Читать книгу Другой Холмс. Часть вторая. Норвудское дело - Евгений Бочковский - Страница 8

Из записей инспектора Лестрейда

Не удивлюсь, если одиннадцатое октября сего года войдет в историю наравне с датами великих событий, связанных с нашим отечеством. Говорю так, подразумевая, что отнюдь не всегда величие достигается славой. Но даже в тех случаях, когда оттенок света, озарившего гордый силуэт родины, трудноопределим, и привлеченное внимание всего мира вызвано чем-то таким, от чего отечество с удовольствием открестилось бы, сути это не меняет – пусть и без предыхания, не нараспев, а с отведенными в сторону глазами все равно следует признать, что имело место нечто совершенно грандиозное, и что подобное не скоро повторится где-нибудь еще, а может, с учетом пожеланий, надежд и принятых мер, и вовсе не повторится никогда и нигде, поэтому тем, кому таки довелось это наблюдать, не стоит отчаиваться или стесняться. Особенную привелегию свидетеля исторического акта никто не отменял, этот статус все еще вызывает зависть, ну а в крайнем случае, если это не помогает, можно утешить себя тем, что, по крайней мере, тебе не пришлось в этом акте участвовать.

К сожалению или к радости, себя к таким счастливчикам я причислить не могу, лично у меня сей знаменательный день прошел вполне буднично. Я провозился с рутиной до позднего вечера, то есть вплоть до возвращения Симмондса, и даже не подозревал, что совсем неподалеку на Темзе произошло нечто столь эпическое, что отныне Трафальгарское сражение рискует быть совершенно позабытым. Речь, естественно, о погоне Холмса и Джонса за «Авророй». Бравые воители застряли с обыском на захваченной посудине допоздна, и потому полупустой Ярд пребывал в счастливом неведении насчет их подвигов вплоть до утра двенадцатого октября. И слава Богу, потому что, случись этой новости прийти раньше, захлестнувшая департамент паника наверняка помешала бы мне должным образом внять добытым Симмондсом сведениям. И какое дальнейшее развитие получило бы тогда расследование, можно только догадываться.

Симмондс весьма толковый сотрудник. Подтверждением этому служит тот факт, что, пройдя весь путь от простого полисмена линейной униформированной полиции, он был замечен и переведен год назад в департамент уголовных расследований, где начал с места детектив-констебля, а уже через несколько недель станет инспектором. И думаю, со временем сделается одним из лучших. Около одиннадцати детектив-сержант прибыл в Ярд и прошел в мой кабинет.

– Сэр, новости у меня такие. В Норвуде на мои расспросы об одноногом все реагировали с удивлением. То есть не то чтобы в последнее время, а вообще примерно лет за пять никто не смог припомнить, чтобы там появлялся человек с таким увечьем.

– Однако, это странно. Не мог же он находиться там незамеченным? В этой деревне и спрятаться-то негде [Действительно, в конце ХIХ века Аппер-Норвуд являлся пригородом Лондона и представлял собой сельскую местность – Прим. ред.].

– Осмелюсь предположить, сэр, что его там не было вовсе. Вплоть до дня убийства.

– Новость, конечно, любопытная, и все-таки она еще ничего не доказывает. Смоллу вовсе не обязательно требовалось там разгуливать. Если связь с сообщником была отлажена хорошо, тот мог ожидать его приезд в условленном месте подальше от посторонних глаз, так что на протез обратил бы внимание разве что кучер, нанятый в Лондоне.

– Следующее – крыша. Я облазил ее, но честное слово, сэр, такое слуховое окно я бы у себя не сделал. По сути это обыкновенный люк. Скат у крыши очень пологий, поэтому крышка люка смотрит почти вверх.

– Понимаю. Вода?

– Конечно! Вода будет просачиваться под люк и стекать в чердак. Сгниет он очень быстро. Крайне неудачная конструкция.

– Но не сгнил же. Вы осматривали пол чердака?

– Да, сэр. Он вполне прилично выглядит, и вот тут начинается самое интересное. Вы просили расспросить слуг насчет того, были ли какие-нибудь работы на крыше. Слуги мне ничем помочь не смогли, но об этом чуть позже. Раз так, думаю, спущусь-ка в Норвуд и поспрашиваю там, может, кто и видел или слышал что. И мне повезло, сэр. Я нашел плотника, который занимался таким ремонтом в Пондишери-Лодж…

– Прекрасно, сержант!

– Только ремонт не тот, что вас интересует. Оказывается, он перестраивал крышу еще давным-давно по заказу майора, едва тот приобрел усадьбу. Первоначально на ней как раз и было обыкновенное слуховое окно, как полагается, домиком, чтобы защищать от дождя.– В помощь мне Симмондс сложил ладони, изобразив характерный домик. – Но майор распорядился его убрать и сделать крышу сплошной.

– То есть без входа с чердака?

– Да, сэр. Что плотник и исполнил. Когда я затащил его туда, и он увидел этот люк, то сначала вытаращил глаза, затем долго чесал в затылке, а потом вымолвил: «Сначала я не мог понять отца, зачем он затеял дурацкую переделку и лишил себя доступа на крышу. Но он хорошо заплатил, и я не задавал лишних вопросов. А теперь я не пойму сына. Если мистер Бартоломью задумал вернуть все, как было, то почему не позвал меня? Я бы сделал, как полагается, а не это безобразие».

– Но кто-то же сделал для него эту работу?

– Совсем не обязательно, сэр. Люк выполнен очень примитивно и грубо. По сути это сколоченная из досок крышка на петлях с куском стекла посредине. Шолто мог и сам соорудить такую поделку, не прибегая к чьей-то помощи.

– Возможно, вы правы. Так он избежал лишних слухов. Хорошо, но этот люк хотя бы запирался изнутри?

– Запор на нем есть. Нехитрая защелка, но, видите ли, сэр, в настоящее время трудно установить, в каком положении она была в ночь убийства. Когда я осматривал ее, она была отжата, то есть люк свободно открывался. Но до меня там побывали инспектор Джонс и мистер Холмс, причем непонятно, кто первым. Думаю, оба выходили на крышу. Остался ли люк незапертым по чьей-то забывчивости, или они оставили его в том же положении, в каком застали при осмотре, неясно.

– Чертовски не хочется выходить с вопросами на Джонса. Можно ли это выяснить мимо него?

– Сэр, если хотите мое мнение, это не так важно. Отпереть его снаружи обыкновенным ножом не составит особого труда, если вас интересует именно это.

– Ладно. Ну, а плотник что думает, когда мог появиться этот люк?

– Он абсолютно уверен, что это недавняя работа. Доски совсем свежие, без следов времени. Поэтому и чердак в сносном состоянии.

– То есть придется принять, что при всей хозяйственности Бартоломью вопрос качества изделия для него на тот момент не представлял значимости, так?

– Или было кое-что поважнее.

– И это кое-что – спешка.

– Похоже, что так, сэр.

– Ну, что ж, превосходно, сержант. Не зря съездили в Норвуд. Кто знает, быть может, наверху допустили ошибку, поручив это дело не вам?

Хоть последнее и было сказано больше в шутку, взрыв краски на лице Симмондса выдал его молчаливое ликование. Однако в его улыбке просматривалось еще и вполне различимое лукавство. Он держал до последнего самое интересное. Десерт для инспектора. И я уже догадывался, о чем пойдет речь.

– Итак, Симмондс, почему же слуги отказались вам помочь?

– Я как раз к этому и веду, сэр. Они были бы рады это сделать, но у них просто не было такой возможности. Дело в том, что все они наняты совсем недавно. Буквально за неделю до смерти Бартоломью Шолто рассчитал весь прежний персонал и набрал новых людей.

– То есть как? – Я полагал, что готов к чему угодно, но понял, что ошибся. – Всех?!

– Абсолютно, сэр. К сожалению, о причинах ничего не известно.

– Уволил или…

– Возможно, наоборот, они сами потребовали расчета.

– Вы сами-то верите в такое?

– Если честно, сэр, не очень. Думаю, это была воля хозяина. Я опросил каждого из нынешних. Их не так много, и выяснилось, что все они успели прослужить в поместье всего-то шесть дней, когда случилась трагедия. Сейчас они дожидаются нового хозяина. Мистер Тадеуш обещал на днях въехать в Пондишери-Лодж, так что теперь они будут служить ему.

– А где Бартоломью их набрал?

– Агентство «Кавендиш», сэр, в Южном Кенсингтоне. На обратном пути из Норвуда я заехал в него.

– Кто-нибудь из бывших слуг оставлял там заявку на трудоустройство?

– Вроде бы нет. Во всяком случае, никто из соискателей в последние дни не упомянул Пондишери-Лодж в качестве прежнего места работы, и никто не оставил норвудский адрес. Но любопытно другое, сэр. Людей для Бартоломью Шолто подыскали очень быстро, за один день, потому что он, во-первых, обозначил для будущих слуг высокое жалованье, а во-вторых, пообещал агентству хорошую премию за срочность заказа. Но он выставил условие.

– Чтобы не брали местных из Норвуда?

– Точно так, сэр! – обрадовался сержант, как мне показалось, с облегчением. Уж не связано ли оно с тем, что я избавил его от разочарования в старшем по званию?

– Вот это, я понимаю, история! – Я сам проникся чем-то вроде экстаза. Настоящая головоломка раздразнивает азарт посильнее беготни с пальбой по воробьям. – И какова была реакция Тадеуша, известно это?

– Привратник, которого сначала арестовали…

– Мак-Мурдо?

– Да, он уже вернулся. Так вот, сэр. Этот Мак-Мурдо рассказал, что за ту неделю, что он успел поработать, Тадеуш Шолто всего лишь однажды побывал в Пондишери-Лодж.

– Вечером седьмого по приглашению брата?

– Точно так, сэр. Мак-Мурдо чуть не оплошал, приняв его за хозяина.

– Понятно. Он же не знал, что у того есть брат-близнец.

– Именно так. Но, поскольку хозяин платил ему хорошо, Мак-Мурдо, хоть и полагал, что тот должен находиться в доме, все же не решился задать вопрос и молча впустил его брата. Но Тадеуш сам жутко удивился новому слуге и засыпал его расспросами. Тут почти сразу подошел Бартоломью и увел Тадеуша в дом, объяснив привратнику, что это его брат. Остальные двое тоже видели Тадеуша, и испытали похожий шок. Это экономка и парень, прислуживающий в доме кем-то вроде дворецкого. Говорят, сходство действительно чрезвычайное.

– Подождите, какие еще «остальные двое»? – удивился я. – Вы хотите сказать, что в доме всего трое слуг?

– Да, сэр. Привратник, экономка и дворецкий.

– А как же рассказы о многочисленной охране? Какой штат был во времена майора?

– Не знаю, сэр. С этими новоиспеченными бесполезно говорить. Они ровным счетом ничего не знают. Но можно попытаться выяснить.

Новостей у меня полный мешок, и кое-что уже встало на свое место. Майор замуровал сокровища полностью, отрезав к ним доступ как снизу из дома, так и со стороны крыши, переделав ее. И это полностью отвечало здравому смыслу. Глухая, без малейшей лазейки она, естественно, не представляла интереса для Смолла, поэтому все эти годы он и не пытался на нее взобраться. Бартоломью тоже был введен в заблуждение такой конструкцией кровли. Будь там окно, он гораздо раньше сообразил бы о том, что должен быть и чердак, и давно бы нашел клад. Сокровища в полной и надежной герметичности прождали после смерти старшего Шолто еще шесть лет, пока Бартоломью не пробил потолок своего кабинета. Но зачем он сделал в крыше люк? Если б я знал, какое из этих событий случилось раньше, многое бы прояснилось в его действиях, и, наверное, в его судьбе.

Не заманивал ли он Смолла для расправы? Судя по отзывам, характером Бартоломью заметно отличался от брата в серьезную и жесткую сторону. Безусловно, он осознавал, что Смолл не отстанет. Раскопки велись по всему саду, и беглый каторжник (как я определил Смолла для себя, хотя это не более чем предположение) наблюдал за ними и ждал, когда Шолто раздобудет для него сокровища. Поэтому до поры до времени Бартоломью мог не опасаться, что Смолл нападет на него. Но однажды клад был найден. Бартоломью мыслил трезво и понимал, что долго такую новость скрывать не получится. Слух пойдет по Норвуду и однажды достигнет ушей Смолла. Ослепленный обидой он решится на отчаянный шаг вплоть до убийства, попытается или выкрасть клад, или хотя бы поквитаться с детьми того, кто, судя по воспоминаниям Тадеуша, по всей видимости, поступил не совсем честно не только с ним. Бартоломью мог созреть до решения, что хватит жить в ожидании внезапного удара. Лучше спровоцировать Смолла и заманить его в западню, соорудив для него лаз. Вот для чего понадобился люк. Но, как сказал Симмондс, крыша покатая, значит люк снизу не виден, и в этом проблема. Кто-то должен был о его наличии сообщить Смоллу, может, и с подачи Бартоломью. Но тогда получается, что Шолто успел переделать крышу в самый день убийства всего за несколько часов. За то время, что после ухода Тадеуша провел взаперти кабинета наедине с ларцом, пока его не обнаружили мертвым. Возможно ли такое? Экономка услышала бы шум такой работы. В течение дня она несколько раз подходила к запертой двери кабинета. Тогда не предположить ли совсем неожиданное объяснение, которое, однако ж, не опровергается фактами? А именно, что Бартоломью нашел сокровища несколько раньше, но сообщил об этом Тадеушу почему-то не сразу. Предпочел хорошенько приготовиться к встрече со Смоллом? Ведь такой план лишь формально являлся защитой территории, а по сути, представлял собой спланированное убийство. Свидетелей такой подготовки следовало удалить, но не наивным ли было уволить слуг, которые будут болтать в округе? Соответствует ли это образу дальновидного и расчетливого Бартоломью? И какова тогда истинная роль Тадеуша? Водил ли его за нос брат до последнего, или они вместе задумали заманить Смолла в ловушку? Возможно, братья решили, что для надежности лучше бы доставить в Пондишери-Лодж свидетелей пореспектабельнее слуг, чем и занялся Тадеуш, пока Бартоломью сидел в засаде. Мисс Морстен и Холмс с доктором могли бы поручиться, что у Бартоломью не было иного выхода, кроме как застрелить свирепого и скорее всего вооруженного грабителя. В любом случае, Смолл был настороже и, похоже, сумел переиграть Шолто. Тот ожидал ножа и наверняка имел при себе револьвер, но ничего не знал о ловком помощнике своего врага и оказался не готов к бесшумному выстрелу туземца. Если у Шолто и было оружие, Смолл унес его с собой. И, если все было так, мои усилия проясняют лишь частности, а главное остается прежним, и все лавры достанутся тому, кто схватит Смолла.

– Кстати, коль вы были на чердаке, я полагаю, и кабинет осмотрели?

– Да, сэр. Осмотрел.

– Так что там с креозотом?

– Сэр?

– В отчете Джонса сказано, что одна из бутылей треснула, и ее содержимое залило пол чуть ли не до середины комнаты.

– Так и есть.

– И где эти емкости стоят?

– В углу комнаты, сэр.

– Под дырой в потолке?

– Нет, дыра расположена практически по центру. Можно сказать почти над столом.

– А теперь прикиньте. Покойник, как я понял, тот еще педант, и даже если б он каким-то образом расколотил эту бутыль, то никак не оставил бы на полу вонючую лужу, так? Остаются преступники. Но из ваших слов ясно, что через лаз в потолке они сразу попали в центр комнаты к столу, на котором стоял ларец. На столе же и оставили бумагу со своим Знаком. Что им было делать возле этих бутылей?

– Но первым же в комнату проник дикарь. Трудно понять, чем там занималось это… нецивилизованное существо, – ухватился за газетное определение сержант после секундной заминки. – Пока Смолл поднимался по веревке, очевидно, эта обезьяна расхаживала по комнате, во все суя свой любопытный нос.

– Сержант, они были крайне осторожны. Вы не привезли мне из Норвуда ни малейшего слуха о Смолле. Не сомневаюсь, что о его напарнике там тем более не слыхивали. И, попав в кабинет Шолто, они вели себя исключительно аккуратно. Обязаны были. Вместо этого они разбивают бутыль из толстого стекла, стоящую поодаль от того, что их интересовало. Но и этого им мало. Они еще и потоптались в собственноручно созданной луже, оставив нам превосходные отпечатки. Сами-то как считаете?

– Пожалуй, вы правы, сэр. Дело темное.

– Мне из Лондона никак не вырваться, а потому вам придется завтра же с утра вновь отправиться в Норвуд. Инструкции будут такие. Так как всех слуг разом рассчитали, значит, произошла какая-то невероятная история, из-за которой хозяин утратил доверие ко всем разом. Возможно, обнаружив измену, он не смог определить виновника, и предпочел без риска заменить всех разом. Я не верю, что абсолютно все были виноваты, значит, есть те, кто считает себя уволенным по произволу. Это все люди простые, и скрывать свою обиду они не будут. Куда первым делом они направятся, узнав, что в их услугах больше не нуждаются?

– В Норвуд.

– Разумеется. Там они и должны были разговориться, в ближайшем же кабаке. Неслучайно Бартоломью настолько избегает местных, что предпочел набрать слуг со стороны. Там, по всей видимости, многое знают. Ищите сведения о том, что случилось в усадьбе Шолто, а еще лучше будет, если найдете кого-то из прежних слуг. Где-то ж они должны быть.

– То-то и оно, что где-то, – скептически заметил Симмондс. – Насколько я слышал, их привез еще майор, и они, кажется, все были индусами. Что им делать в Норвуде? Я бы на их месте подался в Лондон.

– Верно, но времени прошло достаточно. Тадеуш упомянул, что один старый слуга, посвященный во многие тайны хозяина, умер. Возможно, сменился не только он, а уж добирали людей точно из ближайшей округи. Уволены они недавно, и не все еще нашли работу. Как только найдете кого-то, телеграфируйте или везите сюда. Разговаривать с ними буду уже я.