Читать книгу Волчий Сват - Евгений Кулькин - Страница 24

Часть I
Глава седьмая
3

Оглавление

В ту ночь он не вернулся в свою камору. Несколько раз приходил к Волге, смотрел, как и ее изнуряет мертвенная лунность, и снова брел неведомо куда. Мыслей в законченном варианте не было, только мотылялись их обрывки, как длинно обрезанные провода, по которым только что шел испепеляющий ток.

Несколько раз, очутившись у телефонной будки, он хребтился позвонить Томилину. Но, поскольку не знал, о чем с ним говорить, отставил это поползновение.

Под утро он забрел на вокзал. И неожиданно встретил того, кто ему нужен.

– Строим? – спросил грязный подзаборник, показывая из потайного кармана горлышко бутылки.

Клюха дал ему десятку.

Водка была отравно-горькой и почему-то отдавала мочой. И хмель, который в ней подразумевался, совершенно не брал Клюху, хотя он несколько раз до занимания духа прикладывался к горлышку, из которого только что – поочередно – лакали тот подзаборник, что ему предложил выпивку на троих, и интеллигентного вида мужичок, поминутно оглядывающийся по сторонам и страсть, видимо, боящийся, что будет застигнут с такой расхристанной компанией.

Клюха, наверно, подумал бы, что подзаборник всучил ему какую-нибудь непотребную бурду, а не спиртное, ежели бы не видел, как и сам хозяин бутылки и их случайный встренец хмелели на глазах. Трезвым оставался только он.

А когда чуть ободняло, Клюха, сам не зная зачем, поехал к Чекомасову. Какая-то злость гнала его хоть к черту на рога, но только сообщить всем, кто знал Марину, что она шлюха подзаборная и это ее – не позднее вчерашнего вечера – распял непотребный парень Перфишка Мордяк.

Юрия Адамыча дома не оказалось. Это он заметил, едва ступив в подъезд и увидев, как из почтового ящика с номером его квартиры торчат вчерашние газеты.

Пока не улетучилась энергия мщения, он кинулся еще по одному адресу, который летуче сообщил ему как-то Чекомасов: на квартиру к Луканину.

Звонок почему-то не работал. И он постучал. И тут же в ответ услышал:

– Заходи, если не ангел!

Робость чуть было не стреножила его, и он споткнулся на пороге, заметив множество людей, с рюмками и фужерами наперевес бродящими по коридору и комнате, которая была из него видна.

Ему навстречу выхватился Чекомасов.

– А-а! Молодой человек! Проходи! – и, чуть принизив голос, попросил: – Только ничему не удивляйся.

Клюха не ответил. И тут другой, пузатенький, с оловянными от довольства глазками, поднес ему простонародный стакан с водкой.

– Садани слезу сатаны!

И Клюха выпил. И тут же кто-то другой, с ужатым в себя лицом, сунул ему под нос ошкуренный бок воблы.

– А пить ты – молодец! – похвалил.

– Миша! – крикнул Чекомасов в пространство, которое было отгорожено от прихожки каким-то сооружением, кое венчали оленьи рога. – К нам гость.

– Идти способен? – услышал Клюха голос Луканина.

– Проходи! – подтолкнул Кольку Юрий Адамыч.

И Клюха сделал те роковые три шага.

То, что он увидел, свергло его сознание с «катушек». Там, в широком, как двухспальная кровать, кресле восседал Луканин, а у него на коленях, обнимая его рукой, мостилась Марина.

– Сука поганая! – заорал Клюха не своим голосом и метнул в нее порожний стакан. – Блядь ненасытная! Мало тебе было Перфишки?

– Мужчины! – возопила Марина. – Оградите же меня от этого хулигана!

– Коля! Давай уйдем? – теребил его за рукав Чекомасов.

А Луканин влажно, по-баньи распаренно как-то, улыбался.

Клюху не изуродовали и, кажется, даже не побили, хотя кости и чувствовали, что по ним прошлась молотилка модных подошв.

– Ну вот, – твердил он самому себе, – и цыганочка с выходом, и краковяк с перевертом!

Он добрел до ближайшей телефонной будки, долго среди скомканных десяток и трешниц искал пятерку, на которой оставил автограф Евгений Константиныч, а найдя, набрал номер.

К телефону долго не подходили, потом звонкий до прозрачности детский голос крикнул:

– Деданя, тебя!

– Ну что? – спросил Томилин. – Наказаковался?

Клюха не ответил, а задал свой, как ему казалось, выстраданный всей своей последней жизнью вопрос:

– Что мне делать?

– Если деньги остались, то покупай билет и езжай домой.

– А вас я бы не мог повидать перед отъездом?

– Я все знаю, – произнес Томилин. – Поверь, Маришка ногтя твоего не стоит, потому не волочи нос ниже щиколоток. Таких «марин» у тебя будет столько, что раком до Москвы не переставить. Давай, дуй! И хватит дуроковать!

И Евгений Константиныч повесил трубку.

Клюха облизал воспаленные губы и заковылял на вокзал, неожиданно для себя открыв, что город обрыд ему как горькая редька.

Волчий Сват

Подняться наверх