Читать книгу Заметки млекопитающего - Эрик Сати - Страница 4

Амбруаз Тома

Его искусство? О нем рассказывать не буду, уж не обессудьте! Лучше ограничусь несколькими общими впечатлениями.

К чему говорить о столь курьезной просодии? Филина поет: «Я-а белокурая Титания»; Лаэрт декламирует: «Красавица, смилуйтесь на-ад нами». Довольно.

Где же я оставил свой зонтик?

В связи с преклонным возрастом его предложили выбрать представителем музыкального величия Франции. Кандидатура была принята без возражений, как, впрочем, и без особой радости. Всем было все равно.

Хорошо еще, что зонтик недорогой.

Положение, которое он занял в мире официальной музыки, было высоким, хоть и не возвысило его в глазах людей искусства: что-то вроде видной и почетной должности генерала, командующего армейским корпусом. «Не так уж и плохо», – скажете вы. «Не спорю», – отвечу я.

Наверное, я забыл зонтик в лифте.

Внешность? Высокий, сухопарый, мрачный: вроде пугала. Оригинальничал тем, что прижимал руки к туловищу и никогда не продевал их в рукава плотного плаща из ратина, очень широкого, из-за чего казалось, будто у него на закорках вечно сидит кто-нибудь из его приятелей.

Мой зонтик, должно быть, очень переживает из-за того, что меня потерял.

Возможно, у него были очень толстые руки. «Или он не мог ими пошевелить?» – подскажете вы. Не думаю. Редингот и жилет, облачавшие его согласно укоренившимся правилам, были черного цвета и приличного вида.

Он умер, осыпанный почестями.

Верное замечание (фрагмент)

Не люблю шутливость, а также все, что на нее смахивает. Что доказывает шутка?

В Великой Истории Мира очень мало рассказывается о примечательных шутках. Редко случается, чтобы шутку питало грациозное лоно Красоты; зато нет никакого сомнения в том, что шутку часто порождают смрадные подмышки Злорадства.

Поэтому я никогда не шучу. Да и вам не советую.

Одна из самых глупых шуток, известных людям, это, думается мне, шутка, в результате которой случился Всемирный Потоп. Нетрудно заметить, насколько она была груба и бесчеловечна даже для тех древних времен; приходится констатировать, что она совершенно ничего не доказала и никоим образом не восполнила огрехи Философии.

Очевидность: когда взираешь с восхитительных вершин Разума, становится очевидно, что Шутовство – Искусство низшего сорта, которое не до́лжно преподавать и не следует прославлять, как бы оно ни называлось и какую бы цель ни преследовало.

О головокружении

Как-то раз я оказался за городом с одним приятелем, мы заговорили о головокружении: моему приятелю оно было неведомо.

Я привел ему множество примеров, но убедить его так и не сумел. Приятель не мог представить себе страх, который испытываешь при виде кровельщика, перестилающего крышу. На все мои доводы приятель пожимал плечами – что вообще-то не очень вежливо и не очень любезно.

Вдруг я заметил дрозда, усевшегося на самый конец высокой и дряхлой ветви. Положение дрозда было весьма опасным. Ветер раскачивал старую ветвь, которую птица судорожно сжимала своими маленькими лапками.

Повернувшись к спутнику, я сказал:

– При виде этого дрозда у меня мурашки бегут по коже и кружится голова. Давайте скорее подложим под дерево матрац, ведь если птица не удержится, то переломает себе кости.

Знаете, что мне ответил приятель?

Невозмутимо и просто он ответил мне:

– Вы – пессимист.

Убеждать людей нелегко.