Читать книгу Жизнь и подвиги Роланда Отважного - Эпосы легенды и сказания - Страница 7

Первую половину утра Грендор рассказывал о том, как началась битва при Аспремонте: пока что Роланд и его юные друзья участия в ней не принимали. Вот краткое изложение этой части песни.

Возвратившись в лагерь Карла, Нэм сообщил, что переход через Аспремонт возможен лишь по долине, где расположена башня, охраняемая лучшими воинами Аголанта.

– И еще, – добавил он, – напрасно я обвинял Рише в трусости, он славный и смелый рыцарь. А вот Сорбин, что гостил при дворе императора больше года, отплатил нам черной неблагодарностью, и, если бы не благородный король Балан, спасший меня, я бы вернулся сюда порубленным на части.

Также поведал он о том, что армия Аголанта, хотя и значительно превышает силы французов, ослаблена походом через море и голодом.

– Имеет смысл напасть на башню и освободить проход для армии, – предложил Нэм. – Ведь не все силы язычников охраняют ее, а лишь отряды сына эмира Омона. Мне известно также, что этот доблестный рыцарь обладает чрезмерной гордостью. Он не станет звать на помощь армию отца. Я уверен, он попытается справиться с нашим авангардом собственными силами.

Утром тридцать тысяч воинов Карла выдвинулись в сторону башни и остановились на ночь лагерем в оливковой роще. А когда забрезжил рассвет, они увидели, что в башню после удачного набега на окрестные земли возвращается большой отряд, возглавляемый самим Омоном. Язычники вели пленников и везли продукты, которых хватило бы на несколько дней для всего войска Аголанта. Четыре огромных деревянных идола – Магома, Терваганта, Аполлона и Юпитера – возвышались над процессией. Язычники ликовали, били в барабаны, пели песни визгливыми голосами и глумились над пленными.

Хотя врагов было больше, французы все же решили воспользоваться преимуществом внезапности и напасть на караван.

Увидев приближающееся войско, Омон поначалу подумал, что кто-то из языческих королей спешит ему навстречу, и это стало его роковой ошибкой.

Нэм оказался прав: гордость не позволила Омону позвать на помощь остальную армию Аголанта. Посчитав, что его силы втрое превышают силы врага, он уверенно принял бой. Но неистовые французы бились как львы. В ходе кровавой сечи храбрый Рише смертельно ранил знаменосца язычников Гектора. Потеря знамени сломила сопротивление неверных, и они отступили к башне, бросив добычу и своих деревянных идолов посреди усыпанного мертвецами поля битвы. Карл приказал разделить золото и драгоценности между воинами, участвовавшими в сражении, а языческих идолов изрубить в мелкое крошево.

Император не знал, что Жирар д’Эфрат со своей армией в шестьдесят тысяч человек идет к нему на помощь. А тот уже утром следующего дня встал со своим войском лагерем неподалеку от сторожевой башни. Омона возмутила такая дерзость, и он выступил со своими лучшими силами, дабы упредить нападение. Но Жирар д’Эфрат, будучи опытным воином, искушенным в искусстве боя, отвлек ударные силы противника, а сам с небольшим отрядом атаковал оставленную основным войском неверных башню, захватил ее и водрузил на ней свой флаг.

Хотя Омон в этой битве и пролил немало христианской крови, это не принесло ему победы: в сражении он потерял большую часть своей армии. Гордость, беда многих славных рыцарей, не позволила Омону рассказать отцу о своем поражении, и он втайне от Аголанта стал собирать силы, рассчитывая на реванш. На помощь он позвал нескольких королей, и вскоре стотысячное войско выдвинулось в сторону прохода через Аспремонт, где находилась армия Жерара.

Немногим раньше и Карл с другой стороны долины направил своих воинов к башне. Его авангард принял войска Жирара за язычников и уже был готов вступить в бой, но к счастью, рыцари обеих армий вовремя распознали друг друга. Пострадал лишь герцог Флавон, получивший незначительную рану. Карл и Жирар наконец встретились! Радость от этой встречи, возвещавшей окончание долгой вражды, согрела сердца обоих: и императора, и непокорного герцога. Теперь они уже вместе противостояли армии Омона, которая тем временем уже приближалась к войскам французов.

Началось сражение, в котором потери французов были столь велики, что на следующий день Карл отправил гонца, чтобы призвать на битву всех оставшихся в лагере: оруженосцев, поваров, носильщиков и слуг. Ринулись в бой и Роланд с друзьями – как мог Роланд в этот тяжелый час остаться в стороне!

* * *

После небольшого перерыва, когда хозяин угостил гостей легким вином, хлебом и напитком из местных трав, Грендор продолжил:

…Такими словами Роланд призывал их:

На призыв Роланда откликнулось сорок тысяч юношей, и вскоре удивительное войско, пестрящее флагами самых разных расцветок, ощетинившееся копьями из шестов и кольев, на мулах, ослах и вьючных лошадях выдвинулось к месту битвы. Но Карл пока не знал об этом.

Он видел, как внизу, в долине, рыцари Жирара с криками «Эфрат!» и «Вьенн!» громят язычников. Однако на фланге армии Карла дела обстояли не столь хорошо. Его воины начали отступать под натиском врагов, среди которых были и Омон, и короли Мойсант и Салатиэль, и надменный Триамод, и доблестный Балан, и король Египта Кадор.

Карл видел, как Триамод пронзил копьем Милона. Удар был столь сильный, что острие прошло сквозь щит, пробило кольчугу и проломило ребра славного рыцаря – из дыры в кольчуге внутренности Милона выпали наружу. Но он все же успел ответить: его копье пронзило насквозь надменного Триамода. Карл видел, как храбрый Рише, обнажив меч, налетел на короля Мойсанта и одним ударом снес ему голову. Он видел, как Омон высоко поднял рог и начал трубить, созывая язычников на бой.