Читать книгу Махабхарата. Рамаяна (сборник) - Эпосы легенды и сказания - Страница 24

Шло время. Красавицу дума томила:

«Какая в заклятье содержится сила?

Мне брахман его даровал не случайно,

Настала пора, чтоб открылась мне тайна».

Так думала думу, и стало ей видно,

Что месячные наступили. И стыдно

Ей было, невинной и чистой, и внове:

Пошли у нее до замужества крови!

Взглянула – и Солнца увидела прелесть:

Так ярко лучи поутру разгорелись.

И было дано ей чудесное зренье,

И бога увидела в жарком горенье:

Серьгами украшен Властитель Рассвета,

А тело в сверкающий панцирь одето!

Тогда, любопытством объята, решила

Узнать, какова заклинания сила.

Глаза, уши, губы и ноздри водою

Смочила и древнею речью святою

Создателю Дня появиться велела.

И Солнце коснулось земного предела,

И бог снизошел, покорясь ее власти,

Слегка улыбаясь, в венце и запястье,

Могучий, высокий, медвяного цвета

И все озаряющий стороны света.

Он с помощью йоги тогда раздвоился:

На небе взошел и пред Кунти явился.

Он нежно сказал: «Ради силы заклятья

Твои приказанья готов исполнять я.

Я все для тебя сотворю, о царица,

Обязан я воле твоей подчиниться».

А Кунти: «Мое любопытство виною

Тому, что тебя позвала. Надо мною

Ты смилуйся, бог, и на небо вернись ты!»

«Уйду, как велишь ты, – ответил Лучистый, –

Но, бога призвав, ты не вправе без дела

Его отсылать… О, скажи, ты хотела

(Не высказана, мне известна причина)

От Солнца родить несравненного сына,

Чтоб мощью отважной сравнялся с богами,

Чтоб панцирем был наделен и серьгами.

Поэтому мне ты отдайся, невинна,

И, тонкая в стане, получишь ты сына.

А если отвергнешь со мною сближенье, –

Я все, что живет, обреку на сожженье,

Навеки тебя прокляну, о царевна,

И, прокляты, будут наказаны гневно

И брахман, тебе даровавший заклятье,

И царь, твой отец, потерявший понятье.

Я дал тебе чудное зренье. Смотри же

На сонмы богов, что все ближе и ближе:

Смеясь надо мною, в небесном чертоге

Сидят, возглавляемы Индрою, боги!»

И тридцать богов своим зреньем чудесным

Увидела Кунти на своде небесном,

И юная дева смутилась немного,

Трепещущая, попросила у бога:

«Умчись на своей колеснице далече!

Как девушке слушать подобные речи!

Нет, в сговор с тобой не вступлю я опасный,

Над телом моим лишь родители властны.

Коль женщина тело отдаст, то и душу

Погубит. О нет, я закон не нарушу!

По глупости детской, чтоб силу заклятья

Проверить, тебя захотела позвать я.

Подумав, ко мне прояви благосклонность,

Прости, о Лучистый, мою несмышленость».

«Тебя неразумным ребенком считая,

Я мягок с тобой. А была бы другая, –

Ей Сурья сказал, – поступил бы иначе…

Отдайся мне, робкая, в полдень горячий,

Отказом своим нанесешь ты мне рану, –

Для сонма богов я посмешищем стану.

О, будь же возлюбленной Солнца, и сына

Родишь ты – подобного мне исполина!»

Царевна, храня в целомудрии тело,

Создателя Дня убедить не сумела.

Подумала, робко потупивши очи:

«О, как отказать Победителю Ночи?

Погибнут, не зная вины за собою,

Отец мой и брахман, великий судьбою.

Теперь-то понятна мне сила заклятий:

Нельзя несмышленому даже дитяти

Приблизиться к этой сжигающей силе,

И вот – меня за руку крепко схватили.

Как быть мне? Хотя и страшусь я проклятья, –

Себя самое разве смею отдать я?»

Царевна, поняв, что она виновата,

Краснея, стыдом и испугом объята,

Сказала: «О бог, мои речи не лживы,

И мать и отец мой пока еще живы,

И живы все родичи, сестры и братья, –

При них целомудрие вправе ль попрать я?

Весь род запятнаю, себя отдавая,

Пойдет о родных моих слава дурная.

Тебе не дана я родителем в жены,

Но если считаешь, на небе рожденный,

Что мы не нарушим закон, то согласна

Исполнить я то, чего жаждешь ты страстно.

Но девственной все же остаться должна я, –

Да минет родителей слава дурная!»

Бог Солнца: «О ты, чье сложенье прекрасно!

Родным и родителям ты не подвластна.

Ведь корень «дивить» слышен в слове «девица»,

И люди тебе будут, дева, дивиться!

Люблю я людей – так могу ли, влюбленный,

С тобою нарушить людские законы?

Закон для мужчин и для женщин – свобода,

Неволи не терпит людская природа.

Уродством зовется отсутствие воли,

Так будь же свободна, без страха и боли

Отдайся мне, – девственной станешь ты снова

И сына родишь ради блага земного».

Царевна – в ответ: «Если сына до брака

Рожу от тебя, Победителя Мрака,

Да будет он, мощью, отвагой обильный,

С серьгами и панцирем, великосильный».

А бог: «Будут серьги и панцирь отборный

Из амриты созданные животворной».

Она: «Если дашь, о Светило Вселенной,

Из амриты серьги и панцирь бесценный,

Величьем и силой возвысишь ты сына, –

То слиться согласна с тобой воедино».

«Мне Áдити-мать подарила когда-то

Те серьги и панцирь, что крепче булата, –

Ответствовал Сурья. – Заботясь о сыне,

Их сыну отдам я, о робкая, ныне».

«Согласна, – сказала она, – если слово

Исполнишь, и сына рожу я такого».

Приблизился к ней Враждовавший с Ночами,

Казалось, проник в ее тело лучами.

Взволнована жарким блистаньем до дрожи,

Упала она без сознанья на ложе.

А Сурья: «Родишь несравненного сына,

Обильного мощью, – и будешь невинна,

А я ухожу». Восходящему Ало:

«Да будет по-твоему», – Кунти сказала.

Утратив сознание, с богом слиянна,

Упала, как будто под ветром лиана.

Сверкающий бог, Озаривший Дороги,

Вошел в ее тело при помощи йоги.

С пылающим богом она сочеталась,

Но девственной, чистой при этом осталась.