Читать книгу Исход - Эндрю Лапкин - Страница 9

Утром следующего дня Ронни очнулся примерно в половине десятого. Левая щека болела из-за давящей на нее массы головы. Он уперся руками в пол и попытался приподняться, но, примерно на половине пути, его руки задрожали в локтях, а потом остатки сил и вовсе покинули его. Он плюхнулся лицом в пол. Не медля ни секунды, тот встретил легким ударом в нос и зубы. Андерсон слегка застонал от такого «радушного» приема. Ронни приложил холодную ладонь к месту удара и просто стал дышать, вспоминая свое покерное прошлое, в котором он частенько доводил себя до подобного состояния, празднуя в баре очередной выигрыш. Лишь со второй попытки ему удалось перевернуться на спину.

Полчаса спустя Андерсон почувствовал, что может встать. Во рту у него было так сухо, что язык то и дело прилипал к нёбу. Прислоняясь дрожащим телом к стене, он, медленно переступая с ноги на ногу, пытался добраться до кухни. По пути вытер всю пыль со стен, которая копилась там месяцами. Оказавшись около раковины, Ронни остановился, чтобы перевести дыхание. Сердце изо всех сил пыталось покинуть свое место: металось из стороны в сторону, пытаясь пробить прутья клетки, как крыса, которую вот-вот опустят в воду. Он сделал глубокий вдох, стараясь замедлить дыхание.

Сердце постепенно успокаивалось, а его стук переставал давить на виски. Сделав еще два глубоких вдоха, Ронни дрожащими руками взял стакан и налил воды из крана. После стакана воды ему стало намного лучше. Он налил еще и поплелся к кухонному столу, за которым просидел немало ночей, изучая тонкости теории игр и перспектив, а миссис Андерсон готовила ужин и пыталась привлечь хоть какое-то внимание к своей персоне. Ронни уселся и осушил второй стакан. Дыхание вернулось к нормальному ритму. Андерсон вытянул правую руку вперед и стал внимательно следить за ней: она больше не дрожала, снова была как скала. Пару минут спустя он уверенно встал, подошел к холодильнику, достал позавчерашнюю порцию макарон с сыром и бутылку с апельсиновым соком. Еда отправилась в микроволновку на полторы минуты, а сок – в стакан.

Врач. Тебе нужно ехать к врачу, – проснулся Большой Рональд. Согласившись с внутренним голосом, Ронни побрел в ванную смывать кровавые усы.

Добравшись до местной поликлиники, Ронни направился к стойке регистрации. Вежливая сотрудница сразу среагировала на его появление:

– Добрый день, сэр, чем я могу вам помочь? – протараторила она мерзким писклявым голосом.

– Здравствуйте. Сегодня я себя неважно чувствую, потерял сознание. Полагаю, что мне необходим первичный осмотр.

– Хорошо, сэр. Можно ваши документы?

– Да, секунду, – он порылся в карманах. – Вот, держите.

– Классическое или Премиум-обслуживание? – спросила сотрудница, не отрывая взгляд от экрана компьютера.

– Классическое.

– Клас-си-чес-к-о-е… – она шлепнула пальцем по клавише, пару секунд смотрела на экран, а потом сообщила: – Вам повезло! Доктор Ривз только что освободился. Слева от вас двери, за ними блок первичного осмотра. Вам нужен бокс номер двадцать один, – девушка протянула ему талон. – Средства будут списаны с вашего основного счета.

– Спасибо.

Миновав двойные двери, Андерсон увидел коридор из боксов с ширмами. Нечетные номера находились слева. В девятом боксе была приоткрыта занавеска, там он увидел мужчину в почти бессознательном состоянии, лицо которого было залито кровью. Он ворочался из стороны в сторону на кушетке, а двое санитаров пытались удержать его, пока доктор пытался оказать ему помощь.

– Мистер Хойт, где ваш глаз? Вы меня слышите? Что случилось с вашим глазом? Мистер Хойт! – пытался достучаться до пациента врач.

– П-п-проиграл, – выдавил из себя мужчина с окровавленным лицом. – Я его проиграл. – Хойт резко дернул головой, и капли крови взмыли вверх.

– Проклятье! – доктор зажмурился и прикрыл глаз рукой. Взглянув на ладонь, он судорожно попятился назад. На его руке были две размазанные капли крови. А лицо его было усыпано кровяными пятнышками. – О боже! Кровь!

– Что случилось, Карл? – спросил санитар, продолжавший удерживать бившегося в агонии Хойта.

– Кровь в глаз попала! – губы Карла дрожали. Он подбежал к системе внутренней связи. – Нужен срочный анализ крови пациента! Бокс девять! – Он заметил уставившегося на него Ронни, подошел к ширме и резким движением задернул ее. У Ронни не было слов, он был в шоке. Ему доводилось слышать разные истории про игроков-неудачников и про то, что с ними делали, но увидеть – это совсем другое.

Андерсон неспешно пошел вперед, надеясь, что это последняя ужасная картина, которую ему доведется увидеть сегодня.

В боксе двадцать один его ожидал высокий темноволосый доктор Ривз. На нем был хорошо отглаженный халат, очки в толстой оправе, а в руках он держал планшет с опросником.

– Мистер Андерсон? Прошу вас, – он указал на кушетку. Ронни присел и уставился на Ривза. Доктор начал с общих вопросов, измерил давление, послушал дыхание, проверил реакцию зрачков.

– Без полного набора анализов я не могу утверждать, что вы на сто процентов в порядке, мистер Андерсон, но я рискну предположить, что вчера у вас произошла некоторая перегрузка. Психологическая, верно? – Ривз будто прощупывал его взглядом. Ронни неуверенно кивнул в ответ. Доктор с каллиграфической аккуратностью делал заметки в блокноте.

– Чем вы вчера занимались?

– Вчера мне пришлось пережить многое, – Андерсон выдохнул, немного выпучив глаза.

– Не поведаете, что именно произошло? – снова внимательный взгляд был нацелен на Ронни.

– Меня связывают некоторые обязательства… Не могу. Простите, – Ронни опустил глаза вниз.

Ривз на несколько секунд завис, будто робот, получивший огромный объем входных данных. Затем подозрительность с его лица стерлась и он начал:

– Что же, я понимаю, – он передал Андерсону листок. – Вот эти анализы я бы рекомендовал вам пройти, но это ваше дело, – Ривз отодвинулся от Ронни. – В целом, вы в порядке. Просто поменьше нагружайте себя эмоционально. Это самое важное.

– Хорошо, так и буду. Спасибо, Док.

– Не за что. Берегите себя, – Ривз улыбнулся, а секунду спустя принялся составлять отчет о проведенном осмотре.

Ронни вышел из бокса и направился к двойным дверям, через которые он вошел. Шел он медленно. Ему снова предстояло пройти мимо ужасающего бокса, в котором находился не менее ужасающий мистер Хойт. Ронни изо всех сил старался идти смотря только вперед, но что-то внутри так и тянуло снова взглянуть на жуткую картину в боксе номер девять. Ширма снова была открыта, только на этот раз она была украшена кровавыми кляксами. Андерсон ступал предельно медленно, в ушах завизжал слабый звон. Шаг за шагом, только вперед. Его взгляду предстали внутренности бокса девять: кушетка вся в крови, на полу разбросаны инструменты, но пациента и врача не было. Остался лишь санитар, который заботливо драил пол. Ронни негодовал, его темная часть жаждала узнать концовку этой истории. Хорошая история ценна, как и хорошая игра, разумеется.

Все последующие дни были как один: он вставал, наливал кофе, смотрел «Плюс-минус», завтракал, шел на работу, там всячески старался убить время, возвращался домой и моментально засыпал. После того случая с потерей сознания он действительно старался не нагружать себя лишними заботами, из-за чего гора невымытой посуды в раковине росла, а корзина для белья заполнилась «по самую верхушку».

И вот настал день перед «Днем Игры». Ронни открыл глаза и обнаружил вокруг себя лишь темноту. Время было раннее. Часы на смартфоне сообщили ему: «04:57». Где-то в доме загудела труба. Ронни предположил, что кто-то из заводских рабочих принимал душ, готовясь к утренней смене, а может быть, наоборот, смывая с себя остатки ночной.

Левая ключица немного зудела. Андерсон принялся чесать ее, из-за чего окончательно пробудился. Он осознавал, что привычный уклад его жизни бесповоротно пройдет. Ему нужен был лишь положительный исход игры. Произойти могло все что угодно, но он свято верил, что удача улыбнется именно ему. Кожа на ключице уже покраснела, но мысли его не отпускали. Ронни размышлял о том, что подумают люди, которые будут за ним наблюдать во время эфира. Мозг начал очень быстро моделировать различные ситуации, все возможные исходы. Каждый вопрос, каждое движение, каждое действие. Когда конец игры был отрицательным, в голове происходил неприятный щелчок, и шея начинала болеть. Когда же исход был положителен, то он чувствовал вкус шоколада, а тело расслаблялось. Если построить цепочку исходов и положительный взять как «П», а отрицательный как «О», то последовательность получалась бы достаточно хаотичная, а график представал как: _О___О_О__П_О____П___.

От таких резких изменений нервная система качалась из стороны в сторону. Назревала новая перегрузка, нужно было сосредоточиться на чем-то другом. Но Ронни не мог. Слишком уж сладкими были шоколадные исходы, а горькие щелчки были лишь небольшой платой за возможность получить кусочек радуги. Спустя десять минут мозг начал привыкать и сладкие вспышки стали менее яркими, но горькие… Их горечь отравляла. Еще через две минуты положительные исходы стали такими редкими, что яркая вспышка возникала только на каждый десятый «П» -исход, потом двадцатый, потом все реже и реже. Горькие вспышки стали похожи на черную едкую слизь, которую ему бросали в лицо, как только моделирование ситуации подходило к концу. Наконец весь шоколад кончился: он начал утопать в черной слизи. Губы Ронни задрожали, на глазах проступили слезы. Его едва слышные завывания можно было уловить в вентиляции дома. Черная слизь уже полностью покрыла тело и почти затянула лицо. Он закричал что есть сил, а потом воздух в его легких иссяк. Андерсон стал барахтаться на кровати, пытаясь содрать слизь с лица, но она уже лезла в рот, глаза и ноздри. Еще секунду спустя черный кокон полностью поглотил его. Ронни изо всех сил пытался выбраться наружу, но ничего не удавалось: черные вспышки стали происходить быстро, как пролистывание книжных страниц. Он почувствовал, что его покидают жизненные силы. Безумие встречало его с распростертыми объятиями, и Ронни стало казаться, что он разучился дышать.

На столе задребезжал мобильник и издал звуковой сигнал, уведомляющий о том, что ему пришло текстовое сообщение. Черная слизь моментально растворилась, и воздух снова наполнил легкие. Он принялся вытирать ладонями мокрое от слез лицо, пытаясь снова научиться дышать.

«Доброе утро, мистер Андерсон! Напоминаем вам, что завтра вы должны прибыть в студию для участия в игре „Все или ничего“. Мы ожидаем вас к 17:00. Желаем вам удачи и приятного дня!». Ронни сначала усмехнулся, прочитав это, а потом и вовсе разразился истерическим смехом.

К счастью, на эти два дня он отпросился с работы. Ронни приподнялся на кровати и опустил ноги на пол. Дыхание все еще было тяжелым, ко всему прочему легкие издавали тихий свист. Андерсону это не нравилось, но он был уверен, что последствия очередного приступа паники скоро пройдут. Ничего похожего с ним раньше не случалось, но и обстоятельства были особые! Нужно было прекратить это безумие.

Рональд встал, и картинка в глазах замерцала, как старая лампочка. Но он продолжил себя уверять, что это вот-вот кончится.

Тебе нужен свежий воздух, – Большой Рональд поделился с ним мудростью.

– Свежий воздух, так свежий воздух – пробормотал он сам себе. Превозмогая все трудности своего состояния, Ронни надел на себя то, что под руку попалось. Скрючившись, дрожа всем телом, он спускался по лестнице, обтирая плечом стену, но изредка качка на борту «Линкора Андерсон» бросала его на перила.

Оказавшись у двери, ведущей на улицу, он с размаху толкнул ее и, словно выбираясь из лап маньяка, который душил его пластиковым пакетом, стал жадно глотать воздух. Даже после самой тяжелой тренировки по легкой атлетике в юности, он так не жаждал свежего воздуха. Он показался ему чище и слаще, чем когда-либо. Невероятно, но это помогло! Ронни снова возвращался в строй. Все чувства обострились до предела: нужно было сходить по-маленькому, проснулся ужасный голод, левая ключица болела от того, что он до крови расчесал ее. Скосив глаза, он увидел, что на его майке пятнышки крови. Андерсон проверил свои карманы: ключи на месте, несколько смятых купюр, даже мобильник он машинально захватил с собой. Пожалуй, этого набора мне хватит, чтобы организовать поездку за большим и сочным бургером.

Теперь у Ронни появилась цель номер один. Цель состояла из восхитительной булочки с кунжутом, сочной говяжьей котлеты – настоящей, а не какого-то соевого мусора, а также свежих помидоров, лука, маринованных огурчиков и, конечно же, фирменного соуса забегаловки «Биг Бургер Бразерс». До бургерной быстрее всего было добраться на метро, всего две станции, да и дешевле на десять центов, чем на автобусе. Он ринулся в сторону ближайшей станции. Его уже не волновала мысль о том, что в подземке не так много свежего воздуха, который был ему жизненно необходим минуту назад. По пути к подземке Андерсон обратил внимание, что некоторые прохожие косятся на него.

На станции он расплатился за проезд, миновал турникет и стал ждать прибытия поезда на платформе. Голод усиливался с каждой секундой, и мысли о еде было невозможно отогнать. В те редкие минуты, когда Ронни находился в подземке, он ощущал некоторую определенность и строгость. Поезда ходили часто, на этот транспорт всегда можно было положиться, к тому же направление всегда было известно.

Андерсон увидел свет в конце туннеля и подошел к краю платформы. Глядя на рельсы, он сразу вспомнил некрологи в газетах и те ужасные ролики в Интернете, на которых люди нечаянно или по своей воле падали на железнодорожные пути.

Состав полностью остановился, и двери вагона поравнялись с ним. Поезд был почти пустым: несколько одиноких пассажиров и парочка бомжей. Он огляделся по сторонам в поисках других попутчиков, но люди куда-то исчезли, просто растворились. Когда двери перед ним распахнулись, он медленно вошел внутрь, аккуратно перешагивая небольшой зазор между платформой и поездом. Все пассажиры покинули вагон, динамик сообщил название следующей станции, и двери захлопнулись. Ронни занял место в конце вагона. Поезд медленно двинулся в темноту.

Продвигаясь по туннелю, вагон нежно раскачивался из стороны в сторону. Изредка мерцал свет, от которого у Ронни резало глаза. Через минуту свет начал пропадать, и на одну-две секунды в вагоне воцарялась кромешная тьма.

При очередной вспышке Ронни показалось, что в темноте он видит человеческий силуэт. Ронни повернул голову в сторону противоположного конца вагона, пытаясь вглядеться. После очередного секундного погружения во тьму силуэт стал значительно ближе. От испуга Андерсон прижался к стенке вагона. Свет снова погас, а силуэт уже находился в трех шагах, тянул к нему свои черные руки. Вернувшийся свет прогнал его. Ронни осматривался по сторонам, но никого рядом не было.

– Это всего лишь игра воображения! Ну, конечно же! Это не по-настоящему! – по виску Ронни быстро скользнула капля пота.

Андерсон мог придумать для себя какие угодно оправдания, но почему-то его руки до сих пор сжимали сиденье, в которое он вжался. Сердце танцевало как бешеный чечеточник, а на лбу уже проступил холодный пот. Больше всего на свете он боялся очередного погружения во мрак.

Прошел уже довольно большой промежуток времени, но ничего не происходило. По крайней мере, Ронни казалось, что промежуток был значительный. Только он успокоился, как свет снова погас. Андерсон задержал дыхание.

Пустота. Перед ним никого не было. Ронни с облегчением выдохнул, повернул голову влево – и перед ним возникло темное лицо с горящими желтыми глазами. Черный силуэт тянул руки к его лицу. Андерсон закричал и зажмурил глаза.

Долю секунды спустя он обратил внимание, что сквозь веки снова пробивается свет. Он медленно открыл глаза, пелена перед глазами стала рассеиваться. Весь вагон был измазан кровью от пола до потолка. Повернувшись вправо, он увидел кучу мертвых тел, которые были привязаны вверх ногами к поручням.

– О, боже! Помогите! – Ронни вскочил с места и рвал глотку что есть сил. Попятившись назад, он пытался опереться левой рукой об стену вагона, но она проскользнула по кровавым подтекам. Андерсон упал на пол, очухавшись, он посмотрел на свою руку: ладонь была ярко-красная. Мозг сразу выдал самую неуместную ассоциацию, которую только можно – перед глазами возникла обложка одного из альбомов группы Nick Cave & The Bad Seeds.

Необходимо было собраться, но паника полностью охватила его. Ронни совершенно не знал, что делать. Поезд замедлял ход.

Сейчас мы приедем на станцию, и весь этот кошмар кончится, – блаженная мысль посетила голову Андерсона. – Кто-нибудь обязательно спасет меня.

Поезд уже почти остановился, но из окон по-прежнему были видны лишь стены туннеля. Что происходит? Какого черта? Вагон остановился, и двери открылись. Тела мертвецов медленно покачивались. Громко дыша, Ронни встал и пошел к двери. Выглянув наружу, он увидел лишь два бесконечных хвоста поезда. Похоже, что кроме него никого здесь не было, либо остальные пассажиры находились в других концах состава. Земля задрожала, и лампы в поезде замерцали, источая предсмертный треск. Вот-вот наступит ужасающая темнота и снова вернется он. Андерсон задыхался, назревал очередной приступ паники. Картинка в глазах покрылась извилистыми красными дорожками – режим паники заработал на полную мощность. Тело Ронни было полностью заряжено, он готовился к мощному рывку. Свет погас.

В конце вагона снова появилась темная фигура. Заметив Ронни, темный силуэт рванул к нему что есть мочи. В голову Ронни Андерсона набилась пачка мыслей: Это хреновина меня сейчас на части порвет, А если я подверну ногу, когда выпрыгну из вагона?, Куда бежать, когда я окажусь в туннеле? Но превалировала, несомненно, эта: Надо валить отсюда к чертям собачьим!

Он прыгнул вниз, к счастью для Ронни приземление прошло удачно, и рванул к голове поезда. Громче всего в этот момент в ушах отдавалось его собственное дыхание, а своего топота он не слышал. Андерсон достал свой мобильник, чтобы осветить себе путь. Поначалу вспышка экрана ослепила его, он чуть было не кувыркнулся вперед, но, шатаясь туда-сюда, все-таки смог восстановить баланс.

Вскоре Ронни почувствовал, что угроза темного человека миновала. Андерсон замедлил шаг и обернулся. Освещая пространство с помощью мобильника, он пытался разглядеть, что же там позади, но все было тщетно. Немного отдышавшись, Рональд направился к голове поезда.