Читать книгу Исход - Эндрю Лапкин - Страница 11

Сегодня та самая ночь. Ронни выдохнул, закончив умывать лицо. И хотя на самом деле было еще утро, именно грядущая ночь должна поставить разделительную черту между нынешним Ронни и Ронни из будущего.

«23.00, пятничный вечер» – это сочетание всегда было для него искушением.

Я провожу обратной стороной ладони медленно по щеке… кожа идеально гладкая… выбрита безупречно. Иду на кухню и наливаю кофе. Сегодня меня ждут в студии к 17.00, чтобы ознакомить с планом шоу. Наверняка заставят подписать с десяток различных форм и бланков, но я готов. Сегодня я максимально сосредоточен. Впервые за последнюю неделю я крепко спал, и не было никаких видений наяву. Меня наполняет спокойствие. Все уже произошло. Мой разум создал все возможные исходы, которые могли бы случиться. И я готов. Я принимаю то, что должно произойти, независимо от того, каким образом это отразится на мне, моем образе жизни или моем восприятии. Я трогаю подушечки своих пальцев. Они сухие и шершавые… Смотрю на свою ладонь и вижу, как дорожки, устилающие ее, предрекают несколько основных путей. Что бы ни произошло, я должен быть спокойным и рассудительным. Должен чувствовать и впитывать в себя каждое мгновение этого дня. Я обещаю себе быть эмоционально стабильным до момента начала шоу, чтобы сэкономить необходимые мне силы…

Ронни допил кофе и принялся мыть кружку. На момент ему показалось, что капли воды падают чуть медленнее обычного. Он ощутил, что может предсказать с предельной точностью, куда упадет каждая капля, под каким углом, на сколько частей она разделится при ударе. Через долю секунды все стало обычным: струя воды, бьющая из крана, была как монолит. Он взял на заметку, что прощаться со странностями еще рано.

Андерсон закрыл кран и поставил кружку на ее законное место. Перейдя в комнату, он взглянул на свое сегодняшнее одеяние: белоснежная рубашка, новенькие черные брюки, а также оксфорды, которые он купил вчера по пути домой. Ронни их сразу приметил, когда проходил мимо витрины. Ему подумалось, что, возможно, завтра он лишится всего – почему бы не выглядеть на все сто? Он позвонил координатору «Дайрект Джой Америкэн» и поинтересовался, можно ли как-то дополнить Декларацию такой покупкой. Координатор подтвердил и порекомендовал произвести оплату пластиковой картой, а также прислать фото чека, чтобы упростить процедуру. Ронни был несказанно рад – так уж он хотел эти ботинки. Сейчас Ронни был более чем уверен, что они будут ему сильно натирать, так как он их совсем не носил. Но как же они были прекрасны! Они идеально вписывались в одну из смоделированных ситуаций, которую Андерсон себе представлял. Фантазию, такую яркую и приятную, а не те миллионы ужасных мрачных вариантов, которые его мозг выдал за последнюю неделю.

Я аккуратно надеваю рубашку, чтобы не помять, заправляю ее в брюки и затягиваю ремень. Он приятно скользит по руке, пока я его застегиваю. Я надеваю сначала правый ботинок, а потом левый. Использую ложку, чтобы не испортить обувь. Теперь затягиваю шнурки так, чтобы ботинки не болтались, но и не сжимали сильно ступни. Завязываю шнурки и смотрю на них. Мне нужно зеркало.

Ронни подошел к зеркалу: образ был завершен, осталось только поправить волосы, и тогда он будет идеальным. Он взял расческу с полки, которая была определена под всяческие мелочи, а потом точным движением исправил все недостатки своей укладки.

Идеально. Сегодня на улице стоит жара, должно быть восемьдесят пять, может девяносто градусов, но я не буду потеть как свинья. То, что произошло в прошлый раз, не должно повториться. Я беру свои документы и бумажник, кладу их в маленькую наплечную сумку и надеваю ее на плечо. Я заранее протер ее от пыли, чтобы ни одного пятнышка не появилось на моей безупречно белой рубашке. Нужно будет аккуратно нести ее, чтобы она не помяла рубашку. Я беру свой телефон. Его прохладный гладкий корпус ложится в ладонь правой руки. Я хочу узнать, который час, но замечаю небольшую трещину в правом верхнем углу экрана. Откуда она здесь? Я пытаюсь вспомнить, но ничего не выходит… Отлично, у меня почти два часа, чтобы добраться до студии! Я выключаю экран на телефоне и кладу его в правый карман. Я проверяю, выключил ли воду в ванной и на кухне, а также, не включены ли лишние электроприборы. Все в порядке. Я подхожу к входной двери и замираю. Мне нужно… Я должен попрощаться. Вдруг я больше сюда не вернусь. Я оборачиваюсь назад и смотрю на свою маленькую крепость, которая давала мне приют в холодные и дождливые дни. В те дни, когда весь мир давил на меня и когда я не знал, куда еще пойти. Прощай. Я выхожу в коридор, захлопываю дверь. Закрываю замок, но не вытаскиваю ключ. Он не застрял, но сейчас, кажется, будто я пытаюсь вытащить Экскалибур. Что может быть тяжелее, чем прощание со своим домом? Особенно если этот дом – твое единственное убежище. Я начинаю вытаскивать ключ и чувствую вибрацию от каждого зубчика в замке, который, как спасительная рука, пытается удержать самоубийцу от прыжка с крыши. Я вытащил ключ. Теперь только вперед. Семнадцать этажей вниз. Я иду вдоль стены и касаюсь кончиками пальцев ее поверхности. Я хочу еще вернуться сюда. Я хочу вернуться победителем. Передо мной первый лестничный пролет. Я наступаю на каждую ступеньку, чувствую легкую амортизацию, которую дают мои сжимающие ступни оксфорды.

Весь остаток вчерашнего дня и с момента пробуждения сегодня Саймон думал о словах Джефри Стинсона. И, черт возьми, Стинсон был прав! Это жутко бесило его. Саймон заигрался, начал представлять, будто действительно имеет вес. Они ведь запросто могут заиметь кого угодно на роль ведущего. Например, Ральфа Гарсиа. Гарсиа был чертовски хорош. С другой стороны, зрители привыкли к Джексону, поэтому, пока он преследует интересы компании, он в игре. Помимо будоражащего чувства злости, в довесок его терзали мысли о загадочном мистере Андерсоне. Он изо всех сил старался написать годные вопросы для интервью, которые вписались бы в стандартный план шоу, но не смог. Катастрофически не хватало шуток. Зрители любят, когда он отмачивает что-нибудь эдакое. По его мнению, последние два шоу были слишком угрюмыми, местами, быть может, ностальгическими. Он раз десять прочитал досье на Рональда Андерсона, но ничего. Последний час Джексон старательно искал, за что зацепиться, ему нужен был сюжет. Авария с гибелью родителей плохо вписывалась в его представление о ходе шоу, но сухие слова коллег о мистере Андерсоне были еще худшим вариантом. Похоже, что человек, который придет сегодня в студию какая-то серая мышь или шпион.

Шпион! – мысленная молния поразила Джексона. — Ну конечно! Уже что-то. Можно отшутиться хотя бы на эту тему, – он повернулся к зеркалу, гримаса озарения постепенно начала таять. – Да ты, наверно, издеваешься надо мной? – спросил он, глядя на собственное отражение. – И это лучшее, что ты смог придумать? Серьезно? Меня от тебя тошнит! – Джексон скорчил рожу, и истерически рассмеялся, осознавая, что попытки продумать ход интервью бесплодны.

Комок в горле образовался, когда он снова подумал, что может потерять свое место. Ему очень нравилось премиум-обслуживание в медицинском центре. Три года назад у него начались первые проблемы по части онкологии. Саймон был безумно счастлив, что контракт позволяет ему пользоваться таким уровнем обслуживания. Никаких очередей, комфортная капсула, которая творит чудеса с твоими клетками кожи. И самое удивительное: когда процедура окончена, ты действительно выглядишь немного моложе. Когда Джексон впервые услышал про небольшой эффект омолаживания, он скептически усмехнулся в лицо своей подруге и сказал, что это самовнушение. Но теперь… теперь он знал. Однако эта методика рак не исцеляла, возвращала только на определенную стадию. Некоторые виды рака уже можно было исцелить при посещении премиум-отделения, но далеко не все. Вообще это был комплекс услуг, запатентованный компанией «Си Джоинт Медикал Груп». Многие технологии были засекречены, а еще, насколько было известно Саймону, патент подразумевал неограниченный срок использования. Видимо эти ребята вылечили кучу «нужных людей», раз им удалось такое провернуть. И теперь они были монополистами в этой области. Пока никто не придумает аналог, разумеется.

Каждую среду и воскресенье Саймон Джексон ходил на процедуру обновления клеток кожи. До начала процедуры он чувствовал некоторое ухудшение самочувствия, но после он был заряжен как новенькая батарейка – под завязку. Недавно он заметил, что некоторые старые шрамы почти исчезли, и сильно обрадовался. На вопрос «Как же это происходит?» медики отвечали, что не совсем в курсе всех тонкостей работы технологии, но все, как один твердили, что это нормально.

Саймон тяжело выдохнул и улегся на стол, подложив ладони под подбородок. Для исправления ситуации с интервью оставался лишь один вариант – пообщаться с мистером Андерсоном перед шоу.

Ронни сел в такси, захлопнул дверь и, устроившись удобнее, хотел было уже сообщить водителю адрес, но увидел нечто странное. Таксист рукой поправил зеркало заднего вида, а потом картинка в глазах Ронни замерцала, как на сломанном телевизоре, и таксист сделал то же самое еще раз. Андерсон протер глаза и назвал адрес, который ему прислали утром.

– Приня… Принято, – водитель дважды повторил фразу, а звук был такой, как будто пленку в магнитофоне зажевало.

Ронни нервно сглотнул, да так, что даже таксист услышал. Он заметил его удивленный взгляд в зеркале заднего вида. Андерсон виновато улыбнулся и откинулся на сиденье. Затем просто закрыл глаза и начал настраиваться на нужный лад:

Я захожу в здание студии. Я приветлив и всем улыбаюсь. Я искренне рад происходящему и всячески пытаюсь это показать. Я не нервничаю, не дергаюсь, я спокоен как скала. На интервью отвечаю честно, стараюсь активно участвовать в беседе. Отвечаю не односложно, чтобы зрителям понравилось. Сделаю так, чтобы самому себе нравиться. Я беру монету в руки…

В ту же секунду Ронни явственно ощутил холод меди, из которой, как он предполагал, сделана монетка. Полностью ощутил ее размер, структуру, каждую выпуклость. Андерсон сжал кулак. Воздух в носу стал намного горячее, ему захотелось пить. Он открыл глаза, разжал кулак и посмотрел на ладонь: там были отчетливо видны следы от ногтей и небольшое круглое розовое пятно.

Вскоре пятно исчезло так же, как и следы от ногтей. Ронни переключился на происходящее за окном авто. Машина остановилась на перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора. В нескольких футах от его такси располагалась бейсбольная площадка. Андерсон внимательно следил за отбивающим. Паренек лет двенадцати крепко сжимал биту. Лишь только мяч коснулся биты, Ронни уже рассчитал с десяток возможных вариантов полета мяча, всего за долю секунды. Но выбрал лишь один, наиболее вероятный по его мнению. Будет «Хоум-ран». Так и случилось: мяч полетел далеко за пределы поля. Паренек радостно побежал. Машина двинулась дальше.

– Возможно, у нас проблемы, – произнес в трубку Джефри Стинсон, сидя у себя в кабинете. – Нет, нет. Просто старик начал тянуть одеяло на себя, но я напомнил, где его место. Похоже, что внушение прошло успешно, но лучше, чтобы у нас был готов дублер, – Джефри сделал паузу, внимая словам собеседника, и продолжил катать ручку по поверхности стола из стороны в сторону. – Да, думаю, он подойдет. Я прослежу, чтобы Джексон ничего не выкинул.

Стинсон положил трубку, сделал заметки у себя в ежедневнике и вышел из кабинета. Направляясь на съемочную площадку для привычной проверки, он встретил по дороге Сару, хотя он не был уверен на сто процентов, что девчонку зовут именно так.

– Доброе утро, мистер Стинсон! – поздоровалась Сара. В руках у нее была увесистая папка с документами.