Читать книгу Сборник. Победители (1812-1814). Было дело. За Родину! - Евгений Дудкин - Страница 6

Сотня Кузнецова шла на правом фланге арьергарда и каждый день имела стычки с польскими уланами и вюртембергскими конно-егерями. Если уланы все время лезли на рожон и атаковали зло и храбро, то немецкие егеря в своих зелёных мундирах быстро исчезали при первых выстрелах, но затем преследовали казаков упорно и не отставали.

Кузнецов видел, что люди за последние дни устали и требовался отдых, но просить о выводе сотни из боев не хотел до последнего. Лишь сегодня, после серьезной стычки с потерями, вместе с ранеными он послал вестового в полк и попросил рассказать полковнику о положении. Преследователей хорошо потрепали и они, зализывая свои раны, пока не показывались, а у сотни появилась возможность перевести дух.

Миновав густой сосновый бор, казаки выехали, наконец, в чистое поле, на краю которого, у небольшого озера раскинулась деревня, а, чуть в стороне, виднелся и деревянный господский дом в окружении лип и берез.

Армия шла от этих мест немного стороной и ее близкое соседство еще пока никак не отразилось на деревне и ее жителях. На околице встретились несколько мужиков, которые поведали, что деревня называется Стрижево и принадлежит она пану Казимиру Куклевскому, уехавшему несколько дней назад вместе со своим племянником Стахом в Вильно.

Кузнецов распорядился разбивать бивак и казаки рассыпались по деревне. Уже через четверть часа разгорелись костры, к которым один нес кур, выменянных на медвежью шапку французского гренадера, другие тащили барана, которого местный кузнец отдал за трофейный карабин, бабы, растроганные байками Вагина, наносили воды и разной нехитрой крестьянской снеди. Забулькал во всегда свято сохраняемых казаками медных котлах наваристый и ароматный кулеш. После ужина казаки разговорились с деревенскими, которые поведали, что их пан повез племяника определять к фрацузам в жолнеры, а своим хлопам пообещал скорую польскую власть. Кузнецов зарекся запомнить имя предателя.

На рассвете пение петухов слилось с отдаленной частой ружейной трескотней в бору. Прискакавший из пикета казак сообщил, что валом повалила французская пехота и кавалерия, а дозор отстреливается от фланкеров. Кузнецов послал вестового в полк с донесением и приказал быстро собраться и, не теряя из виду неприятеля, отходить к своим.

Пройдя несколько верст, сотня миновала эскадрон сумских гусар. Одетые в серого цвета доломаны и ментики, в красных чакчирах и черных киверах, усатые молодцы выглядили великолепно. У некоторых из них виднелись окровавленные повязки. Недавно они были в бою. Их командир, майор, приказывал им отойти на правый фланг ближе к гвардейской Черноморской сотне и 2-му Тептярскому казачьему полку. Дальше казаки вышли к позициям изготовившихся к бою егерей и батальону Бутырского пехотного полка. На фланге расположилась артиллерийская батарея из четырех орудий, а на правом берегу Двины в резерве стоял казачий полк Кузнецова. Есаул присоединился к своим и узнал, что командир корпуса генерал от инфантерии Д.С.Дохтуров приказал задержать французов, чтобы из местечка Бешенковичи на правый берег Зап. Двины успели вывезти магазины. Значит снова отступать, а пока…

Французы показались сразу в большом числе и стали строиться для атаки. Вперед лихо выскочила конная артиллерия и уже через несколько минут стала пристреливаться и посылать гранаты и ядра. Большие мастера! Наши пока молчали, но фейерверкеры держали в руках тлеющие запальники, а стволы единорогов с забитыми в них зарядами были наведены на противника. Вражеские гранаты не долетали, но ядра стали доставать до позиции русских и тогда батарея открыла ответный огонь. Рикошетирующая стрельба ядрами сразу внесла беспорядок в построение французской пехоты и она оттянулась немного назад.

К гусарам подошел еще один их эскадрон и они вместе с Черноморской сотней и тептярским полком укрылись в березняке слева и справа от бутырцев. Фланги пехоты теперь были прикрыты.

Через полчаса перестрелки из леса вытянулись и начали строиться для атаки эскадроны французских кавалеристов. По зеленым мундирам и каскам с красными и белыми султанами Кузнецов узнал в них драгун.

Не прошло и нескольких минут, как французские драгуны, эскадрон за эскадроном, набирая ход, понеслись на пехотный батальон. Батарея перенесла огонь на них и стала бить картечью. Драгуны проскочили через неглубокий овраг, протянувшийся вдоль русских позиций, пошли рысью постепенно переходя в галоп. И тут дружные ружейные залпы бутырцев и егерей стали сметать их передовые ряды. Драгуны заметались. Сумские гусары и казаки уже были готовы их атаковать, но полк французской пехоты прикрыл драгун, а затем под треск барабанов в густых колоннах ринулся в атаку. Его готовились поддержать строившиеся по-эскадронно конные егеря и пришедшие в себя драгуны. Люди в синих мундирах и киверах с яркими красными и зелеными султанами быстро заполняли поле перед русскими позициями. Примерно за сотню метров до них французы приостановились и дали ружейный залп. Почти одновременно ряды русских опоясались ответным огнем и рявкнули все четыре их пушки. Французы остановились, будто натолкнулись на каменную стену. Последовал второй пушечный залп из трех орудий. С небольшим запозданием выстрелила картечью четвертая пушка. И этот выстрел решил дело. Французы не выдержали и под прикрытием своих стрелков повернули назад. Кавалерия их не поддержала.

Когда дым немного рассеялся, Кузнецов увидел, какие большие потери понесли стороны от этого скоротечного огневого боя. Передний ряд бутырцев лежал на земле, напротив поле было усеяно павшими французами. Часть из них лежало чуть ли не взводами – ужасное действие картечи, выпущенной в упор.

Французы выкатывали новые батареи.

Ординарец из штаба Дохтурова привез приказ генерала оставить позицию и присоединиться к армии. Магазины из Бешенковичей атаманцы под носом у французов успели переправить на правый берег. По броду в обмелевшей за последние жаркие дни Западной Двине вначале переправилась батарея, за ней бутырцы и егеря. После них реку переехали сумские гусары. Среди них виднелись два десятка пленных, судя по мундирам, конных егерей.

Кузнецов, которому было поручено прикрывать переправу, спросил у проезжавших гусар, где же они успели взять пленных? К нему подъехал гусарский офицер и представился командиром отряда – майором Самариным.

– Этих итальянцев мы взяли в разведке еще ночью на том берегу. Есаул, у меня к Вам просьба – не до них сейчас, мои люди очень устали, а надо догонять свой полк. Возьмите пленных под свой конвой и потом передайте их в штаб. Они из корпуса итальянского вице-короля и могут рассказать в штабе кое-что интересное. Я только что разговаривал с Вашим полковником и он согласен.

Кузнецов распорядился и казаки приняли у гусар пленных. Самарин улыбнулся, пожал Кузнецову руку и пришпорил коня. За ним рысью пошли его усатые молодцы.

На ночлеге итальянский лейтенант рассказал Кузнецову, что ночью не по правилам на бивак их 3-й конно-егерского полка со всех сторон напали русские гусары и казаки, разгромили три передовых эскадрона, взяли пленных и ушли на другой берег реки. Остальные эскадроны полка придти на помощь не успели…

Самарин погиб через несколько недель, но подвиг его отряда вошел в историю русской армии.

Утром, отправив пленных в штаб корпуса, Кузнецов нагнал свой полк, который со всей 1-й армией направлялся в сторону белорусского города Витебск.