Читать книгу Корзинка старой нянюшки (сборник) - Элинор Фарджон - Страница 11

– А теперь и у младшей моей голубушки дырка протёрлась! – С этими словами Нянюшка вынула из корзинки носочек Мери-Матильды. – У нашей малютки и дырки-малютки. Да и немудрено – ножка-то у тебя не больше, чем у китайской принцессы.

Китайскую принцессу я нянчила в стародавние времена, Англия в ту пору была безымянным островом на краю света. А до принцессы я нянчила её маменьку, вдовствующую императрицу.

Принцесса росла самой очаровательной крошкой в мире: лёгкая, точно бабочка, и хрупкая, как хрустальная подвеска. Бывало, дашь ей на обед ложку риса – она и сыта, а скажет: «Нянюшка, пить хочу», так я налью молока в напёрсток, принцесса напьётся да ещё и оставит половину. Спать я её укладывала в шкатулку с нитками, в уголок, а на простыни резала носовой платок – получалась как раз пара.

Слыхали когда-нибудь, как ударяют о стеклянные колокольцы дождевые капли? Точно так смеялась моя принцесса. А когда ходили мы с ней на прогулку, уж как я её потерять боялась! Посажу в кошелёк и не закрываю – так и несу. Идём мы по пекинским улицам, она то и дело выглядывает и сокрушается:

– До чего же много в мире великанов!

Зато в рисовых полях принцесса глядела на порхающих бабочек и радостно приговаривала:

– Какие милые маленькие создания! Отчего они не прилетают в гости во дворец?

Вот однажды получила императрица депешу, что, мол, татарский хан желает взять в жёны её дочь, принцессу Китая. Узнав об этом, малютка засыпала меня вопросами:

– Нянюшка, далеко ли Татарское ханство?.. Мне там понравится?.. А люди там большие или маленькие?.. А сам хан какой?.. Я его полюблю?.. Он очень большой?.. А может, он маленький и хорошенький?.. А как он одет?..

Не на все вопросы нашлась я что ответить, но, услыхав последний, сказала:

– В пурпурную мантию. Он непременно в пурпурной мантии, как всякий порядочный хан.

– Пурпурная мантия… – повторила принцесса. – Как красиво… Теперь, если увижу, я его сразу узнаю. Мой милый маленький пурпурный хан! – И китайская принцесса захлопала в ладоши.

Очень она ждала своего императора, а в день его приезда вдруг сказала:

– Нянюшка, мне нужно новое платье!

– Да бог с тобой, куколка, у тебя их семь сотен – и все новые! Ведь я принялась за шитьё, как только узнала о свадьбе, и шила не покладая рук.

– Да не эти! – Принцесса топнула ножкой. Стояла она в это время на ногте моего большого пальца и топнула по нему пребольно. – Мне нужно платье, достойное пурпурной мантии хана.

– Где же его искать прикажешь? – спросила я.

– В рисовых полях.

Я посадила её в кошелёк, и мы отправились на поиски платья. День выдался знойный, над полем порхали бабочки, а маленький китайчонок в голубой хлопковой рубахе гонялся за ними и ловил прямо руками. Мы подошли уже совсем близко, когда он прихлопнул какую-то бабочку слишком сильно и нежное, как цветок, чудесное создание упало мёртвым к нашим ногам. Принцесса рыдала безутешно.

– Пускай этот преступник постоит смирно, я оттаскаю его за волосы! – в гневе потребовала она.

Мальчишка приблизился и покорно склонил голову, а принцесса ухватилась за два волоска на его макушке и потянула изо всех сил – маленький китайчонок даже сморщился от боли.

– Ну вот! – утомлённо сказала принцесса. – Ступай теперь прочь! И на глаза мне не попадайся!

Мальчик ушёл, а принцесса попросила:

– Нянюшка, дай мне бедняжку!

Я подобрала бабочку. Принцесса погладила её пёстрые бархатные крылышки и, немножко всплакнув, улеглась в обнимку с бабочкой в самой глубине кошелька.

Я решила оставить её в покое – пускай погорюет вволю – и отправилась искать тень, чтобы переждать зной и принцессины слёзы. Устроилась я под деревом, бабочки мельтешили в жарком мареве, а один мотылёк просто не отставал: так вокруг нас и вьётся, так и танцует. Краше его я прежде не видывала. Сидела я тихонько, неподвижно, и он, осмелев, приземлился прямо на мой кошель. Долго сидел, смирно, только усики длинные туда-сюда шарят. Мне померещилось даже, будто он говорит что-то, только – вот беда! – уши мои для тех речей непригодные, ничего я не разобрала.

Потом я то ли задремала, то ли забылась… А может, просто клюнула носом разок-другой. Но открываю глаза и вижу: мотылёк расправляет крылья, лететь хочет, а рядом другая бабочка – поменьше, пёстренькая, точь-в‑точь как та, которую мальчишка убил.

Взлетели они вместе, крылышками друг друга касаясь, устремились из тени на солнце, покружили и скрылись вдали.

Пора было возвращаться: вдруг татарский хан уже приехал? Я шепнула в кошелёк:

– Эй, куколка, пойдём-ка домой.

Принцесса не отозвалась. Решив, что она спит, я направилась во дворец. Шла не спеша, чтоб не разбудить малютку.

На пороге меня встретила императрица:

– Нянюшка! Скорее! Хан въезжает в город, а вы куда-то запропастились! Ни тебя, ни принцессы!

– Да она целёхонька, в кошельке сидит, – сказала я.

Открыли кошель, а он пуст, точно воздушный шарик! Мы все уголки в нём обшарили, все рисовые поля обежали – всё высматривали принцессу в придорожной пыли. Хотя она никак – ну никак! – не могла у меня по дороге выпасть! Под деревом, где я отдыхала, каждую травинку перебрали. Принцесса исчезла без следа. Лишь бабочки вернулись и доверчиво уселись сперва ко мне на ладонь, а после – к императрице. Та, что поменьше, встряхнула крылышками, словно говоря: «Гляди, Нянюшка, на моё новое платье!»

И тут меня осенило.

– Как эта бабочка называется?

А императрица рыдает в три ручья:

– Нянюшка, ну при чём тут бабочки? Не знаю я их названий! Хотя та, что побольше, кажется, «пурпурный хан». Ох, вечно ты невпопад спрашиваешь!

– Вытри-ка слёзы, – говорю. – Искать нам больше некого. Принцесса покинула нас навсегда.

Пересадила я бабочек с руки на траву и повела императрицу домой.

У дворцовых ворот гудела толпа: в столицу приехал сам татарский хан, а невесты нет! Но, завидя нас, толпа закричала:

– Вон они! Вон принцессина нянька идёт!

Хан, высокий красавец в пурпурной мантии, сбежал по ступеням нам навстречу. Он направился прямиком к императрице и, обняв её, воскликнул:

– Моя принцесса! Моя невеста! Моя красавица!

Вдовствующая императрица онемела от изумления. Да и мы, признаться, тоже. Впрочем, вскоре императрица пришла в себя и подала мне знак: молчи, мол. Хан обнял её снова, а я тем временем махнула рукой толпе: молчите! Люди вмиг всё поняли, стоят – точно языки проглотили. Хан повёл невесту во дворец. Так всё и сладилось. Да и что стал бы он делать с моей малюткой принцессой? В кошелёк посадил разве? Ему, считай, повезло…

– Ох, я всё боялась, что сказка окажется короткой, – сказала Дорис. – Ведь у Мери-Матильды совсем крошечная дырка.

– Твоя правда, – ответила Нянюшка. – Но штопать маленькую дырку непросто. Тут нужна сноровка. А поспешишь – людей насмешишь.