Читать книгу Собрание сочинений. Том 9 - Евгений Евтушенко - Страница 29

Книги тоже читают читающих книги,

видят в скрытных глазах наши стоны и крики,

слышат все, что на свете никто не услышит,

кроме тех, кто такими же книгами дышит.

Нас друг другу сосватали книги когда-то,

и Марина Ивановна в том виновата.

Даже Анна Каренина – мертвая сватья,

с рельс привстав, нас толкнула друг к другу в объятья.

Молчаливое книг возвращенье друг другу

непохоже совсем на взаимоуслугу,

а скорее похоже на их раздиранье…

Это бесповоротное расставанье.

Мы могли возвратить друг другу лишь книги,

но вернуть не могли наши тайные миги,

те, которые так глубоко оставались,

что другим незаслуженно не доставались.

Ты стояла потерянно, неразрешимо,

не садясь в свою старенькую машину,

и в руках твоих словно чего-то, но ждали

Пастернак и Шаламов, «Пословицы» Даля.

Мои руки тебя обнимать так любили,

но сейчас они книгами заняты были,

будто нас ограждали, чтоб дальше не гибнуть,

и Ромен Гари, и Евгения Гинзбург.

Сунул я тебе книги на улице сразу,

отворачиваясь, как боящийся сглазу,

ну а ты, еле выбравшись из-под обвала,

книги, словно во сне, по одной отдавала.

Я просил тебя, девочка, целых два года,

чтобы ты, наконец, полюбила кого-то,

и когда так случилось, вздохнул облегченно,

но зубами потом заскрипел обреченно.

Никогда я не спрашивал менторским тоном,

сколько лет моему сопернику, кто он,

и не знал, то ли плакать мне, то ли смеяться,

когда ты мне сказала: «Ему восемнадцать».

Чистотой незапятнанной девы красива,

полуподнятым взглядом меня ты просила

подойти, чтобы вновь оказались мы рядом,

но тебе я ответил опущенным взглядом.

Ты смотрела в меня, будто времени мимо.

Сделай шаг я, все было бы непоправимо…

Но не сделал я все-таки этого шага.

Что же мне не позволило? Трусость? Отвага?

Встрепенулись зачитанных книжек страницы,

попросив меня шепотом посторониться.

Ты застыла, – чуть вздрагивали лишь серьги! —

и прикрыла прижатыми книжками сердце…