Читать книгу Обручник. Книга вторая. Иззверец - Евгений Кулькин - Страница 24

Коба болезненно медленно привыкал к тому, что для него казалось необычным.

Когда тот же Эгнаташвили, еврей, вдруг вызвался оплачивать его учебу в семинарии, имело хоть какую-то зацепку, пусть за хилую, но все же логику – когда-то его мать работала у купца горничной и, может, прилежанием заслужила и дальнейшую о себе заботу.

Ну а сейчас как это понять? Опять же благополучный купец Петр Исаевич Багиров раскошеливался на газету социал-демократов «Брдзола», что означает «Борьба».

Так с кем же он собирался бороться? Похоже, с самим собой. Смешно.

Нет, скорее, все же грустно. Ибо все вокруг улыбаются в рукав, твердо зная, что ожидает этого купца, когда к власти придет так горячо им почитаемый народ.

Нынче Коба вместе с одногорцем Ладо Кецховели в «Ушне». Это так красиво названа типография. Детище того же купца первой гильдии Багирова.

Когда впервые Коба увидел этого «самоубийцу», как в открытую говорят о своем благодетеле наборщики, он не мог уловить в его интонации потока самодовольства, что ли. Своеобразный рисовки. Все это он делал с какой-то обреченной усталостью. Будто это вот его последний циничный шаг. А дальше…

Тут должен всякий додумать то, что будет дальше.

И вот во время их беседы из какой-то боковой комнаты, двигая впереди себя стул, появился мальчуган. Поклонившись присутствующим, он взобрался на тот самый стул и, вскинув вверх руку, продекламировал:

Он – с ласковой помощью Багирова – слез со стула и стал удвигать его в ту же комнату, из которой чуть ранее появился.

А когда – в ходе беседы – о нем совершенно забыли, опять выдвинул стул на прежнее место и с пафосом прочел:

И Коба только теперь понял, что за дверью затаился свой режиссер. Ибо в руках у мальчика появились четыре листа, на которых крупно было написано «Миша». Ну это, наверное, имя карапуза. На трех остальных значились Петр Багиров, Ладо Кщховели и Иосиф Джугашвили. Почему-то не Сосо, не Коба, а именно Иосиф.

– Ну что же, – сказал хозяин, – имена написаны. Теперь настало время не уронить их достоинств.