Читать книгу Собрание сочинений. Том 7 - Евгений Евтушенко - Страница 82

Апрель сосульки отливает,

                                            вычеканивает,

и воздух щелкающий

                                   так поголубел,

а у меня

             гаражный сторож выцыганивает

на опохмел.

И бульканье ручья

                               под ледяною корочкой,

в которую окурок чей-то врос,

и ель апрельская

                            со снежною оборочкой,

попавшая за шиворот иголочкой,

и хор грачей

                    своей чумной скороговорочкой

все задает вопрос,

в котором все вопросы вдруг сошлись:

на что уходит жизнь?

Действительно, на что?

                                      На что она уходит?

Ответь мне, сторож гаража!..

                                               Да ты глухой, дед?

А может быть, не более ты глух,

чем воспитавшие симфониями слух?

Мы часто глухи к дальним.

                                             Глухи к ближним,

особенно,

                когда из них все выжмем.

С друзьями говорим,

                                  но их не слышим,

свои слова

                 считая самым высшим.

Пока она жива,

                         к любимой глухи, —

услышим лишь

                         предсмертный хрип старухи.

Мы совесть сделали

                                 нарочно глуховатой.

Мы совести забили уши ватой, —

так легче ей прослыть невиноватой.

А сколько времени ушло

                                        когда-то в прошлом

на забивание ушей

                              себе и прочим!

Смерть вынет вату,

                               но ушей не будет.

Не слышат черепа.

                              Их Бог рассудит.

Ты в бывшем ухе, червь, не копошись!

На что уходит жизнь?

Мир в гонке роковой вооружений,

так глух он

                  к булькотне земных брожений,

к ручьям в апрельской гонке безоружности

в их кажущейся детскости, ненужности.

Не умирай, природа, продержись!

На что уходит жизнь?

Нас оглушили войн проклятых взрывы.

Не будем глухи к мертвым,

                                            к тем, кто живы.

Сраститесь, раны!

                             Кровь под кожу брызнь!

На что уходит жизнь?

Уходит жизнь

                       на славу нашу ложную.

В бесславье слава вырастет потом.

Уходит жизнь

                       на что-то внешне сложное,

но вдруг окажется

                              простейшим воровством.

Уходит жизнь

                       на что-то внешне скромное,

но скромных трусов надо бы под суд!

На мелочи, казалось бы, бескровные.

Но мелочи кровавы. Кровь сосут.

Мы станем все когда-нибудь

                                              бестелостью,

но как нам душу упасти суметь?

Уж если умирать —

                                мне знать хотелось бы:

на что уходит смерть?