Читать книгу Заметки млекопитающего - Эрик Сати - Страница 18

Лично у меня Кулинарное Искусство всегда вызывало самое пылкое восхищение, причем восхищение, которое ничто не может омрачить. «Хороший стол» мне вовсе не претит, я, напротив, питаю к «столу» нечто вроде уважения – и даже более того.

Круглый ли, квадратный, он мне кажется «культовым» & впечатляет меня как большой алтарь (даже в отелях «Терминюс» или «Континенталь», позволю себе выразиться). М-да.

Для меня еда – это задание, задание приятное (произвольное, как на каникулы, разумеется), и это задание я считаю должным выполнять предельно тщательно и аккуратно.

Наделенный хорошим аппетитом, я ем для себя, но без эгоизма, без скотской жадности. Иными словами, «чувствую себя лучше за столом, чем на лошади» – хотя я довольно приличный наездник.

Но это уже другая история, как верно замечает г-н Киплинг.

В еде моя роль имеет свое значение: я – приглашенный сотрапезник, подобно приглашенным в театр зрителям. Да…

У зрителя определенная роль – слушать & смотреть; у сотрапезника – есть & пить. Грубо говоря, одно и то же, несмотря на то, что роли совершенно различны. Да.

Мое «дегустационное» внимание не привлекают блюда, требующие усилий ради рассчитанной виртуозности, продуманной научности. На кухне, как и в Искусстве, я люблю простоту. Я буду скорее аплодировать добротно приготовленной бараньей ноге, чем утонченному творению из мяса, таящемуся под «искусными прикрасами мэтра соусов», – если вы позволите мне такой образ.

Но это уже другая история.

Из своих воспоминаний сотрапезника должен отметить незабываемые обеды, на которые в течение нескольких лет меня приглашал мой давний друг Дебюсси, когда он жил на улице Кардине. Я до сих пор помню эти приятные застолья.

Эти дружеские трапезы сводились к яйцам и бараньим отбивным. Но какие это были яйца и отбивные! Я до сих пор облизываюсь – про себя – как вы можете догадаться. У Дебюсси, готовившего эти яйца и эти отбивные, был свой секрет приготовления (который он хранил в полном секрете). Все обильно орошалось великолепным белым бордо, чье воздействие было трогательным и прекрасно располагало к дружеским радостям, а также удовлетворению оттого, что находишься вдали от «размазней», «кляч» и прочих «старых пней» – этих напастей для всего Человечества & «несчастного мира».

Но и это уже другая история.