевания медсестры, хватаю Мелани на руки и несу к машине.

Всю дорогу я только и думаю о ней и о произошедшем с нами. Девушка беззащитным существом спит на заднем сидении, ее рука безвольно, будто тонкая ветка, свисает с сидения, но из-за низкой посадки машины ее кисть касается пола – лежит под неестественным углом, будто сломали. Это левая рука с отсутствующим знаком инициации. Сегодня я осознал, насколько все были правы. Мелани – обычная девушка со своими страхами и обидами, со своими радостями и печалью. Она обычная, пока магия дремлет внутри. И мне становится ее жалко. Ведь магия спать долго не будет, рано или поздно знак, предопределяющий всё, проявится и нарушит мирную жизнь обычного человека. Мне даже уже не хочется называть ее чудовищем.

Грустно. Но я давлю в себе жалость, говоря, что таков путь инициированных, рано или поздно мы все сталкиваемся с проблемой выбора, где велика вероятность, что ты будешь в одном лагере, а твой брат или сестра – в другом. Рано или поздно Мелани либо окажется на костре, либо станет разящей рукой Сената.

Машина резко вильнула из-за подрезавшего нас идиота, а я оборачиваюсь назад, чтобы посмотреть, как лежит девушка, не сползла ли на пол.

– Аккуратней веди, – рычу я на ни в чем не виноватого водителя.

Машина быстро проделывает нужный путь; вот уже впереди виднеется Саббат со своими башнями и серыми стенами.

Мы въезжаем во двор и плавно тормозим.

Я достаю спящую Мелани с заднего сидения и беру на руки, отметив про себя, насколько она легкая. Ее лицо уже приобрело здоровый оттенок, а слезы высохли на ресницах. Я вхожу в здание и останавливаюсь, окружённый своими же. Все ученики смотрят на меня, на лицах читаются самые разные эмоции: шокированный бледный Кевин, серьезные Курт и Ной, опечаленная Ева и довольный улыбающийся Стефан.

– Ну что? Мне идти готовить подземелье для церемониала? – Стефан кровожадно потирает руки, и я в ужасе осознаю, почему все пялятся на нас.

Они думают, что Мелани стала Химерой и я ее вырубил, чтобы притащить сюда и сжечь.

– Господи, Стеф! – Ева шокированно смотрит на своего парня с явным отвращением, не находя слов для его довольного вида.

В эту минуту я слышу звонкие удары каблуков спешащей навстречу нам Реджины. Она практически подбегает ко мне, а у меня в мыслях лишь шок от поведения Стефана и осознания, что пару часов назад я сам бы вёл себя так же, если бы не эта поездка в больницу. Реджина хватает кисть Мелани и не находит знака. Пусто.

– Что с ней? – Её голос звучит сталью. Она успокоилась.

– В больнице мы застряли в лифте, и с ней случилась паника. Похоже, клаустрофобия. Медсестры ввели ей успокоительное. Проспит пару часов.

Я слышу пару облегченных вздохов.

Стефан стоит раздосадованный, что сегодня не будут пылать костры Инквизиции в подземельях Саббата. Злой, со своей неудовлетворенной жаждой крови, молча покидает нас.

– Отнеси ее в комнату, – говорит мне приказным тоном Реджина, после чего разворачивается на каблуках и, громко хлопая в ладони, кричит на всех: – Ну, чего встали? Девочка просто хлопнулась в обморок, а вы уже тут накинулись, как стервятники! Пошли вон отсюда! Вы, кажется, собирались на вечеринку!

И все расходятся. Остаёмся лишь мы с Евой и Кевином. Глядя на младшего Ганна, я испытываю странные чувства, будто забрал что-то, что по праву принадлежало ему. Неприятно. А тот, явно успокоенный, ухмыляется, потирая рукой затылок:

– Я уж думал, что она вспомнила, кто такая. Думал, что всё.

И я чувствую волну злорадства, вспоминая вчерашний разговор, когда бросил ему: «В любую минуту она может вспомнить всё. И что ты будешь делать тогда? Пойдешь за бутылкой керосина, а потом на день рождения к Мике?»

Всё практически так и произошло. Будет ему уроком. Может, меньше будет волочиться за Мел?

Мы с Евой поднимаемся в спальни, оставив Кевина в раздумьях и растрепанных чувствах.

Комната девушки, в отличие от наших, еще толком не обжита. Это у нас они уже обросли вещами и мебелью, картинами и постерами. Единственное, что точно не отсюда – это горшок с землей, стоящий на окне, наверное, там скоро что-то прорастет. Я кладу девушку на кровать, а Ева разувает её и накрывает одеялом.

Мы оба стоим у изножья кровати и смотрим на спящую.

– Как прошла поездка? Если не считать приступа клаустрофобии.

– План Реджины сработал. Признаюсь, она обычная и пока не опасная девушка.

– Реджина специально отправила тебя с ней?

– Да, чтобы лучше ее узнал и чтобы мы пообщались. Я за завтраком догадался, а она подтвердила.

– И хорошо пообщались?

Ева проходит и садится в кресло. Я у себя от такого избавился: слишком уж неудобное.

– Ну, да. Я пообещал ей извиниться при всех за свое поведение.

– О! Оденкирк, это прогресс! Правда, готовься: Стефан в ярости на тебя.

Я тут же вспоминаю обозленный и расстроенный вид Стефана, когда тот узнал, что Мелани – всё ещё Мелани.

– Кажется, с ним будут проблемы.

– С ним всегда проблемы.

– Так ты идешь на вечеринку?

Я оборачиваюсь на задумчивую Еву, которая сидит в красивом блестящем платье с непозволительным мини, уложенной причёской и с макияжем. Ее такой не каждый день увидишь. Очень горячо выглядит.

– Иду. Только кто будет с Мелани, когда проснется?

– Я побуду.

– Смотри, Кевин заревнует.

Она встает с кресла, поправляя платье.

– Смотри, Стефан заревнует, – киваю я на ее длинные и слишком открытые ноги.

– Стефана легко отвлечь парой поцелуев. А вот Кевин не особо будет рад, если ты к нему полезешь целоваться.

– Мы договоримся с ним, – смеюсь я. – Кстати, Кевин идет с вами?

– Вроде бы собирался.

Она почти доходит до двери и останавливается.

– Есть последние новости из стана Химер. Кажется, они догадались, что Мелани жива. У них там идет какое-то движение. Реджина обеспокоена, что они будут искать ее, и узнают всё.

– И что?

Мне это не нравится. Если Химеры всё узнают – нам несдобровать: либо перебьют весь Саббат, либо отдадут на суд Сената за нарушение третьего правила – закон Равновесия.

– Не знаю. Артур и Реджина думают над этим. Наверное, обратятся к другим Светочам за помощью.

Она кидает взгляд на Мелани и выходит.