Читать книгу Собрание сочинений. Том 9 - Евгений Евтушенко - Страница 77

Я шел по Иерусалиму,

                                     и воздух звенел, как стекло.

Жарой меня просолило

                                       и совестью пропекло.

Шатаючись от упорства,

                                        я стену нашел, где Христос

ладонью о стену оперся,

                                        молчанием речь произнес.

Вот признак, что в сердце есть сердце —

                                               стоять за других до конца.

Неважно, на что опереться,

                                          но лишь бы на чьи-то сердца.

И столькие поколенья

                                     от детскости и любви

в то самое углубленье

                                    вжимали ладони свои.

…В религии я своенравный.

                                          Был бабушкой тайно крещен,

но, как пионер православный,

                                                 всерелигиозно взращен.

Поэт и священник из Польши

                                      не мог отменить все, что пошло,

но кажется мне по всему —

                                           он сделал, наверное, больше,

чем это казалось ему.

Вначале был слишком политик

                                              и слишком порой однобок,

но в стольких запутанных нитях

                                                      запутался бы и Бог.

Он понял – сплетенность религий

                                            нам всем – ариаднина нить.

Когда-нибудь кто-то великий

                                                сумеет их соединить.

В содоме политики, денег,

                                           когда неподкупного нет,

поэт – это тайный священник,

                                           и тайный священник – поэт.

Судьбой на распятие брошен,

                                           простил он убийцу, как брат,

и даже покаялся в прошлом,

                                               в котором был не виноват.

Над бедностью он не вознесся,

                                                  в себе ее с болью носил

и даже за крестоносцев

                                      прощения попросил.

А мы не устали возиться

                                        с оправдыванием чумы.

За наши костры инквизиций

                                               еще не докаялись мы.

Что ждет нас? Пока все мы в яме

                                             интриг, воровства и войны.

Что может спасти? Покаянье

                                               и неповторенье вины.

Застряли мы в нравственной лени,

                                                  но верую, что неспроста

я чувствую в том углубленьи

                                                тепло от ладони Христа.