Читать книгу Собрание сочинений. Том 7 - Евгений Евтушенко - Страница 83

Я трогаю тихонько

                               ветку вербную.

В ней гены наших прадедов, наверное,

не прадедов,

                    а дальше —

                                      прапрапра…

Им всем воскреснуть на земле пора.

И все деревья —

                          справа или слева,

как генеалогические древа.

На их ветвях —

                         российские синицы,

а под корой —

                      этруски, ассирийцы.

В движенье соков от корней до кроны

растворены

                   рабы и фараоны.

Потрогаем замшелые коряги,

а нам из них

                    откликнутся варяги.

И партизанка вздрогнула в петле,

когда из виселицы плачущей,

                                               березовой,

раздался крик боярыни Морозовой,

от глаз фашистских спрятанной в стволе…

Я трогаю тихонько

                               ветку вербную.

В себя,

           как в древо поколений,

                                                 верую.

Глаза в себя опустим,

                                   в наши гены.

Мы —

          дети пены.

Когда из моря выползли на сушу,

зачем

         на человеческую душу

мы обменяли плавники и жабры, —

чтоб волшебство огня

                                    раздуть в пожары?!

Ну а зачем вставали с четверенек, —

чтобы грабастать в лапы

                                        больше денег?

Я с каплей крови

                            при порезе пальца

роняю из себя неандертальца,

и он мне шепчет,

                           скрытый в тайном гене:

«Не лучше, если б мы остались в пене?

Мир стал другим.

                             Культуры нахватался.

Откуда же у нас неандертальство?

В руках убийц

                        торчат не голубино

ракет неандертальские дубины».

Из жилки на виске

                               мне шепчет скиф:

«Я был кочевник.

                             Ты – из городских.

Я убивал врагов,

                           но не природу,

а города спускают яды в воду.

Нейтроновое зелье кто-то варит.

Вот варварство!..

                           Я – разве это варвар?»

Я трогаю тихонько

                               ветку вербную,

но мне не лучше.

                           Настроенье скверное.

Неандертальской стукнутый дубиной,

я приползаю за полночь

                                       к любимой.

Промокшую от крови кепку стаскивая,

она меня целует у дверей.

Ее губами

                 Ярославна,

                                   Саския

меня целуют нежно вместе с ней.

Неужто бомба дьявольская сдуру

убьет в ней

                  Беатриче

                                 и Лауру?

И пушкинская искорка во мне

погибнет в страшной будущей войне?

И все деревья —

                          справа или слева,

как генеалогические древа,

сгорят,

           хрипя от жалости и гнева?

Прислушаемся к генам,

                                      в нас толпящимся.

Мы вместе с ними,

                               спотыкаясь,

                                                  тащимся.

Напрасно

                сокровеннейших уроков

мы ждем

              от неких будущих пророков.

Пророки в генах.

                            Говорят пророки,

что мы сейчас —

                           на гибельном пороге.

О человек,

                 не жди проклятых сроков,

когда с твоею кровью

                                   навсегда

мильоны нерасслышанных пророков

уйдут сквозь раны в землю навсегда!

Но и земли не будет…